В камерах, похоже, действительно нет камер слежения. Такой вот каламбур. А вот коридоры напичканы этой фигней. Плюс через каждые десять метров в потолке сделаны какие-то специальные отверстия, похожие на зарешеченные водопроводные трубы. На случай бунта через них удобно пускать какой-нибудь зарин-заман. Так что бунт тут будет подавлен на стадии даже не зародыша, а любовной прелюдии перед зачатием.
Уборку каждый делает в своей хате сам. Если хочет, конечно. В коридорах же никто никогда ничем подобным не занимается. Мусора там нет, но пол такого же серо-бурого оттенка, как в разделочном цеху мясокомбината после долгих лет бесперебойной работы. Время от времени добавляются новые слои. Пока дойдешь с арены до своей кельи, основательно успеваешь оросить бетон собственной кровушкой.
Если какой-нибудь залетный сатанист вздумает провести здесь черную мессу, то ему и жертва не понадобится. Черти пентаграмму прямо на полу и общайся с преисподней. Правда, если для этого нужна кровь непорочных младенцев, то сатанист окажется в пролете.
Люди здесь сидят разные. Много каких-то уголовников в синей зэковской росписи. Логика моих хозяев понятна. Их и достать проще. Достаточно договориться с руководством какой-либо зоны. Да и искать, если что, не будут.
Много братков из криминальной пехоты. С ними тоже все ясно. Накосячили где-то или в долговую яму попали.
Часть – явные вояки. Этих легко узнать по наколкам с парашютами, самолетами и прочей военной атрибутикой.
Есть и еще одна довольно большая группа – южане из стран Средней Азии. Их, наверное, баи в рабство на вес, как баранов, продают.
Впрочем, мне сейчас гордиться тоже особо нечем. Такой же баран, как и все прочие. Правда, с красным крестом. Медпомощь я оказываю только победителям. Проигравшие идут на корм разной местной живности. Такая вот жизненная арифметика. По моим прикидкам, население нашего гладиаторского городка составляет около сотни человек.
С обещанным кабинетом пока пролет, но инструментами и препаратами хозяева снабжают меня исправно.
Каких только шрамов я здесь не видел! По этому вопросу могу толстенную энциклопедию составить. Будет чем заняться в старости, если доживу до нее.
Вот сегодня как раз случай, которого еще не было в моей коллекции. Пациент – смуглый таджик с нехорошей широкой раной на боку.
– Кто это тебя так? – интересуюсь я в процессе.
Рана вроде не проникающая, но половины косой мышцы живота как не бывало.
– Штраус, – с трудом выдавливает пациент.
– Да уж. Чем же это ты разозлил великого композитора?
Таджик слегка косится на меня. Он явно не понял шутки.
– Штраус. Птиц болшой.
Ага, теперь все понятно. Хозяева расширяют ассортимент. Впрочем, страус – соперник серьезный. Запинать человека он может легко.
– И как же ты его?..
Таджик молчит. Ему очень больно, хотя я добросовестно обколол рану новокаином. Через некоторое время он поднимает руки, ставит один кулак на другой и делает вращательные движения, как будто сворачивает шею цыпленку. Шея у страусов, насколько я знаю, действительно слабовата. При правильном хвате ее можно сломать.
– Ладно, Абдулла, давай поправляйся. Антибиотик я тебе уколол, так что бог даст – выздоровеешь. Вот еще таблетки. Пей три раза в день.
– Меня Рахматулло зовут, – слабым голосом поправляет меня таджик.
Я киваю, хотя запоминать и не собираюсь. Сто к одному, что в следующем бою его ждет соперник посерьезней страуса. Птичка – это так, тонкий юмор наших небожителей. Им тоже хочется иногда посмеяться.
Иду к себе в номер. Коридор пуст. Охрана тут бывает, только когда нужно отконвоировать бойцов к месту схватки.
Да и куда бежать? Разве что по кругу, то есть по квадрату.
С одной стороны коридоры выходят в небольшой холл с парой лифтов. Оттуда приезжает охрана. Но кабинки без кнопок, видимо, управляются только с поверхности. Даже если захватишь в заложники охрану, то убежать не получится.
С другой стороны квадрата проход с зарешеченной дверью. Оттуда доносятся запах зверинца и звуки дикой природы. Там наверняка отсек с аренами для схваток. Бежать туда еще глупей. Зачем, если и так отведут?
Патовая ситуация. Вот тебе и свобода передвижения. Вашей щедрости, госпожа Багира, нет границ. Хотя чего я ожидал? Что темницы рухнут и братья меч мне отдадут? Маловато будет. Мне бы чего посерьезней меча. Хотя бы «калаш» с парой рожков.
Хватит, намахался я уже мечом. Пускай теперь молодые кропят песок арены красненьким. Мне и в роли тюремного доктора неплохо. Пока.
В середине мая на город внезапно упала жара, особенно подавляющая после недавнего холода. Многие горожане не успели морально перестроиться и все еще ходили в легких куртках и свитерах. Лишь безбашенная молодежь вовсю купалась в холодной протоке. Бездомные псы шлялись по улицам, вывалив лиловые языки – своеобразный индикатор чрезмерного зноя. Была пятница, но не тринадцатое.
Гек стоял на остановке у стадиона «Локомотив» и ждал Пашку. Рядом галдела какая-то компания – по виду сверстники Гены. Они преувеличенно громко говорили и смеялись, помогая себе размашистыми жестами. Сигареты, зажатые между пальцами, вычерчивали дымные зигзаги в вечернем воздухе.
Гека всегда раздражали такие дешевые типы – шума на рубль, дела на копейку. Круче вареных яиц. Но в этот раз он старался не обращать на них внимания, хотя пара плевков уже упала в опасной близости от его кроссовок.
«Когда же Пашка приедет? Уже и есть хочется. Если через пять минут не появится, домой пойду, – решил Волков. – Вон и автобус мой подруливает».
– Молодой человек, можно вас? – Мягкий грудной женский голос прозвучал в самой непосредственной близости от Гениного уха.
Он повернул голову и увидел весьма симпатичную женщину лет тридцати в модных солнцезащитных очках.
«Чего это она в очках вечером?» – мелькнула в его голове одна рациональная мысль, но все остальные тут же бодро поскакали вниз, расправляя тугие джинсы навстречу бархатистому голосу.
Было в ее тембре что-то чарующее, влияющее на мужское подсознание. Раньше Гена с такими дамами дела не имел и потому был удивлен той скоростью, с которой проявился вполне понятный эффект.
– Молодой человек, вы меня не проводите? Мне тут недалеко, а вокруг полно всякого хулиганья. – Незнакомка сняла свои очки и улыбнулась.
Глаза ее чуть портили. Какие-то не вполне нормальные, с сумасшедшинкой. Хотя в целом лицо было очень милым, а в комплекте с контральто – практически неотразимым.
Гек отрицательно покачал головой. Мол, знаем мы такие расклады. Отведет в подворотню, а там друзья, они же сообщники. Джинсы на Гене фирменные – подруга матери привезла из командировки в Сирию. Приятели этой красотки запросто сдадут их как минимум за стольник на ближайшей толкучке.
– Ну, пожалуйста, – продолжила уговоры странная незнакомка и вдруг легонько погладила вздыбленные Генины штаны.
Несмотря на то что некая часть его тела отчаянно рванулась навстречу столь неожиданному приветствию, Гек собрал волю в кулак и сделал два шага назад.
– И рад бы, но не могу. К семье опаздываю. – Он улыбнулся, сделал даме ручкой, разбежался и хотел было запрыгнуть в широко открытые двери «Икаруса» с гармошкой.
Но прыжка не получилось. На его пути внезапно возник Пашка, вынырнувший из толпы. Чтобы не столкнуться с приятелем, Гек изогнулся и в самый последний момент сумел изменить траекторию.
– Извини, чуть опоздал. – Пашка сиял своей фирменной улыбкой. – Пошли, тачка ждет. А также пиво, шашлык, баня и девушки. В какой угодно последовательности. От перестановки мест слагаемых сумма не меняется.
– Чего ты так долго? Я уже чуть не уехал, – буркнул Гек, не любивший таких вот внезапных появлений и необъяснимых поступков.
То и другое означало снижение контроля за ситуацией, грозившее разными неприятными сюрпризами.
– Ну что поделать? Час пик. Пробки. Прошу садиться.
– Прокурор посадит, – автоматически выдал Гек заученную формулу.
В его старом дворе на рабочей окраине одна треть мужского населения сидела, а вторая собиралась. Поэтому к слову «сидеть» все сызмальства привыкли относиться серьезно.
– Ладно тебе придираться.
В салоне Пашкиной тачки уже находились двое пассажиров – мужчина и женщина. Гек с удивлением узнал давешнюю приставучую незнакомку.
– Знакомься, это Нинка.
Помянутая особа подвинулась в глубину салона, освобождая место на заднем сиденье. Гена опустился рядом.
– Приятно познакомиться, – церемонно сказала соседка и снова слегка погладила Генины джинсы чуть ниже того места, где заканчивалась молния ширинки.
Волков не знал, как отреагировать на это, и лишь кивнул.
