Мужчины поняли, что женщина желает спокойствия, и сохраняли молчание до гостиницы.
Вестибюль гостиницы подарил спасительную прохладу, а журчание воды в небольшом фонтане подействовало успокаивающе. Получив на ресепшен ключи, Дмитрий попрощался с Махмудом, предупредив, что тот должен приехать за ними не раньше десяти утра.
В номере оказалось даже прохладнее, чем в вестибюле, и на Леру это подействовало благотворно. Гостиничный номер особого впечатления на Дмитрия не произвел, останавливался он и в более роскошных номерах, особенно во время поездки в Дубай. Две комнаты с мягкой, удобной и дорогой мебелью, огромными окнами во всю стену, из которых открывался вид на темную ленту реки, лишь в некоторых местах подсвеченную огнями на противоположном берегу. Лера быстро разделась и торопливо прошла в ванную комнату.
Мрак ночи окутывал опаленные страстью тела, трепещущие от недавних сладостных ощущений. Дмитрий, прижавшись ухом к груди Леры, зачарованно слушал, как часто у нее бьется сердце, словно рвется к нему. Еще минуту назад они были единым целым, задыхались от наслаждения, переживая сладостный шторм, яростно бушевавший, рвущий тела и души, пока не соединились в крике-вздохе, и тогда они вместе отправились в гавань успокоения и сопереживания: «Что это, если не любовь?»
Зрение восстановилось, сознание просветлело, и Дмитрий заметил капельки крови — в состоянии эйфории Лера расцарапала ему грудь.
— Извини… Больше не буду… — повинилась Лера и, словно желая загладить вину, стала слизывать кровь. — Она солоноватая и удивительно вкусная! — радостно поделилась своими ощущениями.
— Мне было очень-очень хорошо! — Дмитрий крепко прижал Леру к себе. Ему приятно было ощущать себя сильным и мужественным, а свою любимую — слабой, нуждающейся в его защите и заботе.
— Любимый, ты бесподобен! — Лера еще сильнее прижалась к Дмитрию, убаюкивая теплом своего тела.
Постепенно глубокий сон овладел ими.
3
Звонкое пение муэдзинов, приглашающих правоверных на молитву, разнеслось над сонным городом, с которого медленно сползал темный покров ночи.
— Разбудить в пять часов утра! — взглянув на часы, возмутился Дмитрий, перевернулся на другой бок и тут же заснул неспокойным сном.
Странные, постоянно сменяющиеся видения то и дело возникали в дремлющем подсознании и тут же исчезали из памяти, оставляя после себя тяжесть в голове.
— Вставай, дорогой, мы сюда приехали не отсыпаться, а за впечатлениями. — В сумбурный сон Дмитрия ворвался бодрый голос Леры.
Встретив его взгляд, она счастливо улыбнулась, тряхнула мокрыми волосами, и микроскопические капельки воды приятно освежили ему лицо. Он почувствовал дразнящий, сладковато-терпкий запах, исходящий от тела Леры, напомнивший ему что-то очень знакомое, но связанное с далеким прошлым. Легкий халатик не скрывал нагого тела жены, оно возбуждало и манило. Дмитрий попытался привлечь Леру к себе, но она ловко увернулась и соскочила с постели.
— Ты приняла душ?! Так рано и без меня?!
— Посмотри в окно, соня! Солнце уже на небе, а ты в постели!
— Я бегу в душ! — Дмитрий посмотрел на свой «Ролекс» и томно произнес: — У нас куча времени до прихода Махмуда — может, немного поваляемся? Продолжим ночной дебош?
— Даже не думай! — Лера отступила на пару шагов, увеличив расстояние между ними. — Позвони Махмуду, пусть приедет раньше. Времени не так много, как тебе кажется, — надо еще позавтракать. Я пока не настроена на местную еду. Хочу чего-нибудь легкого и неострого.
— Закажу на завтрак овощные салаты и сыр, пусть принесут в номер. Подойдет, любимая?
— Не забудь фреш из манго и кофе.
Когда Дмитрий и Лера спустились после завтрака вниз, в фойе их уже ожидал улыбающийся Махмуд.
— Салям! Как отдохнули? Все ли было хорошо? Гостиничный номер вам понравился?
— Все нормально, только на молитву у вас зовут очень рано.
— Молитва — это святое! — Махмуд тут же сложил ладони на уровне груди, словно собрался молиться. — Если вы достаточно отдохнули, то я вам сегодня покажу достопримечательности Хартума и Омдурмана. Завтра рано утром выедем к пирамидам в Мероэ, дорога туда неблизкая. Переночуем в Кариме и дальше отправимся в Порт-Судан, куда должна прибыть ваша яхта. У вас будут другие пожелания?
— Вполне доверяем тебе, Махмуд. Надеемся, что наше путешествие будет интересным и пройдет без осложнений.
— Тогда прошу в автомобиль. Прокатимся по городу. Собственно, это конгломерат из трех близстоящих городов: Хартума, Северного Хартума и Омдурмана. По ходу я буду рассказывать, что знаю. Если пожелаете, можем прихватить с собой профессионального гида, у меня есть такой на примете. Он неплохо знает английский и будет жужжать, словно кондиционер при пятидесяти градусах жары.
— Неужели здесь бывает так жарко? — испугалась Лера.
— Бывает, но летом. Сейчас по европейскому календарю август, у вас лето, но у нас это время считается осенью. Днем температура бывает чуть больше тридцати, в пустыне не намного жарче.
— О боже! — вздохнула Лера.
— Не волнуйтесь, мэм, кондиционер в автомобиле работает исправно. Предлагаю вам посетить наш Этнографический музей, там очень много интересного. Туда перевезли древние усыпальницы с мест, которые были затоплены при строительстве Асуанской плотины. Там имеются древние христианские церкви, ведь север нашей страны до X века был христианским.
— Махмуд, а кондиционер в музее есть? — поинтересовался Дмитрий.
— Самые интересные экспонаты, церкви и усыпальницы, находятся под стеклянными саркофагами.
— Осмотр займет много времени? — Лера нахмурилась.
— При желании за пару часов можно успеть обойти музей.
— Дима, у меня нет настроения бродить по музею. Достаточно будет и того, что мы увидим в пустыне.
— Махмуд, обойдемся без музея, — согласился с женой Дмитрий.
— Как вам будет угодно, — согласно кивнул Махмуд.
— Мне хотелось бы приобрести по-настоящему оригинальный африканский сувенир, не ширпотреб, — сказала Лера.
— Мэм, я не понял значения вашего последнего слова.
— Лера имеет в виду, что сувенир должен быть уникальным, и в то же время, глянув на него, каждый должен понять, что он именно из Африки. Сам понимаешь, денег на него я не пожалею.
— Как вам будет угодно. Наш путь лежит через мост в Омдурман, там находится самый большой рынок страны, и вы сможете найти и купить все, что только пожелает ваша душа и что будет угодно Аллаху.
— Отлично! — обрадовалась Лера.
— И тут без шопинга не обойдется! — вздохнул Дмитрий, поправляя на плече ремень фотоаппарата.
— Должен вас предупредить: у нас не везде можно фотографировать, хотя я уже приобрел разрешения на фотографирование, — извиняющимся тоном произнес Махмуд. — Запрещено снимать административные здания, дворец президента, аэропорт, военную технику, солдат…
— Я в курсе. Виталий рассказал, как за фотографирование президентского дворца полиция его арестовала и чуть не сделала шпионом, — кивнул Дмитрий. — Где нельзя фотографировать, Махмуд, будешь предупреждать. Меня интересует местный колорит, экзотика, а не административные здания.
Махмуд повел Дмитрия и Леру в парк, расположенный рядом с гостиницей, чтобы показать, где сливаются воды более узкого и стремительного Голубого Нила с широким и ленивым Белым Нилом, превращаясь в Великий Нил, который устремляется к Средиземному морю. Даже цвет воды сливающихся рек отличался: вода в Белом Ниле была более блеклая, с сероватым оттенком. Непосредственное место слияния было заметно по дрожанию поверхности воды от смешивания разных течений и по полоске пены.
Когда они сели в автомобиль, ощутив долгожданную прохладу в салоне благодаря работающему кондиционеру, Махмуд сделал большой круг, проехав через центральную часть города с широкими прямыми улицами, мимо Дворца республики, университета, Большой мечети, и не стал углубляться в старую часть города с узкими улицами и одноэтажными домами. Они переехали Нил через мост, стоящий на каменных «быках», сверху дополнительно укрепленный металлическими опорами, словно собранный из гигантского конструктора. Дмитрию он напомнил железнодорожный мост через Днепр, но этот был грубее, выглядел неуклюжим.
При общей схожести с Хартумом Омдурман отличался от ближайшего соседа. Улицы тут были не прямыми, а извилистыми, даже в центре, а дома попроще, грязнее, некоторые улочки буквально утопали в горах мусора. Встречалось больше, чем на той стороне Нила, жителей в национальных белых одеяниях, с негроидными чертами лица. Жители Судана, как арабы, так и представители других народностей, среди которых преобладали нубийцы, были весьма флегматичны, что выгодно отличало их от египтян. В каждом из них, вне зависимости от того, как они были одеты, к какому социальному слою принадлежали, ощущались внутреннее достоинство и основательность.
