Другие актеры в масках, одетые акробатами, вышли на сцену, готовые мгновенно ринуться в толпу.
Зазывала окинул собравшихся взглядом.
— Эликсиры, афродизиаки, бальзамы, яды и лекарства, друзья мои! Всевозможные лекарства — от каждой болезни, от боли, укрепляющие, ветрогонные, противоядия и припарки. Любые средства от яда, каких не было даже у царя Митридата. Мы привезли все снадобья, чтобы облегчить вашу жизнь, чтобы исцелить болезни. Для начала, добрые жители Кремоны, вот, в моей руке, пузырек. В нем противоядие от всех ядов Венеции. Можете ли вы поверить в такое?
— Не можем, — крикнул молодой задира, но актер не обратил на него внимания.
— Противоядие действует гарантированно. Если не подействует, приносите назад, обменяем без доплаты и без единого вопроса.
— Разве покупатель не на том свете окажется, если оно не сработает? — поддел его задира.
Зрители засмеялись, зазывала снова не удостоил нахала вниманием и ударил в барабан, покачивая перед толпой закупоренным, запечатанным воском пузырьком. В это мгновение один из акробатов соскочил со сцены, сделав сальто в воздухе, схватил пузырек и пошел через толпу, выискивая того, кто не прочь его купить.
Зазывала уже расхваливал следующую склянку:
— Добрые христиане Кремоны, вы, конечно, слышали про панацею. Одно только это средство исцеляет боль в спине, снимает напряжение в ногах, разглаживает кожу, снимает зуд, смягчает кашель, успокаивает сердце, печень и услаждает кишечник. По правде говоря, я сам подхватил лихорадку в Неаполе, лежал в ознобе, и одна лишь доза этого самого эликсира вернула меня на подмостки в считанные часы. Господь — свидетель.
Актер протянул руку и посмотрел на небо. Он бросил пузырек другому акробату. Тот поймал его, соскакивая с подмостков.
— А этот, о, счастливчики, привез из Китая сам Марко Поло. Марко «Миллион» из Венеции. Шесть пузырьков этого средства привез он, и только один, драгоценный, остался.
— Зачем оно нужно? — крикнул из толпы коренастый бородатый мужчина.
— Я расскажу вам зачем. Этот эликсир превращает бедных в богатых, а богатых делает еще богаче. Да, стоит он недешево, но что за чудеса посыплются с небес на того, кто отведает этого верного средства. Что за сказочные сны о богатстве посетят вас ночью, — акробат по левую руку от актера тряхнул бубном, — а утром вы увидите золотой плод, рожденный мудрым решением купить волшебный древний эликсир.
Он подбросил снадобье в воздух, в тот же миг акробат взмыл над толпой, поймал пузырек зубами за пробку и пошел среди завороженных зрителей, покачивая его между пальцев. Фабрицио вышел на полшага из своего тенистого укрытия, но запнулся и отступил, слушая, как актер расписывает следующее снадобье.
— А теперь, дамы и господа, закройте уши ваших малышей, ведь следующий и последний препарат, этот пьяняще благовонный эликсир, которого у меня осталось лишь несколько десятков склянок, не для детей. Совсем не для детей. Вы не поверите, что подобная сила чресел возможна. Он придаст мужчинам мощь быка. Шесть, семь, восемь раз за одну ночь. Женщины будут таять и растекаться, как По ранней весной. Глаза и кожа засияют, губы станут подобны лепесткам роз, а язык обернется молнией. Земля не видела ничего подобного со времен Клеопатры. В наши дни его тайно применяют в лучших борделях Венеции, где мужчины и женщины клянутся, что он действует. Да, это правда. Девицам он также небесполезен. — Актер перевел дыхание. — А теперь, дамы и господа, — он бросил потертую кожаную суму последнему из акробатов, — мы должны продать все склянки до последней, только тогда начнется представление.
Акробата обступили мужчины, и герцог в их числе. Они протягивали монеты, требуя эликсир. Вскоре актер, продвигаясь через толпу и помахивая последним непроданным пузырьком, прошел рядом с Фабрицио. Священник втянул его в тень и предложил серебряную монету.
Фабрицио просто хотел узнать подлинную природу содержимого флакона. Он думал, что это поможет ему открыть новые сильнодействующие лекарства для пациентов, приходивших к нему с невероятным множеством недугов. Акробат, недоуменно покачав головой, продал старому священнику последнюю порцию эликсира.
Глава 3
Фабрицио Камбьяти приписывали бессчетное количество чудес. Они множились в пересказах и приукрашивались со временем. Слышали, как эмбрион пел в утробе его матери. Среди зимы в округе цвели фруктовые деревья. В день приходского праздника река По текла вспять, чтобы защитить город от вражеских кораблей. Будучи адвокатом дьявола, я слыхал про многие невероятные чудеса, но никогда прежде мне не доводилось видеть, чтобы человеческое воображение расцветало столь буйным цветом. Жители Кремоны без устали говорили о них. Они молились Фабрицио, видели его всходящим по ступеням башни, идущим по нефу собора. Тысячью разных способов давался ответ на их молитвы. Исцелениям нет числа. Люди верили, что исцелились, не успев заболеть. Как отделить доказательства от надежд и упований
В кремонской лаборатории
Кремона, 1682
— Омеро, если ты не можешь выносить запах, придется мне найти другого помощника. Тигель над огнем на верстаке продолжал извергать пар и пену. Все это пахло как свежеразрытая могила. Дон Фабрицио помешивал варево деревянной лопаточкой и неотрывно смотрел в тигель. Помешивание поднимало новые клубы немыслимо зловонного пара.
— Думаю, смрад вам по душе. Вы не страдаете, как я, — скривился Омеро.
— Да, я давно приучил себя разгадывать запахи, не рассуждая, приятны они или мерзки. Для меня они все одинаковы.
Священник засмеялся и помешал содержимое тигля. Омеро посмотрел на него. Глаза хозяина снова слезились, как всегда, в лаборатории и вне оной.
— Что вы пытаетесь сделать? — Омеро поднялся на цыпочки и посмотрел в тигель, зажав нос. — Зачем вы тратите время на это смрадное варево? Вы получите золото, да? — Глаза его расширились.
Фабрицио ответил, продолжая помешивать:
— Знаешь древнее изречение алхимиков? «Камень, что камнем не является, ценный предмет, не имеющий цены, предмет многих форм, лишенный формы, неизвестная вещь, о которой всем известно». Слышал его?
— Нет. На загадку похоже. Как оно связано с получением золота?
— Никак. Совершенно никак. Золото — просто побочный продукт. Нечто, полученное в поиске ответа на загадку.
— Не золото?
— Нет. Я ищу не золото, а так называемый философский камень. Тот, что может излечить человечество от всех болезней и, возможно, привести к бессмертию.
— Ну а золото у нас в конце будет? В чем смысл, если у нас не будет золота… в конце?
— Ты не видишь смысла в исцелении человечества от болезней?
— Ну, я думаю…
Камбьяти почувствовал, что кто-то открыл дверь, когда солнечный свет попытался проникнуть в сумрак мастерской. В дверях стоял, дрожа, маленький мальчик лет семи.
— Моя матушка, моя матушка сказала…
— Да? Говори, дитя.
— Пожалуйста, идемте, — все, что смог сказать мальчик, и потянул падре Камбьяти за руку.
Священник дал указания слуге:
— Продолжай помешивать. Я скоро вернусь.
Два часа спустя рука Омеро налилась чугунной тяжестью. Он продолжал помешивать, как было велено, поддерживая правую руку левой. Лопаточка казалась тяжелой, как бревно. Смесь загустела будто комок резины. Наконец он сдался.
— Прости меня, Господи, но это невозможно.
Он задул огонь, опустился в угол на кучу соломы и уснул.
Тем временем Дон Фабрицио пришел к дому мальчика. Там его встретила мать и сообщила, что муж ее днем покрылся чирьями.
— Падре, это кара господня?
— Не знаю. Он грешил?
— Должно быть.
Она смотрела на мужчину, который стонал, лежа на животе на жесткой кровати. Вся спина его была сплошь покрыта гнойными нарывами.
В этот момент в дверях показалась юная герцогиня, жена герцога Кремоны, со своей служанкой. Герцогиня приподняла юбки, переступила потертый порог и вошла в жалкое жилище.
— Рада, что вы пришли, Дон Фабрицио. Мне сказали, что один из наших стражников заболел. Я пришла его проведать. Вы сможете ему помочь? — Она взглянула на мужчину и улыбнулась.
— Да, синьора. Едва ли тут что-то серьезное, хотя в таких случаях ничего нельзя знать наверняка.
Фабрицио, как всегда, подивился ее юности и живости — женщина в самом расцвете своей красоты. Священника тронула искренность ее заботы, когда герцогиня повернулась к жене заболевшего и спросила:
— Я могу что-то сделать? Вам что-нибудь нужно?
Та покачала головой. Герцогиня легко коснулась руки Фабрицио.
— Пришлите за мной, если я смогу что-то сделать. Он хороший слуга, хороший человек, и я чувствую себя в ответе за его семью. Если понадобятся деньги, не важно сколько, дайте мне знать. Мне пора возвращаться, но спасибо вам, Дон Фабрицио. Вы добрейший человек.
