Боба смотрел из-за камня, как Джедай открыл люк истребителя и сел в место пилота. Боба думал, что он улетит, но Джедай даже не закрыл люк.
Что бы там ни было у Джедая на уме, Боба знал, что к добру это не приведёт. Его нужно остановить. Но как?
Из своего убежища Боба видел край холма и вход в сталагмитовый город. И сонных часовых-геонозийцев, мимо которых он прошмыгнул.
Часовые не видели истребителя Джедая, а Бобу видели.
Но как же поднять тревогу?
Боба поднял самый большой кусок слюды, какой мог найти и вытер его о рукав, чтобы он сверкал, как стекло. Он пустил им солнечного зайчика прямо в глаза геонозийским часовым.
А потом ещё раз. И ещё раз.
Заметил ли его часовой?
Заметил! И пошёл по тропинке к краю холма. Боба не мог рисковать быть увиденным, поэтому он бросил слюду и забрался на верхушку холма. Оттуда он увидел, что геонозиец подошёл к краю холма. Боба был уверен, что часовой увидел истребитель Джедая: геонозиец оживлённо говорил что-то по рации.
Получилось! Или ему это показалось? Боба побежал к основанию башни, а потом резко остановился.
Ворота были закрыты, а он стоял снаружи. Как ему пробраться внутрь и остаться незамеченным?
Но тут ему опять повезло. Ворота внезапно открылись, и оттуда вышел целый взвод дроидеков. Они так спешили поймать Джедая, что совершенно не заметили Бобу, прижавшегося к каменной стене.
Боба едва успел проскользнуть в ворота, прежде чем они закрылись за дроидеками.
Всё! Боба хотел уже облегчённо вздохнуть, как почувствовал на плече металлическую перчатку. Хватка была мягкая, но крепкая.
– Куда это ты идёшь, сынок? - спросил Джанго Фетт. - И где ты был?
– Э-э… выходил. Сэр.
– Пошли наверх. Надо поговорить.
Боба пошёл за отцом по лестнице в отсек. Сказать тут было нечего. Его застукали и всё тут.
Он сел на кушетку, а отец снял боевое снаряжение и аккуратно разложил его на полу.
– Развлекался? - спросил Джанго Фетт и криво улыбнулся, как будто хлебнул глоток отвратительного геонозийского пойла.
– Прости, - сказал Боба. - Прости меня.
– За что прощать? - спросил отец.
– Я тебя не послушал.
– И всё?
– Д-да, - сказал боба.
– А разве ты мне не соврал?
– Я не врал, - сказал Боба. - Я признался, что выходил из города.
Улыбка сошла с лица отца.
– Это только потому, что тебя застукали. А если бы не застукали…
– Я бы всё равно попался, - сказал Боба. - Прости меня и за это.
– Извинения принимаются, - сказал Джанго. - А в качестве наказания ты посажен под домашний арест, пока я тебя не отпущу.
– Да, сэр, - Боба с облегчением вздохнул. Посажен под домашний арест значило, что всё ещё не так плохо, как он ожидал.
– Могло быть и хуже, - сказал Джанго Фетт. - Только я тебе должен.
– Должен?
– Конечно. Помнишь того Джедая, которому как-то удалось убежать от нас в астероидах. Теперь он пойман, и всё благодаря тебе. Ты поднял на ноги всю стражу, хотя для тебя это могло означать большие неприятности. Ты правильно поступил.
– Да, сэр. Спасибо, папа. Прости, что тебя не послушался.
– Прощаю, Боба, - сказал Джанго Фетт, улыбнувшись. - Но я горжусь тобой.
– Гордишься?
– Я бы волновался, если бы ты хоть раз не ослушался меня. Это значит, что ты взрослеешь и становишься всё более независимым.
Боба не знал, что сказать. Действительно ли отец думал, что он только раз его ослушался?
Он старался не улыбаться, и ничего не сказал.
Глава 11
Домашний арест.
Могло быть и хуже. Но всё равно не очень хорошо. Боба был одинок, а сейчас жизнь в отсеке стала и того скучнее.
Джанго Фетт был занят своими делами с графом и каким-то геонозийцем, которого они называли "Великим герцогом". Боба уже даже не пытался выйти из отсека.
Домашний арест.
Боба скучал по своему другу из библиотеки, Врру.
Когда дверь открылась, Боба пытался собрать модель истребителя из кусков проволоки.
– Пойдём, сынок, - сказал Джанго Фетт, стоявший в полном боевом облачении.
Больше ничего и не нужно было говорить.
Боба пошёл за отцом вниз по лестнице. Он был рад хоть зачем-нибудь выйти наконец из этого проклятого отсека. И он всегда гордился, когда шёл за отцом. Он знал, что все, кто видел их вместе, думал так: "Вот Джанго Фетт. А вот Боба, его сын. Когда-нибудь он тоже будет наёмником".
В тёмных подземных залах стояла мёртвая тишина. Боба был уверен, что произошло что-то важное. Интересно, что.
Но он решил не спрашивать. Хорошо, что вообще вышел из своего отсека.
В конце длинного коридора они увидели толпу слоняющихся геонозийцев. У некоторых на спине были крылья. Часовой в форме провёл их сквозь толпу в большую комнату с высокими потолками. Хотя в комнате было много геонозийцев, она была настолько большая, что казалась практически пустой. Каждый шаг и кашель отдавался гулким эхо.
Великий герцог вместе с другими людьми сидел в своего рода высокой ложе в конце этой внушительной комнаты с сотней геонозийцев. Все смотрели на двух человек. "Пленники", - понял Боба. Гордые повстанцы.
Джанго и Боба втиснулись в толпу геонозийцев сбоку.
Послышался гонг, и комната погрузилась в тишину. Все посмотрели на пленников. Боба поднялся на цыпочки, чтобы разглядеть их.
Один из пленников был одет, как Джедай. Он был намного моложе того Джедая, которого звали Оби-Ван.
"Наверное, ученик", - подумал Боба. Хотя он и не понимал, почему кому-то захотелось стать Джедаем.
Вторым пленником была женщина. И не просто женщина. Это была самая красивая женщина, каких Боба когда-либо видел. У неё было прекрасное, доброе лицо. Он всегда мечтал, что если бы у него была мать, то у неё было бы именно такое лицо.
– Вы признаётесь виновными в шпионаже, - сказал один из геонозийцев.
– У вас есть, что сказать, до приведения приговора в исполнение? - спросил другой.
– Ваши действия ведут к войне, Великий герцог, - гордо сказала женщина. - Я надеюсь, вы осознаёте масштаб возможных последствий.
Великий герцог лишь рассмеялся.
– Мы производим оружие, сенатор. Это наше дело. Конечно, мы всё осознаём.
Сенатор. Боба ужаснулся. Он потянул отца за руку.
– Что здесь делает сенатор? Почему её тоже взяли в плен?
– Тс-с-с-с! - зашипел на него Джанго.
– Хватит! - сказал другой судья, неймоидиец с зелёной кожей в крапинку и красными глазами. - Приводите приговор в исполнение. Пусть она как следует помучается перед смертью.
Боба хотел, чтобы мучился настырный Джедай, кого они уже несколько раз пытались убрать - Джедай Оби-Ван Кеноби, а не ученик и тем более не женщина.
Но где он?
Великий герцог ответил на вопрос Бобы.
– Ваш второй друг-Джедай ждёт вас, Сенатор. Выведите его на арену.
Арена! Наконец-то будет что-то интересное. Вот чего Боба ждал всё это время.
И всё же где-то в глубине души, он боялся.
Глава 12
Как и всё остальное на Геонозисе, арена была выдолблена из цельного куска камня. И так как она была открыта, это было самое светлое место во всём подземном городе.
Все места были заняты возбуждёнными геонозийцами, которые хлопали крыльями и кричали, хотя ничего ещё не происходило.
Продавцы в ярких костюмах ходили по трибунам, пели и свистели - рекламировали выставленных на продажу живых насекомых и другие геонозийские блюда. Боба обожал их, хотя его и не соблазнял вид роящихся кушаний, он едва верил в своё везение. Он выбрался из отсека и уже не был под домашним арестом. Он находился на арене и сейчас увидит представление. К тому же они с отцом сидели на лучших местах.
Они сидели вместе с Великим герцогом и другими представителями власти. Джанго Фетт и Боба пошли за графом к ложе для высоких гостей. Зрители стали дико кричать, и сначала Боба подумал, что так они приветствуют отца или даже графа.
Но потом он посмотрел вниз, в центр арены, и увидел, в чём заключается развлечение.
Пленники-Джедаи.
Их приковали в трёх местах: молодого Джедая, Оби-Вана и прекрасную женщину.
Жирный чиновник-геонозиец прочистил горло и встал, чтобы произнести речь.
– Эти преступники были осуждены за шпионаж против суверенной системы Геонозис. Их приговорили к публичной казни на этой арене.
Зрители орали, как сумасшедшие, и жирный геонозиец сел. Он улыбался, как будто думал, что все приветствовали именно его.
Встал самый маленький геонозийский чиновник и махнул пухлой рукой.
– Начинайте казнь!
У Бобы смешались все чувства. Он ненавидел старшего Джедая, Оби-Вана, который дважды убежал от них и тем самым унизил Джанго Фетта.
Бобе не терпелось увидеть, как этот Джедай умрёт.
Ученик Джедая, напротив, был ему совершенно безразличен. Другое дело - женщина. Боба не хотел видеть, как она умрёт, совсем не хотел.
Но один неймоидиец был с ним в этом не согласен. Он злорадно потирал руками, так что они покраснели.
Боба в отвращении отвернулся. "Именно из-за таких, как этот неймодиец, казни стали превращаться в какое-то представление", подумал он.
