До Ханкалы доехали, не проронив ни слова. Парни, обколотые обезболивающим, спали в болезненном сне. Кира с тревогой вглядывалась всю дорогу в их пожелтевшие лица. Она как будто сама дышала вместе с ними. Очень тщательно вымеряя каждый вздох и сравнивая его с тем как неслышно, почти незаметно дышат раненые. Сдерживая себя от простого человеческого порыва сесть прямо на дощатый пол Урала и гладить их по голове, уговаривая потерпеть еще немного и внушая, что обязательно все будет хорошо и они поправятся. Но почему-то было стыдно этой слабости. Не хотелось показаться размазней и сопливой девчонкой перед заместителем командира, который, когда залазил на борт, сделал привычный ему рывок и аж задохнулся от накатившей боли и, не совладав с собой, со стоном осел. Кира участливо придержала его, и он тут же отпрянул от нее, скривившись, как будто съел что-то кислое. Чем очень сильно расстроил и даже обидел ее. Она же от чистого сердца, хотела помочь. Но было понятно - Васееву не нужно подобное участие. Дальнейшую дорогу он просидел, привалившись на борт, устало прикрыв глаза, только иногда, когда машину сильно подкидывало на ухабах, морщился и почти незаметно вздыхал.
Кира изредка, украдкой поглядывала на него. Мужественное лицо притягивало к себе взгляд. Она искренне не понимала, за что заместитель командира так их не любит. Ведь ничего плохого они не совершили и даже ни в чем никого не подвели. И вдруг она поймала себя на совсем детской мысли: очень вдруг захотелось, чтобы этот суровый дядька оценил бы и похвалил ее когда-нибудь как хорошего бойца. Конечно, она понимала, что это из области мечтаний.
Тамара же, все время, пристально вглядывалась в окружающую местность. Автомат держала наготове, удобно уложив его на колене и направив ствол в проплывающий мимо лес, готовая в любую секунду открыть огонь, если того потребует обстановка. Но было пустынно и спокойно. Она не смотрела ни на парней, ни на Васеева, ни на Киру. По ее отрешенному лицу казалось, что она вообще отсутствует и сейчас находится где угодно, но только не с ними. А когда они доехали и, спрыгнув с борта, молча наблюдали, как солдатики отнесли раненых в госпиталь, Кира наконец-то вдохнула облегченно. Ей на секундочку показалось, что теперь с бойцами все будет хорошо и они обязательно выздоровеют.
- Знаешь, Кир, если бы ты погладила их по голове и сказала добрые слова, им точно стало бы легче, - задумчиво сказала ей Тамара и, не оборачиваясь, пошла следом за ушедшими. А Кире вдруг стало до такой степени горько от всего навалившегося за эту поездку, что на глазах предательски заблестели слезы.
'Ну почему я такая несуразная? Прав Васеев, что так презрительно хмыкает. Никогда не стать мне настоящим снайпером. Вон и Тамара, все про меня поняла и слабость мою почувствовала. Да и парням, получается, не помогла, хоть и могла. Испугалась собственного сострадания. Захотелось быть суровой и сильной, а на самом деле - квашня квашнёй'.
Но на размазывание соплей не было времени. Не хватало еще, чтоб Тамара, выйдя, увидела ее в таком расклеенном состоянии. Или того хуже, чтоб вообще раскаялась в том, что за нее попросила и поручилась. Кира быстрым движением смахнула накатившуюся слезу и, злясь на саму себя, залезла обратно в кузов машины.
Через несколько минут вышла Тамара, и они поехали на закупку. Кира весь путь молчала, понуро уперев глаза в пол, и по приезду без желания поплелась к уличным прилавкам. Но рынок сразу окатил её своим гомоном, ослепив и заворожив обилием фруктов, копчёностей и всяких -разных сладостей. Все, уже отвыкшие от этих вкусностей, невольно растянулись, разглядывая товар. Парни ушли вперед. Кира наоборот, отстала, залюбовавшись аппетитно-оранжевыми апельсинами, и невольно вздрогнула от непонятного шипящего звука, сразу интуитивно выхватывая взглядом напарницу.
Источником этого отвратительного змеиного шипения была скрюченная жуткая старуха, одетая во все черное. Она, направив в сторону Тамары свой изуродованный артритом указательный палец и что-то злобно бормоча, периодически издавала этот мерзкий сипящий звук. Кире стало не по себе. По спине её предательски пробежал озноб оттого, что Тамара стояла, как вкопанная, в оцепенении глядя на то, как мерзкая карга приближается к ней, раскачиваясь, вскинув костлявые, в синих жгутах вен, руки. И только пальцы старухи в пигментных ржавых пятнах хищно сжимались и разжимались, как будто она пыталась что-то ухватить своими желтыми от времени, длинными кривыми ногтями.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Тыыы!!! Я знаю это тыыы!!! Это тыыы, убила мою девочку!!!
Страшная бабка стала подвывать и шумно втягивать воздух, как будто пытаясь учуять Тамару, которую, казалось, не видела, а только чувствовала.
- Я убью тебяяя!!!
Кира с ужасом увидела, что руки старухи стали удлиняться. Смахнув это наваждение, она, сама того не осознавая, вдруг кинулась в просвет между подругой и этой страшной бестией и с силой оттолкнула невесть откуда взявшееся здесь чудовище, где-то в глубине души испугавшись того, что, сама того не ведая, перешагнула некое табу, и вот сейчас эта древняя замшелая бабка упадет и обязательно расшибется. Но старуха не упала. Она очень ловко просеменила ножками, устояла, и, нелепо раскачиваясь, с выражением неистребимой ярости на лице стала злобно вертеть головой.
Было очевидно, что случилось что-то для нее непонятное. А к ней уже спокойно подошла пришедшая в себя Тамара и, что-то шепнув на ухо, ловко выдернула из-под черного платка несколько седых жестких волосков. Резко развернулась, подхватила Киру за руку и быстро направилась в сторону машины. А Кира, еле поспевавшая за подругой, на ходу обернувшись, поразилась тому, что никто из посетителей и торговцев рынка даже не заметил, что произошло. Все шло, как и шло, своим чередом, как будто этой стычки и не было вовсе. Как, впрочем, не было и самой старухи со страшными длинными руками. Парни недоуменно догнали их уже у машины, так и не поняв, в чем дело.
- Поехали быстрее. Там какой-то непонятный ящик валяется. Может быть фугас, - Тамара указала наугад куда-то в толпу.
- Да мало ли здесь ящиков валяется! Ничего ж купить не успели!
- Разговорчики! Нам еще Васеева забрать надо и до расположения добраться.
Парни поворчали, но, повинуясь её взгляду и голосу, полезли на высокий борт машины.
***
А на следующее утро Кира проснулась рано, резко вынырнув из какого-то тяжелого полузабытья без сновидений. Немного полежала, приходя в себя и разглядывая потолок палатки, всё-таки решила, наконец, вставать - желание валяться улетучилось. Кутаясь в остывший за ночь бушлат и щурясь от утреннего морозного солнца, она вышла из палатки и резко отшатнулась, едва не наступив на брошенную почти у самого порога растрепанную тушку старой вороны.
Голова птицы была свернута и аккуратно лежала рядом, удивленно поглядывая на ошарашенную Киру белесым ничего не видящим глазом. Черный матовый клюв был чуть приоткрыт в придушенном крике, а требуха, раскиданная по мерзлой земле, как будто была специально выложена в какой-то непонятный орнамент. Кира сделала несколько шагов назад, и уже в палатке кинулась к кровати Тамары, задохнувшись оттого, что слова застревали у неё в горле.
- Там! Там! Ворона там!
Тамара на этот крик приоткрыла заспанные глаза, потянулась и, улыбнувшись, лишь покачала головой.
- Ну чего ты кричишь? Эка невидаль - коты ворону растрепали. И нечего голосить, а то на твои крики все сбегутся, решат, что тебя здесь режут - вот тогда действительно будет очень смешно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Кира прикусила язык: действительно, что это она?
Вот только взгляд выхватил застрявшее черное перо в каштановых волосах напарницы. Кира развернулась и быстро вышла из палатки, уже спокойно перешагнув через птичьи останки.
***
Проверка Киры на профпригоднсть выпала на ночное дежурство. С наступлением темноты, которая приходит в этих местах незаметно, они с Тамарой скрытно выдвинулись в дальний замаскированный окоп, откуда удобнее было осматривать окрестности. Кира быстро приноровилась к наблюдению через прицел ночного видения. Яркий зеленый свет НСПУ изменял окружающее, делая его, каким-то нереально фантастическим - картинка словно складывалась из сказочного изумрудного снега летящего прямо в тебя. Правда, долго наблюдать через него было невозможно, начинало резать глаза. Поэтому по совету Тамары, которая не одобряла такого технического наблюдения, какое-то время Кира сидела с закрытыми глазами и пальцами легко массировала веки. Потом зрение привыкало к темноте, которая уже не казалось столь уж непроглядной, да и хорошую подсветку давали звезды, иногда видные через набегавшие тучи.
