С учётом того, что всё, что «Газпром» делал за последнее десятилетие, не принесло никакой значимой прибыли (название «Северный поток» теперь редко упоминается в светских беседах в Европе), Штокмановский проект стал тем убыточным товаром, который будет иметь для России долгосрочные последствия. Во-первых, запасы Штокмановского месторождения значительно превышают объёмы всех норвежских запасов нефти и газа, а во-вторых, с 2001 года Россия испытывает серьёзные трудности, связанные с истощением газовых месторождений. В 2011 году объемы добычи газа на суше составили 513 миллиардов кубических метров по сравнению с 556 миллиардами в 2006 году. Нравится это или нет, но большая часть запасов газа расположены в труднодоступных и климатически неблагоприятных местах: вокруг полуострова Ямал, на Дальнем Востоке, в Восточной Сибири и Арктике. Времена легкой добычи газа прошли. «Стратегический Штокмановский проект» должен был стать дорогой в будущее, особенно - для российских нефтедобывающих компаний.
Чтобы прояснить картину, стоит отметить, что, хотя на территории России находятся 30% мировых запасов газа, объём добычи газа российскими компаниями составляет всего 5% мировых объёмов добычи газа. Практически Москва является лишь непостоянным игроком в мировой газовой игре. Плачевное положение, особенно если учесть то, что Россия представляет собой газовый эквивалент богатой нефтью Саудовской Аравии. Если бы в течение прошлого десятилетия «Газпром» добывал газ с таким же усердием, с каким он об этом говорил (я слышал массу острот на эту тему в Европе), сейчас он имел бы гораздо больший вес, чтобы диктовать фундаментальные принципы работы в газовой сфере на всех своих ключевых рынках. Соедините Штокмановское и Сахалинское газовые месторождения, и вы получите около 62 миллионов тонн газа – такие объемы могли бы помочь России закрепить свои ценовые предпочтения по всему миру.
Но забудьте об этом. России гораздо больше нравится сидеть сложа руки и настаивать на том, что консервация инвестиций в разведку и освоение поможет сократить объёмы добычи, чтобы вернуть цены на газ к индексированным по ценам на нефть показателям. Возможно, в этом был бы определенный смысл, если бы не тот факт, что через десять лет, по некоторым оценкам, из различных стран мира на рынок будут поступать до 250 миллионов тонн газа в год. Газ будут добывать в Западной Африке, Восточной Африке, Северной Америке, на Ближнем Востоке и в Австралии. Россия станет всего лишь одним из многих производителей газа, конкурирующих между собой за рынки в Европе и Азии. У Москвы больше не будет возможности диктовать цены на мировой газ. Любой участник европейского рынка, согласившийся платить проиндексированную по нефти цену на газ, может быстро обанкротиться. Китайские компании вовсе не так глупы. Если динамика мировых цен на газ не зависит от России и она не может контролировать договорные цены, Китай никогда не подпишет договор на поставку 70 миллиардов кубических метров дорогостоящего газа «Газпрома», обсуждение которого ведётся в настоящее время. Российская Восточная газовая программа потерпит неудачу, не говоря уже о присущем Москве арбитражном потенциале обеспечивать одновременно рынки Востока и Запада. Маркет-мейкер превращается в постоянного пассивного участника рынка.
Итак, если предположить, что Россия постепенно превращается в совершенно заурядного поставщика газа, какие шаги им необходимо сейчас предпринять? Один вариант – путем системы перекрестных субсидий повысить объемы добычи в газовом секторе за счет нефтяных компаний, предложив им чрезвычайно выгодные условия сотрудничества. Если компания Exxon (и другие) хотят приобретать российскую нефть, им придётся поддерживать добычу российского газа. Иначе вряд ли международные нефтяные компании согласятся сотрудничать независимо от предложенных условий. Другой, более правдоподобный вариант, – сделать цены на российский газ более привлекательными путём ценовых реформ. Цены на энергоносители внутри России составляют примерно треть действующих рыночных курсов. Путину придётся либо отпустить цены внутри страны и позволить «Газпрому» реализовать его более масштабные планы, либо провести приватизацию компаний вроде «Новатэка», чтобы лишить Алексея Миллера его экспортной монополии. В настоящий момент Путин не делает ни того, ни другого.
Как бы то ни было, возможно, Путин постарается найти более простое политическое решение по продвижению проектов европейских газопроводов, чтобы монополизировать российские поставки и доходы. Это уже произошло в случае с «Северным потоком», по которому ведутся поставки газа на рынок Западной Европы, в то время как по газопроводу «Южный поток» (стоимостью 16 миллиардов долларов) планируется доставлять газ на рынки Юго-восточной Европы. То, что Россия провалилась на мировой газовой сцене, не будет иметь никакого значения, если Путин укрепит свои позиции в соседних государствах Юго-восточной Европы. От конкурирующих европейских проектов газопроводов камня на камне не останется. Это позволит России полностью захватить контроль над юго-восточной Европой, а также Украиной, учитывая то, что Киев может лишиться своего нынешнего статуса европейского транзитного государства. Тогда у России в руках не только окажутся ключи от всего постсоветского пространства, она также сможет добиться серьёзного политического присутствия в Турции и даже диктовать условия Каспийскому региону, учитывая ограниченность его экспортных маршрутов.
Всё это очень впечатляет, однако статус России уже понизился, и теперь она - всего лишь региональный игрок на газовом рынке, а вовсе не всемирный гигант. Чтобы приобрести вес, необходимо разрабатывать Штокмановское месторождение, тогда можно будет диктовать условия новым компаниям Ближнего Востока, Австралии и Африки – не говоря уже о том, чтобы подготовить почву для создания газового картеля, который стал бы логическим выводом из ситуации с независимыми мировыми ценами на газ. К несчастью для России, г-н Путин всё ещё медлит с решением. Он тратит почти всё своё время, сокрушаясь по поводу устройства европейских рынков и разработок американских месторождений сланцевого газа, которые сломали российскую модель поставок, решительно не желая понимать, что Россия должна увеличить ставки, чтобы справиться со всемирной сланцевой угрозой. Подведем итог: Штокмановский газ останется запертым во льдах ещё долгое время, после того как г-н Путин покинет свой пост (примерно в 2018 году). Для России - трагедия, но для остального мира это отличные новости.
Мэтью ХАЛБЕРТ, «Forbes», США
ПОПАРЬТЕСЬ, РЕБЯТА! ПОПАРЬТЕСЬ...
Природа балует. В России, как и во всей Европе, в очередной раз по календарю наступило «бабье лето». 13 сентября 2012 года, город Вологда - на дворе плюс 24,2 градуса. Да здравствует лето, короткие рукава! В жилых домах коммунальщики подгадали и врубили отопление! А что вдруг? – Совсем не вдруг. Вы просто не знаете новых законов!
Уважаемые собственники и наниматели жилых помещений!
В связи со вступлением 01.09.2012 года в законную силу Постановления Правительства РФ от 06.05.2011 года N354 «О предоставлении коммунальных услуг собственникам и пользователям помещений в многоквартирных домах и жилых домов» изменяется порядок начисления платы за предоставленные коммунальные услуги. Оплата тепловой энергии производится на основании фактического расхода по общедомовым приборам теплового учета
Забудьте научные, расчётные температурные нормативы, забудьте здравый смысл. На смену здравомыслия пришла власть денег и дури.
Что за «осёл» в жару распорядился включить отопление?
Домоуправление: это не мы. У нас у самих в конторе двери и окна настежь открыты, сами сидим на сквозняках, паримся, болеем. Это теплосети, они нам не подчиняются.
Диспетчер городского ЖКХ: ну, что я могу сделать. Это распоряжение городской администрации. Приказ подписан и исполнен. Надо вам было летом подумать и поставить на батареи вентили. Сейчас бы тепло отключили, но платить всё равно по счетчикам и по тарифам энергетических монополий из ЖКХ.
Городская администрация: а, что мы, они (в ЖКХ) сами должны контролировать температуру. Где их всех сыщешь?
Управление федеральной антимонопольной службы и Управление федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека (какие возвышенные названия то!): а мы-то что можем сделать? Что из того, что энергетики из ЖКХ монополисты. Вы видите в названии нашего учреждения черным по белому написано – орган федеральной власти. Разве мы можем идти против Постановления Правительства? Мы ему подчиняемся. Нам, государственным служащим, по закону и личного мнения высказать публично нельзя, не то чтобы против - сразу уволят. А, вы за кого, любезный, голосовали? Вы же сами выбрали себе эту власть, вот и «парьтесь» с ней.
