ЛАТИМЕР. Господи, какая безответственность со стороны Джозефа.
ДОМИНИК. Да, сэр, я уже наложил на него взыскание.
ЛЕОНАРД. За это его нужно расстрелять.
ЛАТИМЕР. Вы совершенно правы, Леонард. Доминик пристрелит Джозефа этим же утром.
ДОМИНИК. Да, сэр.
ЛАТИМЕР. Проследите за тем, чтобы костюм его светлости высушили как можно быстрее.
ДОМИНИК. Да, сэр. Он уже сушится.
ЛАТИМЕР. И высушите костюм, как следует, Доминик. У его светлости сильнейшая простуда, и…
ЛЕОНАРД. Апчхи!
ЛАТИМЕР. Очень сильная. Вы подвержены простудам, Леонард?
ЛЕОНАРД. Это первая за всю мою жизнь.
ЛАТИМЕР. Вы слышите, Доминик? Первая простуда за всю его жизнь.
ДОМИНИК. Да, сэр. Если вы помните, мистер Николас и один из двух других джентльменов, которые спали в той комнате, тоже просыпались с простудой. Такое ощущение, будто с комнатой что-то не так.
ЛЕОНАРД. Насквозь продуваемая сквозняком комната.
ЛАТИМЕР. Дорогой мой! Ну как же вы не сказали мне об этом раньше? С этой комнатой нужно что-то делать, Доминик. И проследите за тем, чтобы следующую ночь его светлость провел в другой комнате.
ДОМИНИК. Да, сэр, будет исполнено, сэр.
Выходит.
ЛАТИМЕР (сочувственно). Мой дорогой друг, я опечален безмерно. Но вам же известна народная мудрость: «Простуду кормят, лихорадку морят голодом». Вы должны есть, есть и есть. (Он пододвигает к Леонарду несколько блюд). Мы должны крепко навалиться на простуду, закормить ее. (Пододвигает новые блюда). И вы правильно сделали, что не побрились. Борода добавляет тепла, путь немного, но добавляет. Но я забыл… может, утеряна и ваша бритва?
ЛЕОНАРД. Чертовски безответственные слуги.
ЛАТИМЕР. Я должен ссудить вам свою.
ЛЕОНАРД (ощупывая подбородок). Буду вам признателен.
ЛАТИМЕР. Тотчас же ее принесу. А вы ешьте. Полумерами с вашей простудой не справиться. Мой бедный друг!
Он поспешно выходит. Но едва Леонард вновь принимается за завтрак, входит Анна.
АННА. Леонард, дорогой мой! (Приглядывается к нему внимательнее). Мой дорогой Леонард.
ЛЕОНАРД (с полным ртом). Доброе утро, Анна.
АННА (холодно). Доброе утро.
ЛЕОНАРД (поднимаясь, с салфеткой в руке). Как ты, этим утром (подходит к ней, вытирая рот).
АННА. Нет, нет, продолжай завтрак (в тревоге). Что с тобой?
У него перекашивается лицо. Он чихает. АННА вздрагивает.
ЛЕОНАРД. Ужасно простудился. Не понимаю, как. Впервые в жизни.
АННА. И часто ты так чихаешь?
ЛЕОНАРД. То и дело.
АННА. Ох! Может, тебе лучше вернуться за стол?
ЛЕОНАРД. Пожалуй, если ты не возражаешь. Сытная еда — средство борьбы с простудой, не так ли?
АННА. О простудах я ничего не знаю… Но ты ешь, ешь.
ЛЕОНАРД (возвращаясь за стол). С твоего разрешения, я продолжу. Ты уже позавтракала?
АННА. Да.
ЛЕОНАРД. Это хорошо (вновь принимаясь за еду). Попробовала эту копченую селедку?
АННА. Нет.
ЛЕОНАРД. Зря. Повар у Латимера отличный. Умеет готовить копченую селедку. А это не так просто, как может показаться.
АННА. Я мало что знаю о приготовлении копченой селедки.
ЛЕОНАРД. Я часто задавался вопросом, ну почему никто не придумал способа готовить копченую селедку без костей (он отправляет в рот изрядный кусок селедки). Учитывая достижения современной науки… (Он замолкает. Анна смотрит на него. Он ничего не говорит, но машет рукой, показывая, что ей нужно отвернуться).
АННА. Это еще зачем? (Он хмурится и продолжает махать рукой. Анна отворачивается). Как скажешь. (Он выплевывает изо рта кости).
ЛЕОНАРД (весело). Все нормально, дорогая… В конце концов, кому нужны все эти кости? Другие рыбы прекрасно без них обходятся (продолжает есть копченую селедку).
АННА. Леонард, когда ты сможешь уделить мне время? Я хочу с тобой поговорить.
ЛЕОНАРД. Дорогая, все мое время — твое.
АННА. Я не хочу, чтобы при этом ты хоть на что-то отвлекался.
ЛЕОНАРД. Говори, дорогая, я слушаю.
АННА (подходит к нему). Мы закончил с… копченой селедкой? (Отодвигает его тарелку). Что ты хочешь еще съесть?
ЛЕОНАРД. Ну… А что бы ты порекомендовала?
АННА (снимает крышку с первого попавшегося блюда). Омлет? Не думаю, что в нем будут кости.
ЛЕОНАРД. А что здесь? (Снимает крышку с другого блюда). Почки? Это почки?
АННА. Они самые.
ЛЕОНАРД. Ты пробовала?
АННА (раздраженно). Они восхитительные. Я не могла от них оторваться (накладывает почки ему в тарелку). Вот. Гренок у тебя есть? Масло? Соль? Чего еще не хватает?
ЛЕОНАРД. Перца.
АННА. Вот перец. Теперь у тебя все есть?
ЛЕОНАРД. Да, благодарю, дорогая (он берется за нож и вилку).
АННА (отбирает их у него и кладет на стол). Прежде чем ты вновь примешься за еду, я хочу тебе кое-что сказать.
ЛЕОНАРД. Ты такая загадочная. Что именно?
АННА. Нет тут ничего загадочного. Все просто и очевидно. Только я хочу, чтобы ты это понял.
ЛЕОНАРД. Что? (Сморкается. Она ждет). Что? (Он все вытирает нос. Она ждет. Наконец, убирает носовой платок в карман). Что?
АННА. Машину подадут через четверть часа.
ЛЕОНАРД. Машину?
АННА. Автомобиль.
ЛЕОНАРД. Какой автомобиль?
АННА. Наш. Точнее, твой.
ЛЕОНАРД. А зачем?
АННА (терпеливо). Дорогой, мы вместе убегаем из Англии, ты и я. Возможно, ты об этом забыл, но, уверяю тебя, так оно и есть. Автомобиль отвезет нас в Дувр, оттуда на пароме мы переберемся в Кале и на поезде поедем на юг Франции. Ты и я, дорогой. Когда ты закончишь завтрак.
ЛЕОНАРД. А как же Латимер?
АННА. Только ты и я, дорогой. Мы вдвоем. Обычный состав. Мистера Латимера мы с собой не возьмем.
ЛЕОНАРД. Моя дорогая Анна, ты, похоже, совершенно забыла, что этот проклятый мистер Латимер собирается держать нас в плену, пока не соблаговолит выпустить. (С достоинством). ФЯ этого не забыл. Сейчас я ем его почки, но он обо мне еще услышит. И узнает, что никому не дозволено вмешиваться в мои дела.
АННА. Тебе что-то приснилось, Леонард? До того, как ты принялся за копченую селедку. Почки и все остальное?
ЛЕОНАРД. Приснилось?
АННА. Машина будет здесь через четверть часа. Почему нет? Это же твоя машина. Это Англия. Это двадцатый век. Мы опоздали на один паром и провели ночь в этом доме. Утром мы продолжаем путь. Почему нет?
ЛЕОНАРД. Ты знаешь, вчера вечером я указал Латимеру, что он несет чушь. Я понимал, иначе и быть не могло. Просто он нас разыгрывал, я все время это чувствовал. Глупая шутка (берет нож и вилку). Дурного вкуса.
АННА. Ты слышал, что я сказала? Машина будет здесь через четверть часа. Я не знаю, сколько времени потребуется тебе (она оглядывает его)… чтобы побриться, одеться, как положено… и причесаться, но, полагаю, ты должен отнестись к этому серьезно. (Мягко). А почки ты сможешь съесть в другой раз.
ЛЕОНАРД. Н… но я не могу ехать в таком виде.
АННА. Именно об этом я и толкую.
ЛЕОНАРД. Во-первых, у меня нет багажа… да и с такой простудой… я не уверен, что…
АННА. Ты потерял багаж?
ЛЕОНАРД. Судя по всему, его оставили…
АННА (зло). Ты позволил этому мистеру Латимеру обвести тебя вокруг пальца. Он унизил тебя, и ты позволил ему унизить меня. Я не терплю унижений, но теперь, когда я говорю, что есть возможность выйти из этого дома с гордо поднятой головой, ты… ты теряешь багаж!
ЛЕОНАРД. Я его не терял. Он просто потерялся.
АННА. И ты подхватил просьуду!
ЛЕОНАРД. Я ее не подхватывал. Она подхватила меня!
АННА. Как же это унизительно! И что ты предлагаешь?
ЛЕОНАРД. Как только появится мой багаж, и я поправлюсь, мы сможем ехать дальше…
АННА. А пока ты будешь пользоваться гостеприимством этого человека.
ЛЕОНАРД. Вынужденно (продолжает наполнять тарелку). Я буду вести доскональный учет всего, что мы тут съедим и выпьем…
АННА. На тарелке у тебя уже три порции почек. Тебе бы лучше это записать.
ЛЕОНАРД (с достоинством). Я еще положил себе и бекона… Не волнуйся, запишу, а как только мы покинем этот дом, пришлю чек за все оказанные нам услуги.
АННА. Понятно. Я выпила кофе, съела гренок и немного мармелада. Примерно столовую ложку. Наверху выпила чашку чая с двумя ломтиками хлеба с маслом. Да, еще дважды приняла ванну. Это тоже услуги, не так ли? Вчера вечером горячую, сегодня утром — холодную. Думаю, это все. За исключением вчерашнего ужина, но ты не дал мне его закончить, поэтому придется сделать скидку. И тебе понадобятся блокнот и карандаш.
ЛЕОНАРД (с упреком). Анна, послушай…
