выбежала на берег, растянулась на горячем песке. Я последовал за ней и лёг сверху, но барышня мигом спихнула меня, ещё и попеняла:
— Ну, Петя, ты чего? Не на улице же! Это неприлично!
— А голышом загорать — прилично? — улыбнулся я.
— Не путай нудизм со всякими непотребствами! — парировала Лия, глянула на меня и хихикнула. — Хотя в твоём случае разницы действительно никакой!
Я фыркнул и перевернулся на живот, девчонка аж затряслась от смеха.
— А другие пловчихи твоему загару не удивляются? — поинтересовался я после недолгого молчания.
— Не-а, — мотнула та головой. — У нас там все бесстыжие!
Я не удержался, провёл ладонью по её спине от шеи до копчика и сказал:
— Лучшее лето в моей жизни!
Лия заинтересованно приподнялась на локтях, перехватила мой взгляд и прикрыла грудь рукой.
— И почему же?
— Ты ещё спрашиваешь?
— Ну в самом деле, Петя! Что изменилось-то? Мы и раньше дружили…
— Кто-то плохо себя ведёт, — заметил я и в шутку пригрозил: — Кого-то придётся отшлёпать.
Лия поелозила на песке и глянула с хитрым прищуром.
— Если только вечером.
— Ловлю на слове.
— Да, Петя! — встрепенулась барышня. — У тебя же вчера последняя процедура была! И как тебе на пике витка?
— Оказалось, не последняя, — вздохнул я. — Не смог продолжительность резонанса нарастить. Не вышло.
— Ой, мне так жаль…
— Да брось! — отмахнулся я. — Расскажи лучше, у тебя как дела.
Помимо подготовительного курса собственно военной кафедры, Лия продолжала посещать плаванье, йогу, сават и групповые занятия пирокинетиков, организованные Герасимом Сутолокой, у которого занимался и я, только индивидуально.
— У меня всё замечательно, — улыбнулась Лия. — Правда-правда! Я тебе рассказывала, как Гера убедил Федору Васильевну мою программу откорректировать? Он такой молодец! Я за два месяца отставание от однокурсников наверстала, к сентябрю по контролю сверхэнергии точно в стандарты уложусь!
— Здорово! А в группе у вас как?
— Отлично просто! Гера роль диспетчера доверил, говорит у меня к этому врождённые способности. Мало кто способен энергетические потоки нескольких операторов синхронизировать, а я почти без подготовки сразу с четырьмя работаю! Представляешь?
— Ты молодец!
— Гера говорит, я полна талантов!
Очередное упоминание наставника невесть с чего вызвало иррациональное раздражение, я дотянулся до бидона с квасом, задействовал часть сверхсилы на его охлаждение, хлебнул сам, предложил Лии:
— Будешь?
Та приложилась к бидону и слегка перестаралась, в ложбинку меж грудей потекла струйка кваса. Барышня перехватила мой взгляд и смутилась.
— Не смотри! — потребовала она, а потом и вовсе убежала в воду. Почти сразу вернулась, уселась на полотенце и заявила: — Петя, ты меня в краску вгоняешь!
— А что я? Я просто смотрю!
— Нет, не просто смотришь!
— Брось!
Лия фыркнула и улеглась на полотенце.
— Давай загорать. Хорошо?
— Давай.
— Петя! Я серьёзно! Не вздумай приставать!
Это оказалось непросто, но сдержался. Уговорил себя дождаться вечера.
В Новинск вернулись к часу пополудни. Не могу сказать, будто так уж ничегонеделанье на пляже надоело, просто и солнце слишком уж немилосердно припекать начало, и прихваченная с собой немудрёная снедь закончилась, а на свежем воздухе, несмотря на жару, не на шутку аппетит разыгрался.
Я отвёз Лию к проходной студгородка и поехал сдавать велосипед в пункт проката. Обратная дорога далась неожиданно тяжело, едва до дома дополз. Но там постоял немного в душе, освежился и взбодрился.
Пиджак на вечерний выход я решил не надевать, ограничился льняными брюками, рубахой с коротким рукавом и парусиновыми туфлями да ещё лёгкой летней кепкой. Ни в одно из многочисленных кафе по пути в институт не завернул, встретил у проходной прихорошившуюся Лию и повёл её по тенистому бульвару Февраля. Шли мы без всякой спешки, сначала пообедали на открытой террасе небольшого семейного ресторанчика, потом заглянули в кафе-мороженное. Только после этого свернули в узкий проход, который привёл нас во двор-колодец, где и располагался вход в клуб.
Там Лия оставила меня, присоединившись к компании других барышень, а я углядел на нашем привычном месте Карла и Яна, подошёл к ним. В просторном помещении было жарко и душно, лёгкие порывы ветра, залетавшие в открытое окно, ситуацию ничуть не спасали.
— Слава, ты о нас не забыл? — окликнул буфетчика Ян. — Нам уже не два пива, а три!
— Сейчас всё будет! — отозвался тот. — Минуту!
— Чего-то Хмель сегодня как сонная муха, — отметил Карл.
— Да он жару не переносит, — усмехнулся Ян.
Впрочем, наговаривали они на буфетчика совершенно напрасно: тот почти сразу обеспечил нас тремя кружками пива, я охладил их, мы чокнулись и выпили.
— Губа болит, — пожаловался Ян. — Мячом прилетело будь здоров, к вечеру вчера распухла как у верблюда.
Вид у него и в самом деле был ровно после хорошей трёпки, Карл даже счёл нужным утешить приятеля:
— До свадьбы заживёт!
— Ещё скажи: научный факт! — скривился Ян. — Да я до свадьбы хвост успею отрастить! Или жабры! Стану этим… как его… человеком-амфибией, во!
— Опять со своей поругался? — догадался я.
— Да ну её! То не так, это не эдак!
В этот момент председательствующий на собрании Вениамин Мельник постучал ложечкой по горлышку стеклянного графина и повысил голос:
— Товарищи, прошу вашего внимания! — Он сделал паузу, а после наступления тишины продолжил: — Сегодня обсудим военно-политическую обстановку на границах республики и сопредельных территориях. Касатон, начинай!
Черноволосый, смуглый и подтянутый аспирант с розеткой солдатского креста на пиджаке поднялся со своего места и принялся вещать:
— Газеты вы все читаете и сами, скажу только, что ситуация складывается непростая. Султанат поглотил наши бывшие касизские и закасизские провинции, получившие независимость с развалом империи, и определённо не собирается останавливаться на достигнутом. Вероятно, в дальнейшем они предпримут попытки, упирая на исторические права, вернуть под свой контроль Таврический полуостров, но нельзя исключать и вторжения на территорию республики. В центральной Латоне тоже неспокойно. Ускоренными темпами продолжается милитаризация Оксона, что грозит окончательно разрушить все послевоенные договорённости. Заокеанские капиталисты плевать хотели на ограничения Лиги Наций, они поставляют Третьему Рейху любые материалы и оборудование, лишь бы только платили деньги. Айлийские империалисты тоже не прочь перекроить мировой порядок и погреть руки на чужой войне, только они делают ставку на Средин, Окрест и шовинистические режимы наших северо-западных карликовых соседей. И дело не ограничивается гарантиями безопасности, островитяне открывают кредиты, которые целиком и полностью идут на закуп оружия, и поощряют агрессивную внешнюю политику. Дошло до того, что пришедшие к власти в Окресте националисты предъявили претензии на часть наших западных и юго-западных губерний!
— Так Средин тоже на восток поглядывает! — крикнул Ян. — Окресту бы при своём остаться!
— Сами себе яму роют! — согласился с этим высказыванием
