Я просто не могла реагировать на это. Почувствовала, что мой мозг превратился в кашу: в нем не было ни одной связной мысли.
– Вмешаться? К-как? – Не знаю, каким образом ей удалось услышать меня, поскольку мне казалось, я не издавала ни единого звука.
– Вмешаться, София. Ты не вернешься назад, пока не найдешь то, что ищешь. Ты должна совершить свое путешествие. Но для этого нужно будет находиться там, где ты сейчас. Ты не одна, поверь.
– Вы не можете говорить серьезно, – я начала дрожать.
– Я говорю очень серьезно. Ты в любом случае вернешься, однако сначала должна будешь найти то, что ищешь.
– Но что найти? Я не имею ни малейшего понятия, о чем вы говорите!
– Вот это ты и должна понять сама, – мягко промолвила она. – Давай, София! Ты всегда была самой разумной! Разберешься, что делать.
– Но…
– Я знаю, дорогая, – по-матерински сказала женщина. – Я бы тоже хотела, чтобы нашелся иной выход. Но все будет хорошо, вот увидишь! И пока я не забыла: не пытайся использовать свой мобильный. Он не будет работать. Он нужен лишь для того, чтоб я могла тебя направлять. Не потеряй его, пожалуйста.
Мобильный! Зарево, исчезнувшие вещи, странные люди, это место… Всему причиной…
– Да. Причина всего – телефон, – завершила она.
Я все еще не могла пошевельнуться. Это было уже чересчур для меня!
– Кто вы? Что вы от меня хотите? Зачем делаете все это?
– Я твоя подруга, дорогая. И, как уже говорила, хочу тебе помочь. Помочь тебе – мой долг! Сейчас уже пора вмешаться. Хватит жаловаться, начинай поиски. Чем раньше начнешь, тем быстрее сможешь вернуться. И, пожалуйста, избегай неловких ситуаций и не рассказывай, что прибыла из будущего. Никто тебе не поверит. – На мгновение воцарилась тишина. – Я скоро свяжусь с тобой.
– Подождите! – закричала я, но она уже закончила разговор.
5
Тук-тук!
Я посмотрела на дверь, все еще прижимая телефон к уху.
Это не могло быть правдой! Подобное не может происходить на самом деле! Кем является это создание? Что же я сделала, чтобы заслужить такое? Почему я? Какое путешествие имеется в виду? Что я должна найти для нее? Что мне теперь делать? Я все еще в 1830 году? Но ведь это же сумасшествие! Разве такое возможно – путешествовать во времени? Это нереально!
Вопросы крутились в голове, вызывая головокружение.
Тук-тук!
– Сеньорита? – раздался мужской голос.
Я спрятала телефон в сумку и повернулась к двери. Хотела пойти открыть, однако ноги не слушались меня.
– В-входите, – я приложила усилие, чтобы голос звучал хоть немного громче.
Зашел Иэн. В руках у него был поднос с чем-то парующим.
– Простите меня, сеньорита София, – входя в комнату, сказал парень. – Я принес вам чай. Подумал, вы и так напуганы, не стоит, чтобы еще кто-то незнакомый заходил сюда. Вы чувствуете себя лучше?
– Чай? – спросила я, до сих пор ощущая головокружение. – У вас нет ничего покрепче? Желательно алкоголь повыше градусом. – Либо, может быть, эфир или цианид. Мой мозг, казалось, растаял…
Он удивленно вскинул черные брови.
– Крепкого? Может, вина?
Вина?
Я вздохнула. Это было лучше, чем чай!
– Вино подойдет.
Как, впрочем, и отрава против муравьев.
– Это замечательное вино. Вам сразу станет лучше.
Очень сомневаюсь!
Он поставил поднос на столик. Взял хрустальный графин, налил вина в бокал, неспешно подошел к тому месту, где я стояла, будто вкопанная в деревянный пол (как дерево), остановился и протянул руку, предлагая мне напиток.
Я была счастлива почувствовать, что мое тело снова начало повиноваться командам мозга. Немного нерешительно взяла бокал все еще дрожащими руками и выпила содержимое одним глотком.
Он внимательно наблюдал за мной. Что-то в его черных, как безлунная ночь, глазах тревожило меня.
– Лучше? – бархатным голосом спросил Иэн.
– Да, – почти шепотом ответила я.
Это была не совсем ложь. Ничто не может заставить меня чувствовать себя хорошо здесь, но тепло от вина, бегущее по венам, прогнало прочь холод и немного уняло дрожь.
– Отлично! – Он слегка улыбнулся. – А сейчас…
А, ясно. Он желает знать, что со мной случилось, и конечно же захочет, чтобы я ушла из его дома как можно скорее.
– Я… потерялась.
Что еще могла сказать? «Послушай, дорогой, я проснулась сегодня утром в 2010 году и после того, как споткнулась о камень, а мой мобильный создал нечто вроде суперновы[3], оказалась, один Бог знает как, в девятнадцатом веке. Какой бред!»
– Я прибыла из… другого места. Ума не приложу, как это случилось, но когда пришла в себя, то была уже здесь. Не знаю, как вернуться обратно.
Все, что я сказала ему, было правдой.
Иэн продолжал разглядывать мое лицо.
– Значит, вы тут одна?
Как такие черные глаза могут настолько сильно блестеть?
– Да.
«Одна и в отчаянии», – хотелось добавить мне.
– Если вы скажете как, то я смогу отвезти вас обратно домой, – учтиво предложил он; его лицо выражало дружелюбие.
– В этом-то и проблема! Я тоже не знаю, как вернуться! – Мне было известно лишь то, что я должна найти что-то, не имея ни малейшего понятия, что именно. – Но я это узнаю, – сказала скорее себе, а не вежливому парню, который до этого времени помогал мне бескорыстно.
– Понимаю, – промолвил он, хотя у меня возникло чувство, что на самом деле ничего он не понял. Я его не винила. Мне тоже было трудно что-то понять. – Кажется, вы уже говорили, что вы из города.
– И я таки из города! Но абсолютно уверена: это не тот самый город, который имеешь в виду ты. Я из… далекого места. Типа… невероятно далекого!
На расстоянии двух веков!
Как странно! Я почувствовала себя очень неловко оттого, что не открыла ему все. Мне не хотелось говорить полуправду. Несмотря ни на что, разве важен был этот странный факт в такой совершенно сюрреалистичный день?
– Значит, мне некуда вас отвезти, – заметил парень.
Куда мне идти на этом краю света?
– Как мне кажется, ты можешь подсказать мне пансион или гостиницу. Я здесь ничего не знаю, – пожала плечами, раздумывая, существуют ли уже пансионы и принимают ли они чек, выписанный на 65 475 дней позже.
– Молодым незамужним девушкам негоже без сопровождения останавливаться в пансионах, – раскритиковал он мою идею. – Кроме того, мне будет очень приятно, если вы погостите у меня в доме, пока не найдете способ вернуться.
Я ошеломленно смотрела на Иэна. Ошеломленно и недоверчиво. Он знает меня меньше часа и уже предлагает погостить у него! Незнакомцы не помогают тем, с кем только познакомились. Не в двадцать первом веке.
– Я… не могу тут остаться. Ты меня даже не знаешь! И я…
Но куда я пойду?
Иэн стал очень серьезным.
– Да, я действительно вас не знаю, однако… Я сделал что-то, что вам не понравилось, сеньорита София? Насколько понял, у вас нет здесь знакомых, никого, к кому вы могли бы пойти. Таким образом, мне кажется, будет благоразумно с вашей стороны принять мою помощь.
– Нет, не в том дело. Я очень благодарна тебе за поддержку! Ты вел себя отлично! Правда! Просто там, откуда я, незнакомцы не помогают тем, кого не знают, не получив чего-либо взамен, – призналась я, наблюдая за его реакцией.
Он смотрел мне прямо в глаза, мне показалось, с некоторым возмущением.
– Сеньорита прибыла из какого-то странного места. Я действительно был бы рад вам помочь. Просто так, – подчеркнул он. – Я просто хочу защитить вас.
– Почему? – Очевидно, я отнеслась к его словам с недоверием. А кто отнесся бы иначе? Я выросла, все время слыша: «Не бери ничего у незнакомцев!» Но в этом, особом случае у меня не было выбора.
Он широко улыбнулся.
Вау!
– У меня есть младшая сестра, сеньорита София. Я бы не хотел, чтобы она оказалась в такой же ситуации, как вы. И я был бы безумно благодарен, если бы кто-то помог ей в случае необходимости.
Я не знала, что делать (и что думать), поэтому сказала лишь:
– Значит, я принимаю твою помощь, по крайней мере до того момента, пока не разберусь, как мне вернуться домой.
– Отлично! – На его лице заиграла еще более лучезарная улыбка.
Все внутри меня сжалось. Возможно, причиной тому – вино.
Иэн, быстро взглянув на меня, отвел глаза. Он, похоже, снова смутился.
– Хм… Я попросил сеньору Мадалену принести вам какую-нибудь одежду. Вы кажетесь немного выше моей сестры, но все же это лучше, чем оставаться… в том, в чем вы сейчас. – Иэн пристально разглядывал пол.
– Но у меня есть одежда! Люди так одеваются там, где я живу. Прекрати говорить мне, что я голая!
Меня смущало то, что моя одежда (ну, или ее отсутствие) – серьезный повод для волнения парня.
Иэн округлил глаза, когда я произносила слово «голая», а затем покраснел. Ни разу в жизни не видела, чтобы мужчины настолько часто краснели. До сегодняшнего утра.
