Необходимо уделить внимание и гидросистеме микрорегиона, ибо в этот период она сильно меняется, предопределяя развитие в XVIII в. и даже предвещая появление Красного Села. Речь идет об озерах и плотинах на реке Лиге (Дудергофке). Вопрос о датировке появления Дудергофского озера представляется нам интересным. Рубежом здесь выступает начало XVIII в. Возникают одна за другой две фабрики, что приводит к появлению второго и третьего озер – Долгого и Безымянного. Таким образом, в начале XVIII в. Дудергофское озеро достоверно существует. Но когда появилась здесь мельница? Когда возникло первое озеро? До начала XVIII в. или только со строительством бумажной фабрики? Ответить помогут старые карты.
На карте XVI в. Исаака Массы (голландский купец и дипломат, автор мемуаров о Московии и карт Восточной Европы) озера нет, указано только русское название – Дудеров. Но заметим, что подробность карты такая, что озера могли и не занести на нее. Самая старая из карт с озером, которую удалось найти, восходит к тридцатым годам XVII в. На ней мы видим озеро, и этого достаточно. Следовательно, и озеро, и мельница появились в допетровский период. Также ясно, что, мельница связана либо с хозяйственной деятельностью при шведах, либо с более ранним этапом, когда эта местность называлась не Дудергоф, а Дудорово.
Карта конца XVII в. (составил штабс-капитан Генштаба Бергенгейм 1-й на основе шведских межевых планов, переданных в 1809 г. во исполнение условий заключенного за 90 лет до того Ништадтского мира) четко показывает не только само озеро, но и береговую линию. С какой степенью достоверности, это вопрос. Однако становится ясно, что остатки старой мельницы можно искать не только в Дудергофском, но и в Долгом, и даже в южной части Безымянного озера. На карте 1727 г. мы видим все еще одно озеро, а на карте 1777 г. – уже три, а также две фабрики. Процесс освоения берегов реки Дудергофки идет полным ходом. В качестве рабочей гипотезы можно предположить время возникновения первого озера: конец XVI – начало XVII вв. Такая широкая датировка позволяет предполагать, что первое озеро и первая плотина были созданы или русскими поселенцами, или шведскими, под власть которых наш край попал в первой четверти XVII в.
Карта 1914 г. дает нам возможность сравнить современные берега и сложившуюся на тот период береговую линию. Это важно, потому что в 1944 г. во время штурма Красного Села плотины были взорваны немцами. Некоторое время Дудергофка текла по старому руслу. Едва ли тогда кто-нибудь обратил внимание на следы старых построек или еще какие-нибудь детали (артефакты), появившиеся из-под воды. Однако сам факт спуска воды нужно учитывать. Впрочем, сравнивая карту 1914 г. с современными картами, мы видим, что сильных изменений береговая линия не претерпела. Спутниковые снимки озер дают важную и интересную информацию. Прекрасно просматриваются старые русла и их берега в Дудергофском озере. Фактически мы получаем точное расположение береговой линии до начала хозяйственной деятельности – строительства мельницы. Хорошо видно и дно Долгого озера. А вот вода Безымянного озера сильно загрязнена, и старое русло там не просматривается.
Под шведской короной
Во второй половине XVI в. Россия попала в сложную внешнеполитическую ситуацию. Ливонская война, начавшаяся для Московского правительства вполне успешно, в итоге привела к плачевному результату. Вместо слабого противника – Ливонского ордена – Россия столкнулась с двумя очень серьезными – Швецией и Речью Посполитой, включавшей в себя Польшу и Литву. В результате перемирия 1583 г. у России остался очень скромный участок Балтийского побережья от реки Стрелки до реки Сестры, тем не менее включавший в себя Невское устье. Ударила по землям Приневья и опричнина с «Новгородским разгромом». «К Нарве и к шведской границе – к Ладожскому озеру – он [царь] отправил начальных и воинских людей и приказал забирать у русских и уничтожать все их имущество, и многое было брошено в воду, а многое сожжено. В эту пору было убито столько тысяч духовных и мирян, что никогда ни о чем подобном и не слыхивали на Руси», – писал в своих «Записках о Московии» немецкий авантюрист Генрих Штаден, служивший в ту пору в опричном войске. В «Обыскной книге Спасского Городенского погоста 7081 (1573) года» засвидетельствовано, что владения боярина Ивана Хорошева в устье Охты запустели в 1570 г. «…от опричного правежу Темеша Бастанова». То, что в 70-х годах не до конца разорили опричники, сразу же вслед за ними разорили шведы, организовавшие несколько походов на территорию края в конце Ливонской войны.
В начале XVII в. как следствие больших внутренних и внешнеполитических ошибок и династических трудностей наступило Смутное время. В обмен на помощь в борьбе с Лжедмитрием шведский король Карл IX предложил военную помощь. Предложение было принято, и в феврале 1609 г. в Выборге заключили договор, в соответствии с ним Россия в лице Василия Шуйского получала (первоначально) пятитысячную армию, которой русская сторона должна была выплачивать жалование. По секретному приложению Швеции за это полагалась Корела с уездом. Первое время наемная армия действовала успешно. Но вскоре им перестали выплачивать жалование, да и внутриполитическая ситуация изменилась: боярское правительство в Москве подписало договор о призвании на царство королевича Владислава. По сути, Россия оказалась союзником Польши, бывшей в это время главной противницей Швеции. Необходимо отметить, что Швеция сразу, не дожидаясь никаких осложнений, начала освоение территорий, далеко выходивших за рамки «Корелы с уездом», и прежде всего Невского устья. Шведский экспедиционный корпус возглавил Якоб Делагарди – известный полководец того времени. Его войска начали сооружение укрепления при впадении Охты в Неву (будущий Ниеншанц). Но самое главное – шведы заняли Новгород. Опять же сложное внутриполитическое положение изначально делало этот шаг несколько более понятным. Шли переговоры с руководителями первого ополчения о призвании на царство сына шведского короля, самих новгородцев Делагарди склонял к переходу под шведскую корону. В итоге состоялся штурм Новгорода и власть в нем перешла к шведам. Тем не менее было подписано соглашение между митрополитом Исидором, воеводой князем Иваном Никитичем Одоевским со стороны Новгорода и Якобом Делагарди. С его стороны оговаривалось: «…замки и области, как относящиеся к новгородскому владению, так и другие, после того, как добровольно согласятся принять покровительство моего короля и государем сына его, не будут присоединены к Короне Шведской или ей инкорпорируемы, а останутся под московитским правительством на праве независимости в пределах установленных и утвержденных при царе Федоре Ивановиче; за исключением, однако, Кексгольма, его области и пределов».
С формальной точки зрения это было возобновление Новгородского государства, но уже под протекторатом Швеции. Сложилась уникальная ситуация, при которой захватчики не ощущали себя владельцами новой земли и скорее были представителями шведского короля, власть которого новгородцы приняли по доброй воле. Якоб Делагарди управлял совместно с местной администрацией, воевода Одоевский сохранил свою должность, а государственные документы скреплялись двумя печатями – новгородской и шведского наместника. Действовали все прежние законы и традиции, делопроизводство шло на русском языке, чеканились монеты московского образца. Новгородские дворяне получали крупные имения. Однако ситуация изменилась с приходом к власти Михаила Романова. Шведское правительство перестало рассчитывать на возможное восхождение на московский престол королевского сына. Изменилась и обстановка в Новгородских землях. Началась полноценная колонизация. От горожан и деревенских жителей требовали присяги на верность шведской короне, вводился жесткий налоговый режим. Московское правительство пыталось силой вернуть Новгород. Было ясно, что оно никогда не согласится на сохранение его под властью шведов. В итоге обе стороны решились на мирные переговоры. В феврале 1617 г. в деревне Столбово был заключен мир. России возвращались Новгород, Старая Русса, Порхов, Ладога, Гдов с уездами и район озера Самро. Швеции отходила Ижорская земля: Ивангород, Ям, Копорье, а также вся Нева и Орешек с уездом.
Для более ясного представления об истории шведского периода несомненно важно использование источников, составленных шведской стороной. Много дают нам документы так называемого Новгородского оккупационного архива – те дела, что были собраны и вывезены из Ингерманландии и сейчас хранятся в Государственном архиве Швеции. Их изучали такие историки, как Пер Амбросиани (Per Ambrosiani) и отечественный исследователь Адриан Селин. Так, например, в архиве хранятся дозорные книги с отчетами о ситуации в той части Новгородской земли, что была под шведской оккупацией в 1611–1617 гг. В них описываются деревни и села пятидесяти погостов, в том числе и Дудоровского. Прежде всего надо заметить, что по материалам дозорных книг вырисовывается интересная картина административно-территориального деления (по материалам русских писцовых книг такого разделения не отмечается). Всего по этим документам в погосте насчитывается около двухсот поселений и пустошей. Дудоровский погост был разделен на кварталы, а часть его не входила в это разделение. Поясним: выделяли «Береговой квартал» (Strand Quarteret) – сорок селений, «Русский квартал» (Rysse Quarteret) – тридцать два, «Wisocka Quarter» (Высоцкое) – тринадцать. Пятьдесят три деревни принадлежали усадьбе Дудергоф («Duderof») и сорок шесть – усадьбе «Bretzmeisse», они в кварталы не входили. Документы 1676 г. дополняют и поясняют этот список. Из них становится ясно, что «Русский квартал» и есть территория современного Красного Села и его ближайших окрестностей.
