Земная Явь была далеко. Сюда-то и боялся провалиться Кукуня: меток нет, если двигаться вслепую, можно выпасть обратно или уйти ещё глубже – в никуда.
Земное Замирье отличалось обширностью, но никак не освоенностью. Понятно, почему: нужны специалисты, способные перемещаться в Слоях и устанавливать ориентиры для других исследователей. И таких проводников-разведчиков должно быть до пяти процентов от всего населения планеты – тогда мир называют по-настоящему «открытым».
Миры, подобные Земле, были не «закрытыми» даже – заброшенными. Глухомань, о которой не в каждом справочнике вспоминают. Опытные путешественники не решались самостоятельно прокладывать себе норы сквозь здешние Слои. Все пользовались старыми, проверенными тропами, которые шли насквозь: извне – прямиком на избранные станции метро. Малейшая ошибка выбрасывала в болота Межмирья.
Однако у того места, куда попала Злата, имелся ориентир: огромных размеров «бублик», повторяющий формой Кольцевую линию Московского Метрополитена – всё то пространство, через которое день за днём и год за годом проносились люди.
На «бублике» можно было заметить утолщения, которые соответствовали переходам на радиальные линии. Злата мысленно поставила «галочку»: надо будет подумать над этим.
Да, многое предстояло обмозговать – и форму, и вещество, из которого состояло тело Беседника. Можно смело забыть о теории, согласно которой он был духом-бродягой: никакого брожения и поисков – ожидание и захват. Дед поступил правильно, когда велел Злате при первых признаках контакта следовать за Варей, а не за её «кавалером».
Полупрозрачный кисель был связан с Земной Явью, поскольку питался ею. Но выйти на него можно было только тогда, когда Беседник вытягивал жертву к себе. Злата успела переместиться в нужный Слой, но что делать дальше? Старые инструкции никуда не годились. Всё, что она знала о духах-охотниках, было опровергнуто открывавшейся картиной: чудовищное кольцо загустевшей псевдослизи, которое вблизи вызывало уважительную оторопь.
Живых существ таких размеров было не много, а уж духов! А Дед называл Беседника «оборотнем мелкого пошиба»! Он должен был увидеть, как перекатываются, словно мускулы, полупрозрачные комки преображённых эмоций, как сталкиваются на поверхности волны страха с рябью любопытства, как глубоко внутри вспыхивают огоньки украденных снов…
Злата не сразу справилась с охватившим её восхищением исследователя. Застыдилась, вспомнив о Варе: девчонку едят, а спасатель любуется людоедом!
Скинув пальто и ненавистный колючий пиджак, Злата вонзила ладони в тело Беседника. Вошла внутрь. Воздуха здесь было ещё меньше.
Варя была рядом: не видя ничего, отдавшись сладкой иллюзии, продолжала улыбаться и что-то рассказывать «прекрасному рыцарю». Слизь вокруг неё загустела и стала похожа на мармелад. Но девушка продолжала дышать ровно, без затруднений – значит, Беседник умел поддерживать жизнь своих пленников.
Вначале Злата попыталась пробиться сквозь туманный студень, используя физическую силу. Это было всё равно что плыть в киселе: разводишь руками, протискиваешься в образовавшуюся щель, упираешься коленями и ступнями – и лезешь дальше.
После одного особенно резкого движения под мышками стало прохладно, и Злата усмехнулась, вспомнив просьбу Деда «никогда больше так не наряжаться».
Но были проблемы посерьёзнее порванной блузки: Беседника разозлило грубое вторжение – и кисель превратился в крепкий холодец. Вскоре Злата не могла пошевелить ни рукой, ни ногой.
Она висела в сероватой плотной мути на расстоянии пары метров от Вари – и с жалостью смотрела на обманутую пленницу, которая смеялась и трясла головой, отвечая на вопросы… Которые, по сути, задавала сама себе.
Сознание самой Златы оставалось чистым – Беседнику было неинтересно связываться с целеустремлёнными и уверенными в себе людьми. Зачем тратить силы? Кроме того, Злата начала задыхаться.
Но почему Дед бездействует?
Обходчик следил за охотой из самого верхнего Слоя, что на границе Ближнего Пояса и Внешних Пустошей. В случае успеха должен был присоединиться к Злате – и руководить вторым этапом: спасать племянницу.
Если в этом заключался второй этап. Может быть, планировалось не спасение, а эксперимент. Или испытание Златы. Или и то, и другое. Хотя какая разница, если каждый глоток воздуха даётся с трудом?
Злата ещё не сталкивалась со столь неуязвимым созданием. Беседник был везде и нигде, он прочно врос в этот Слой, стал его частью. Плюс постоянная подпитка от пассажиров: вечерний час-пик был богатой кормушкой.
Используя доступный арсенал боевых заклинаний, Злата принялась разрушать тело Беседника. Растапливала «холодец» тепловыми волнами, пробивала кулаками, усиливая каждый удар, кромсала упругую массу, словно взбесившийся миксер.
Но проще было разрезать воду! Магические приёмы, разработанные для борьбы с людьми и чудовищами, были бессильны против Беседника, который моментально восстанавливал тело и ещё больше уплотнял пространство вокруг волшебницы.
Осознав, что прежние методы не работают, Злата переключилась на Варю. Для начала проникла в сознание девушки, вчиталась в её мысли, разделила чувства. Ничего сложного, ведь Варя полностью раскрылась перед своей фальшивой «половинкой».
Иллюзия, захватившая девушку, принадлежала ей самой – полусон-полумечта, но не наведённая, а идущая изнутри, из потаённых уголков сердца. И наиболее важным в этой мечте был не цвет глаз и не форма губ, не голос и не запах, но сладкое ощущение состоявшейся встречи с тем, с кем судьбой назначено встретиться.
Злата окинула прощальным взглядом вымечтанный образ – и начала процедуру отрезвления.
Особых методик не предполагалось. Оружие против сна – что может быть проще? Злата заорала изо всех сил. В голове у Вари раздалось оглушительное, немного истеричное и переходящее в визг «А-а-а-а-а-а!!!»
Чудесный сон закончился, как всегда, на самом интересном месте: за полсекунды до поцелуя. Очарованная пленница вздрогнула, моргнула несколько раз – и увидела серый кисель. Заметила Злату, повисшую рядом, как муха в янтаре. Потом осознала, что нет ни вагона, ни мягких сидений, ни собеседника – только слизь и бесконечное нигде.
«А-а-а-а-а-а!!!» – заорала Варя, перенимая эстафету. Когда воздух в лёгких кончился, закашлялась и отключилась.
Она по-прежнему висела, плотно упакованная в псевдотело Беседника, так что потеря сознания никак не отразилась на её положении.
Но прерванный контакт ошеломил Беседника. Кисель вокруг Златы размяк, и она предприняла последнюю попытку освободиться.
Злата использовала против духа тот же приём, который применяла на тренировках – создала вокруг себя переход, выводящий в Земную Явь. Правда, ей не приходилось делать это в Ближнем Поясе, да ещё из Слоя, захваченного Беседником.
Повезло: формула сработала, и Злата содрогнулась, ощутив каждой клеточкой действие портала. Как будто пытаешься проглотить мир – и одновременно мир глотает тебя и пытается вывернуть наизнанку.
Злату и Варю затянуло, словно мусор в раковину – и выбросило посреди комнаты Деда.
Этим лазом Злата проходила, когда других вариантов не оставалось.
Обходчик называл подобную тактику позорным бегством. Настоящий специалист должен каждую операцию завершать чисто и, разумеется, не удирать с поля боя.
* * * 00:11 * * *
Дед вернулся ближе к полуночи.
Варя давно спала в своей постели, ворочаясь, что-то бормоча и время от времени вскрикивая. Вспоминая её бледное, покрытое потом личико, Злата ощутила острое желание дать наставнику чем-нибудь тяжёлым по башке. Профессиональный Гончар после тесного контакта с духом нуждается в отдыхе, а тут неопытная девчонка-самородок!..
Оказавшись дома, Варя безвольно повисла на руках своей спасительницы, как марионетка с оборванными ниточками. На вопросы не отвечала, двигалась с трудом и безостановочно плакала – первый этап реакции на применение способностей. Пришлось её раздеть, напоить чаем с бальзамом и нашептать сон покрепче, надеясь, что второй этап, после пробуждения, пройдёт мягко. Потом волшебница переоделась в свой любимый спортивный трикотаж, засела на кухне и попыталась вылечиться тем же бальзамом, но с кофе и в других пропорциях.
Лекарство не помогло – хотелось уйти, хлопнув дверью.
Она перевела дух и попыталась разобраться. Нормально, что Дед не пришёл на помощь: Злата – его заместитель, должна справляться с любой проблемой. Но Обходчик рисковал здоровьем своей племянницы и вообще распоряжался жизнью полуребёнка, за которого несёт ответственность!
По логике, так и должно быть: Граница важнее отдельной жизни. Но когда видишь рыдающую девчонку, перепуганную, выжатую досуха, начинаешь ненавидеть логику и расчёты.
