не это пойло, то у меня, наверное, давно бы слетела крыша! А так ничего, держусь…
Всё ещё немного кривясь, я оглядел своих товарищей. Им, в отличии от меня, было не в пример легче. Даже Виталику, не говоря уж о Свене или бородатом Бернарде – хотя последнему, на мой скромный взгляд, было вообще все нипочём. Дело привычки, наверное… Когда-нибудь привыкну и я – если доживу, конечно…
Мы молчали. Вит продолжал что-то малевать своими угольками, остальные просто сидели, откинувшись и, похоже, даже ни о чем особо не думая.
Ничего странного – местные жители были, как правило, не слишком многословны. Виталик являлся исключением… и не являлся, одновременно. Дело в том, что моего друга нельзя было однозначно отнести к «местным» – он, как и я, попал сюда извне. Тоже из России, что интересно. Из какого-то не слишком крупного города, название которого я, каюсь, так и не смог запомнить… Просто Вит очутился здесь на несколько лет раньше – вот вам и все отличия.
Да-да, таких как я тут было много. То есть не много, конечно… Не слишком мало, скажем так. В нашем Поселке, например, я знал парня, который раньше жил во Франции, в самом Париже. Говорят, были и другие… Хотя огромное большинство составляли, конечно, «настоящие» местные – те же Бернард со Свеном, как пример. Те, кто родился в этом богами проклятом мире, кто прошёл детские трудовые лагеря и жалкое подобие начальных классов обязательных школ, кто никогда не слышал о Элвисе Пресли и Иване Грозном, кто, более того, даже не знал значения слова «телевизор»…
Те, кто почти никогда не видел солнечного света…
Они не ведали другой жизни, не знали, что можно существовать как-то иначе, кроме как впахивая ночами напролет и отдавая своих детей на пропитание вампирам… Им было проще. Когда не знаешь, что теряешь, всегда проще. Возможно, так ощущали бы себя люди какого-нибудь двадцать третьего века, попади они там, на Земле, в наш родной две тысячи десятый год…
Именно поэтому мы и сдружились с Виталиком в своё время – мы оба были «извне». Я – дизайнер из Москвы, он – художник из малоизвестного русского городка в районе Урала… С ним можно было поговорить о музыке и современных машинах, можно было вспомнить фильмы Стивена Спилберга и обсудить все прелести Камерон Диаз… Можно было хоть иллюзорно, хоть на чуть-чуть – но вернуться обратно, в наш мир. Вит был моложе и попал сюда когда ему ещё не исполнилось и двадцати. Почему? Он не знал, также как и я. Просто однажды заснул… а проснулся уже здесь. Ни тебе переходов, ни «врат», ни прочей бурды, которую так любят показывать в определенного рода фильмах. И никакой «великой, но сложной миссии», пути героя или отчаянных битв. Всё проще… и намного страшней.
– Пора уж и по второй, ребята, – степенно пробасил Бернард. – Вит! Отложи свои каракули хоть на секунду, ты на разливе.
Вторая порция пошла ещё хуже первой. Какое-то мгновение даже казалось, что у меня изо рта вырвется длинная огненная струя, словно у настоящего дракона из сказок. Знаете, такого огромного чешуйчатого дракона, как описывает в своих книгах Перумов – причем непременно с узкими, вертикальными зрачками.
Но нет, струя не вырвалась. А жаль…
Тем не менее, после второй «рюмки» стало хорошо. Не знаю, до чего там добрались молекулы жгучей дряни в моём организме, но телу вдруг сделалось как-то легко и приятно, волшебное тепло расползлось по груди, оттуда перешло на живот, минуту спустя побежало по пальцам… Зашумела – совсем чуть-чуть – голова, и даже мысли – в общем-то горькие и неприятные – приняли какой-то ироничный, шутливый оттенок. Я вдруг подумал, что только что упоминавшийся Ник Перумов вполне мог бы написать на основе моей истории целую повесть. Представьте только: Ник Перумов – и обо мне. Вот было бы классно! Я даже название придумал – точнее, оно само вдруг возникло в голове – «Записки интроверта». Хорошо звучит – и, одновременно, чистая правда. Меня даже Надя, будучи в раздражении, так называла. Интроверт. Особенно когда ей хотелось «выйти в люди», а я отчаянно пытался выбить вечер для спокойного просмотра какого-нибудь фильма на диване…
Как правило, такого рода споры оставляли победу за ней…
Хотелось выпить ещё, но этого делать было нельзя – в противном случае отсюда меня просто унесут на руках (причем хорошо ещё если домой, а то, случалось, люди приходили в себя лишь в местном закутке для пьяниц – в таком случае штрафная запись в личном деле и публичная порка были, считай, обеспечены). Местный самогон – это тебе отнюдь не земная водка. Пить его полагалось медленно и степенно, выдерживая солидные перерывы после каждой порции, «пропущенной» вглубь.
По крайней мере мне…
– Слышали, на кого Жребий пал на этой неделе? – нарушил подзатянувшееся молчание Свен. Подождал, пока каждый из нас отрицательно кивнет и продолжил: – На семью Калана! Он работал как-то в нашей группе, вы должны помнить! Мелкий такой, усатый. Всё «хорош» кричал, по каждому поводу.
– Мммм, – вскинулся Виталик, – помню вроде. Волосы растрепанные всегда по смешному так, а рожа мрачная, да? Как же его… сейчас… Счастливчик Калан, точно!
– А почему Счастливчик? – безразлично спросил Бернард, – тоже мне. Попасть на Жребий со всей семьей – велико счастье.
– Со всеми случится рано или поздно, – резонно заметил Свен, – не трынди. А Счастливчик потому, что ему в карты фортило несказанно. Лучший, считай, игрок в Поселке был…
– Ну вот и радуйся, – ответил я, – на одного конкурента меньше.
Свен скривился.
– Да ладно тебе. Сам знаешь, ставки у нас хорошо если до лита поднимаются. А мужик классный был, хоть и мрачный. Когда фортило ему, не зарывался, себя выше других не ставил.
– А ты, стало быть, ставишь? Когда выигрываешь?
– Чушь не неси.
Я молча пожал плечами.
Вампиры, к сожалению, были отнюдь не дураки, выпускать пар – конечно же, понемногу и абсолютно безвредно – нам позволялось. Одним из способов служили азартные игры – то бишь обычные карты. Хотя я, хоть убей, никак не мог взять в толк – что ж в них собственно азартного? Ставки у местных шулеров были минимальны (в Поселке вообще очень бережно относились к деньгам, но здесь было что-то превыше – должно быть, негласный запрет самих ирров), риск, соответственно тоже… Тем не менее находились десятки людей, время от времени (после отработанной смены, разумеется), устремлявшихся в специальный клуб рубиться в некое хитроумное
