СПЯЩАЯ[32]
В ночи июня, под луной,Томим волшебной тишиной,Стоял я. Слабый свет струя,Дианы мутные краяМерцали мне издалека,С их золотого ободкаПар наркотический стекалНа темные вершины скал,Густел и падал, как роса,И были капель голоса,Как еле слышный звон хрустальныйДалекой музыки печальной.Вот у заброшенных руинКачнулся сонный розмарин;И ветер лилии склонилНад зарослью немых могил;Смотри! Черней, чем Стикс, водаВ тумане спящего пруда, —Он не проснется никогда!Все замерло — лишь ночь кругом!Спит с распахнутым окномИрен, в сиянье голубом!
О Госпожа! твое окноБеспечно так растворено!И ветерки с ночных деревПорхают, в комнату влетев.Бесплотные, они снуют,Как призраки, и там, и тут,Теней лишь оставляя взмахНа стенах и на потолках,Над дремой сомкнутых ресниц —Взмывая вверх, бросаясь ниц!О дорогая, зла не зная,Что видишь ты, во снах витая?В раздумье шепчутся листы —Для них как чужестранка ты:Так бледен лик твой, так длиннаВолос блистающих волна,Так странна эта тишина!
Безмолвна ночь… в кругу тенейТолпятся тени все тесней!О Небо! будь защитой ейВы, злые чары, мчитесь мимо!Священным промыслом хранима,Пусть вечно так лежит она,Как луч, светла и холодна,В волшебный сон погружена!
Ты спишь, любовь!.. в кругу тенейТот сон все глубже и темней!Как будто Рок дохнул над ней!И чудится: за тьмой укрыт,Червь, извиваясь, к ней скользит;И в дебрях полуночных — склеп,Как хищник, алчен и свиреп,Над новой жертвой с торжествомЗловещим хлопает крылом, —Гробница та вдали от глаз,В которую она не разБросала камень, расшалясь,И, тайной жуткою шутя,Прочь мчалась — грешное дитя!И ей, дрожащей, эхом былСтон мертвецов из мглы могил!
ДОЛИНА ТРЕВОГИ[33]
Тихий край когда-то был,Где давно никто не жил, —Все пропали на войне;Только звезды в вышинеЗажигались в поздний час,И дозор их нежных глазОхранял с лазурных кручТам цветы; и солнца лучВ душных травах целый деньНежил сладостную лень.Но теперь исчез и следБезмятежных тех примет —В том краю покоя нет! —Один лишь воздух недвижим,Словно во сне, застыл над ним.Нет, то не ветер, пролетев,Тревожит голоса дерев,Шумящих, как студеный вал,Вокруг пустынных скал!Нет, и не ветер то влечетШуршащих облаков полет,Неутомимый, непрестанный!..А степь фиалками полна,И плачет лилия однаТам над могилой безымянной!И плачет вечно, с лепесткаРоняя капель жемчуга.И жжет слеза, на стебли травРосой бессмертною упав.
ГОРОД СРЕДИ МОРЯ[34]
Там, на закате, в тьме туманнойЯ вижу, вижу город странный,Где Смерть чертог воздвигла свой,Где грешный и праведный, добрый и злойРавно навек нашли покой.Храм, замок, башня ль (обветшала,А не кренится) — с нашим тамНичто не сходствует нимало.Чужда вскипающим ветрам,Покорна, сумрачно-светла,Морская гладь вокруг легла.
С небес не упадут лучиНа город тот в его ночи.Но снизу медленно струитсяГлубинный свет из мертвых вод —Вдруг тихо озарит бойницыВитающие… купол… шпицы…Колонны царственных палатИли беседки свод забытый,Каменным плющом увитый…И святилище — храмов бесчисленный ряд,Чьи фризы лепные в узоре хранятФиал, фиалку, виноград.
Покорна, сумрачно-светла,Морская гладь вокруг легла.Так тени с куполом слились,Что тот как в воздухе повис.Но башня высится, пряма,А с башни смотрит Смерть сама!
Раскрыты капища. МогилыРазверсты вровень с гладью стылой.Но воды спят — и ни алмаз,Кумиру заменивший глаз,Ни жемчуг саванов расшитыхС ложа встать не соблазнит их.И не встревожит дрожью синейЗыбь стеклянную пустыню,Не подаст о ветре весть,О том, что где-то ветер есть —Желанный гость далеких вод…А эти ветер обойдетВ их мертвой ясности и стыни.
Чу! Воздух вдруг затосковал,А гладь — ее колышет вал!Осела башня ли — и вялыйПрибой расползся по воде?Чуть покачнулись в высоте,Оставив в облаках провалы?Багровым светом налиласьВолна… Медленней дышит час…Когда на дно, на дно — без вскрика,Без стона — город весь уйдет,Восстанет ад тысячеликийЕму воздать почет.
ГОРОД СРЕДИ МОРЯ[35]
Где сумрак запад обволок,Воздвигла Смерть себе чертог.Там странный город виден взглядам.Герой и трус, святой и грешник рядомОбъяты там могильным хладом.Там башни (накренило их,А все ж не рухнут), храмы зданья —Иные, чем у нас, живых,И ветра свежее дыханьеНе взбороздит, не шелохнетНемую ширь угрюмых вод.
Не льются с неба струи светаНа город этот, мглой одетый.Лишь отблеск дремлющих валовЗмеей ползет, как кровь багров,По камням капищ и дворцов,Чья кладка толще несравненно,Чем в древнем Вавилоне стены,По шпицам, по рядам колоннИ по ротондам, где фронтонУкрашен фризами лепнымиИз чаш с фиалками леснымиИ лоз, вплетенных между ними.
Ничто нигде не шелохнетНемую ширь угрюмых вод.Во мраке контуры строенийРасплылись над землей, как тени,А с главной башни шлет в просторСмерть-великанша грозный взор.
В любом из склепов, в каждом храмеНа уровне одном с волнамиРаскрыта дверь, но воды спят;Воспрянуть их не побудятНи бирюза в глазницах статуй,Ни на гробах покров богатый,И, увы, не тронет рябьСтекленеющую хлябь,Чья безмятежность так ужасна,Что, мнится, ни лазури ясной,Ни бурь нет больше на земле —Один лишь мертвый штиль во мгле.
Но чу! Вдруг ожил воздух стылый,И зыбь поверхность вод всхолмила.Не башня ль, возмутив их гладь,Беззвучно стала оседатьИ плотный полог туч над нимиЗубцами прорвала своими;Свет алый выси в море льют,И затихает без минут,И в миг, когда в пучину канутОстанки города того,С престолов силы ада встанут,Приветствуя его.
ТОЙ, КОТОРАЯ В РАЮ[36]
В твоем я видел взоре,К чему летел мечтой, —Зеленый остров в море,Ручей, алтарь святойВ плодах волшебных и цветах —И любой цветок был мой.Конец мечтам моим!Мой нежный сон, милей всех снов,Растаял ты, как дым!Мне слышен Будущего зов:«Вперед!» — но над БылымМой дух простерт, без чувств, без слов,Подавлен, недвижим!
Вновь не зажжется надо мнойЛюбви моей звезда.«Нет, никогда — нет, никогда»(Так дюнам говорит прибой)Не взмоет ввысь орел больной,И ветвь, разбитая грозой,Вовек не даст плода!
Мне сны дарят отраду,Мечта меня влечетК пленительному взгляду,В эфирный хоровод,Где вечно льет прохладуПлеск италийских вод.И я живу, тот час кляня,Когда прибой бурливыйТебя отторгнул от меняДля ласки нечестивой —Из края, где, главу клоня,Дрожат и плачут ивы.
К ТОЙ, ЧТО В РАЮ[37]
