В первый момент Олег с интересом наблюдал за изменением цвета лица, а затем увидел подарочную фотографию с подписями вождей, которая лежала под пальто. Резко встав, он прикрыл снимок ладонью:
– Здесь нелегал, посторонним нельзя видеть его лицо.
– Я ничего не видел, – помертвевшими губами прошепелявил пограничник.
В комнату дежурного буквально ворвался давешний генерал НКВД, что когда-то давал задание, и стиснул Олега в объятиях:
– С возвращением, Студент, заждались! – затем сделал шаг назад и показал на звёздочку Героя: – Твоя заслуга!
Следом влетел генерал погранвойск, намётанным глазом отметил раскрытый чемодан с фотографией и схватил несчастного капитана за шкирку:
– Поганец! Расстреляю! А ну пошли на лётное поле!
– Ты человек ГРУ, а сотрудник консульства в Гибралтаре принял тебя за сотрудника СВР и документы с орденами прислал мне, – пояснил генерал НКВД.
Сейчас всё это уже не имеет значения. Вот капитана жалко, вместо благополучной Москвы ему светит СМЕРШ или дикая застава. Распрощавшись с генералом, Олег попал в материнские объятия Марии Васильевны:
– С возвращением, сынок, Александр Сергеевич каждый день о тебе справлялись, заждались героя.
– Прям уж герой, – возразил Олег.
– А как же! Не каждому товарищ Сталин дарит свой портрет! Намедни король прислал благодарственное письмо, за что Молотову дали Золотую Звезду.
– Какой король?
– Англицкий, больше нигде королей не осталось, – безапелляционно заявила домработница и придавила педаль газа.
Ничего в Москве не напоминало о войне, из окон на тротуары падает яркий свет, дзинькают переполненные трамваи, на остановке народ штурмует троллейбус. В сравнении с этим праздником жизни Лондон выглядел настоящим прифронтовым городом. «Opel» лихо влетел во двор и, скрипнув тормозами, встал у подъезда. Дворник рассерженно взмахнул метлой, но, увидев на Олеге форму союзников, застыл пародией на статую девушки с веслом.
Надо же случиться такому совпадению: на коротком отрезке от машины до лифта Олег умудрился встретиться почти со всеми соседями. Они словно специально именно в это время поспешили выйти из дома по своим делам. Пришлось раскланиваться с женщинами и жать руки мужчинам, причём каждый из них с любопытством рассматривал погоны с квадратиком и короной. Дома в прихожей поджидала тёща, чмокнув зятя в щёку, она шёпотом сообщила:
– Валя спит, а я забежала на секундочку. Ты никому ничего не дари, нужные люди уже получили отрезы из твоей персидской посылки.
– Из Англии морем везут ещё одну, – на всякий случай предупредил он.
– Когда получим, тогда и разберёмся. – Тёща ещё раз чмокнула и убежала на работу.
Быстро раздевшись, Олег нырнул под одеяло и нежно провел ладонью по тёпленькому животику жены.
– Уже вернулся? – сонно мурлыкнула жена и прижалась к мужу.
Оба проснулись одновременно от громких криков в комнате деда. Часы показывали четвёртый час после полудня, но Олег решил приструнить разбушевавшихся авиаконструкторов. Как оказалось, троица молодых людей эмоционально обсуждала возникшую на испытаниях проблему.
– Вместе с нагарообразованием наблюдается повышенный эрозийный износ лопаток турбины! – громче всех орал щупленький очкарик.
– Примените простейшую металлокерамику, – тихо посоветовал Олег и ойкнул от болезненного пинка деда.
– Что значит «простейшую металлокерамику»? – почти хором спросила троица.
– Эмалированную посуду видели?
– Вы специалист по турбинам? – заинтересованно спросил очкарик.
– В институте учил, – соврал Олег и направился в ванную комнату.
Дед присоединился к позднему обеду как раз в тот момент, когда Валя вспомнила о пропущенных занятиях и приближающейся сессии. Дед с ходу предложил набрать книг в университетской библиотеке на Моховой и свою помощь в подготовке к экзаменам. Олегу совсем не хотелось выходить из дома, но деваться некуда, пришлось одеваться и топать в гараж.
– Как тебе Черчилль? – помогая открыть створки ворот, поинтересовался дед.
– Откуда узнал о нашей встрече?
– Из газет, заметку поместили на первой полосе без портрета, а вместо фамилии написали: «Разведчик ГРУ товарищ N».
– Нормальный дядька, с мозгами, только очень старенький.
– Семьдесят лет ещё не старенький по сравнению со мной.
– Ладно, меня интересует другая тема, в Глазго на пароход «Иван Ползунов» грузили кургузые английские танки.
– Лучше это, чем вообще ничего.
– Зачем всякие «Матильды», если наши Т-34 во сто крат лучше?
– Где ты видел тридцатьчетвёрки? Они производились в Харькове и Сталинграде! Сейчас на фронт поступают только Т-60, Т-70 и СУ-76.
– Хочешь сказать, что на Курской дуге немцев лупили лёгкие танки?
– Именно так, у фрицев отвратительный обзор, наши танкисты сближались на большой скорости и били в упор!
– Верится с трудом, неужели за два года не смогли запустить эвакуированные заводы? – покачал головой Олег.
– Начнём с главного, в СССР до войны выплавляли восемь миллионов тонн стали в год, а немцы тридцать два.
– И что?
– С потерей Украины выплавка сократилась до трёх! Прежде чем взяться за танки, надо построить рудники, шахты, домны и мартеновские печи!
– Тридцатьчетвёрок до сих пор нет?
– За время вынужденного перерыва конструкторы улучшили проект и поставили более мощную пушку.
– Когда они начнут поступать в войска?
– Первые танки пойдут в ноябре, а серийное производство начнётся в марте сорок четвёртого.
В кино всегда показывали тридцатьчетвёрки, и Олег привык думать, что они были всю войну. А тут, оказывается, всё не так просто, мощные танки ещё не пришли на фронт, а когда массово пойдут в бой, Вермахт шустро побежит восвояси. Что важно и крайне редко упоминается – домны, шахты и рудники созданы в кратчайшие сроки руками женщин и мальчишек.
Дед вывернул свечи и начал крутить стартёр, чтобы прогнать по двигателю застывшее на холоде масло. Олег с интересом наблюдал за бессмысленным, с точки зрения человека двадцать первого века, действием. Дворник принёс два ведра кипятка, который заливали до тех пор, пока снизу не потекла горячая вода. Закрыв спускные краники, дед завёл двигатель, укутал его старым одеялом, поставил перед радиатором фанерку и выгнал машину из гаража:
– Готово, сейчас помою руки и приведу Валю.
– Погоди, мне непонятно, чем два года занимались эвакуированные танковые заводы, – остановил Олег.
– Кто тебе сказал, что их эвакуировали? Скажу больше, харьковский завод немцы получили абсолютно целёхоньким.
– Не может быть!
– Ещё как может! Более того, через полгода они начали выпускать аналог тридцатьчетвёрки под названием «Пантера».
– А сейчас? Наши уже взяли Харьков.
– Завод заранее вывезли, причём вместе с инженерами и рабочими. Вот с «Фердинандом» у них случился облом.
– Что-то я не слышал о похожих советских самоходках, – язвительно заметил Олег.
– СУ-122 разработан в Харькове во время финской войны, но пятисотсильный дизель требовал доработки.
– На «Фердинанде» стоял дизель?
– Сам знаешь, что дизтопливо поступает исключительно на нужды подводного флота. Немцы поставили спаренный «Майбах».
– Погоди, не путай меня, если завод не вывезли в Рейх, то наши должны были продолжить производство.
– Десант Азовской военной флотилии захватил «Азовсталь» и комбинат имени Ильича, но выпуск «Фердинандов» за ненадобностью прекратили.
– Но почему! По кинофильмам наши танкисты их боялись! – воскликнул Олег.
– Под Курском немцы бросили в бой четыре сотни «Фердинандов», обратно вернулось лишь сорок семь, – усмехнулся дед.
– Легкие танки и самоходки покрошили два батальона СС с непробиваемой бронёй? Не верю!
– Погиб только один от прямого попадания бомбы, остальные сели на брюхо или потеряли гусеницу.
– Рейх подарил танковую армию, и нет смысла продолжать производство, – засмеялся Олег.
– В сорок пятом эта орава самоходок с полуметровой бронёй пошла в лоб на Зееловские высоты, – засмеялся дед вместе с внуком.
Понятное дело, за выпуск лёгких танков взялись от безысходности. Прекратив выпуск грузовиков, автозаводы в спешном порядке перестроили производство на изготовление фактически гусеничного бронеавтомобиля. На самом деле эти Т-60 или Т-70 по своим размерам были не больше обычной «Нивы». Маленькие, юркие, быстроходные, с практически неограниченной проходимостью.
После войны битые немцы написали много мемуаров, в том числе о танковом сражении на Курской дуге. Что интересно, в поражении все хором обвинили местный чернозём, который злобные русские предварительно вспахали. Интересное дело, как будто до этого никто и нигде не вспахивал поля! Строго говоря, возможности вверенной техники все должны знать назубок, начиная от фельдмаршала и заканчивая механиком-водителем.
