спать буду!
— Комар, ты чё там, а? Давай-привыкай. Ты же хочешь в школу пойти? Если будешь так всего бояться, то тебя там всякий обижать будет. — Снова послышался незнакомый голос.
— Вы про мёртвую невесту слышали? — Собрался я с мыслями.
— Нет, не слышали. Давай, Витас — рассказывай!
— В одном селе парень жил. И вот как-то идёт он мимо соседней деревни, смотрит — а там у дороги деваха одна стоит с женщиной какой-то, ну вроде как — с матерью. Красивая очень та девка была! Проходит он мимо них, а мать и говорит: «Хочешь, парень, с моей дочкой познакомиться?» Он им: «Конечно! Очень хочу!» Ну и познакомились. Потом эта девка стала к нему домой на ночь приходить, а мать типа — провожала и встречала её. А родители парня и рады: «Вот какая красивая невеста у нашего сына!» Да только однажды к ним в гости его бабушка пришла. А она говорят, была ведунья. Отвела внучка она в сторонку и говорит ему: «Внучок, девушка-то твоя покойница уже давным-давно! Пойдём, я тебе могилку её покажу. Много лет назад пошла эта девушка со своим женихом в лес. Жених-то вернулся, а его подруга — нет. Вроде как заблудилась. Нашли её через неделю мёртвой, всю истерзанную, а жених — пропал, как в воду канул. У матери этой девушки больше никого не было, и она как узнала о смерти дочери — сама от разрыва сердца умерла. Так и похоронили их вместе. Что там в лесу было — никто не знает, да с тех пор ходят те покойницы парой, да парней ищут. Уводят в лес и пропадают вместе. Так что — ты внучок не общайся с ней. Вот — иконки возьми и у въезда в село в укромном месте спрячь их. Они потом в село прийти не смогут». Сходили они на кладбище, бабка показала могилки. А на памятнике фотографии — тех самых: матери с дочкой. Парень испугался, сделал всё как его бабка велела. Сидит вечером дома и слышит — как та самая девушка жалобно зовёт его издалека. Зовёт час, зовёт два: не унимается. Не выдержал, пошёл к ней навстречу. А она у таблички с названием с матерью стоит и рукой ему машет. «Подойди ко мне, дай хоть попрощаться с тобой…» Тот и подошёл. А они, как схватили его и давай — в лес тащить. Парень перекрестился и давай — «Отче наш» читать. Чувствует — у них хватка ослабла. Ну и вырвался, побежал домой. В селе, когда обо всём этом узнали — то взяли, собрали народу и пришли на то самое кладбище. Раскопали могилу, открыли гробы, а там — и мать и дочь обе истлевшие, одни кости. А вот одежда — как новая, чистая, и та самая — в которой они к тому парню и приходили. Ну, взяли, раз такое дело — им осиновые колья в грудь, там — где сердце, и воткнули. Закопали всё назад и с тех пор больше они никогда не появлялись…
— Шухер! Воспиталка идёт! — Крикнул Митяй, посмотрев в окно.
Все мальчишки нырнули под одеяла. Дверь в комнату открылась, включился свет, раздался громкий строгий голос Нины Егоровны:
— Это что такое? Орёте на весь лагерь… Ой, да ладно тут притворяться — спали они, глазоньки протирают! Мне уже из других отрядов на вас жаловаться приходили. Ну-ка: спать всем! Ещё раз такое повторится — к Гелашвили на ковёр пойдёте, сразу всем отрядом, ясно? Она найдёт — что сказать вам…
К начальнику лагеря — идти на ковёр желающих не оказалось. Осознав, что пора спать, дети решили больше не шуметь и через полчаса все уснули. Ночью, не знаю во сколько, я проснулся чтобы сходить «по нужде». В лесу было темно. Единственный фонарь поблизости стоял метрах в тридцати и светил совсем тускло. По тропинке, к заветной ели пришлось добираться едва ли не на ощупь. Сделав дело, я развернулся и задел какую-то ветку. Она качнула небольшое лиственное дерево, с макушки которого вспорхнули птицы. Было очень страшно. Я посмотрел вверх: «Может это летучие мыши-вампиры?.. Нет, всего лишь птицы. Да, не стоит сильно увлекаться страшными историями на ночь. Так и заикой стать недолго!»
Глава 6. Хозяйственные дела
При въезде через главные ворота с левой стороны метрах в двадцати располагалось бело отштукатуренное здание, явно — хозяйственного назначения, с трубой. Время от времени из неё шёл дым. Аромат берёзовых углей разносился на всю округу. Это значило — что кочегар Геннадий находится на своём рабочем месте. В здании находилась баня с сушилкой. Баня состояла из известных двух частей и рассчитывалась на помывку 15–20 человек одновременно. Сушилка — это небольшая комната, обитая деревянными рейками. Если кому-то нужно было высушить одежду или обувь, то пожалуйста — приходи в любой день, в любой час. Помывку организовывали по субботам, начиная с младшего отряда и по старшинству. Не торопясь, в течение дня все ребята проходили санитарную обработку по очереди. К пяти часам вечера обычно мероприятие заканчивалось, а Геннадий мог со спокойной совестью злоупотребить. Благо — начальница на выходные, как правило — отъезжала в город. Иногда — прихватывала с собой сына. Гоги поневоле всё лето находился в лагере и к его привилегиям окружающие относились с пониманием. По субботам было особенно скучно.
После ужина разыгрался аппетит. Припасы еды у всех давно кончились. В лесу росла травка, которую называли — «Заячья капуста», или — кислица (если правильно). Она служила чем-то вроде лакомства. Кислая, как щавель. Вполне съедобна, но голод ей не утолить. С видом большого специалиста Лёха сделал привычное предложение мне и Пьеру:
— Слушайте сюда! Сегодня хлеборезку оставили открытой. Я разведал. Можно, когда народу не будет — слазить туда за хлебушком. Витас — на стрёме у выхода из леса. Пьер — у столовой пасётся. Если что — к матери пришёл в гости. Я зайду потихоньку внутрь, если спалят — «На склад надо мне за сапогами, дверь перепутал». Но вечером там обычно никого нет, всё чётко должно пройти.
Склад личных вещей располагался в строении совсем радом с кухней, а ключ брали в столовой. Потому — нахождение детей возле пищеблока подозрений ни у кого не вызывало. Наша троица всё так и сделала. Лёха быстрым шагом, держа за пазухой буханку чёрного хлеба, сделал нам обоим тайный знак своей хитрой физиономией, что дело прошло успешно и на этот
