— Это хорошее место для наблюдения за совами,— сообщила она.— Совы живут в Центральном парке начиная с прошлого века. До этого они время от времени останавливались здесь, но не оставались надолго. У них было достаточно крыс и мышей для пропитания, но либо воздух слишком загрязнён, либо город казался им слишком шумным. Так или иначе, они сочли цену за обилие пищи слишком высокой. Теперь же им нравится жить на Манхэттене, как и всем добропорядочным патриотам нашего города. По крайней мере, маленьким ушастым совам. Они свивают гнезда в кронах деревьев, и, поскольку солнце ещё не совсем взошло, есть надежда, что мы увидим сову в полете.
— Я не хочу видеть сову в полете,— буркнул Норби.
— Что такое? — тревожно спросила женщина в твидовом костюме.— Кто это сказал? Если кому-то не хочется видеть сов, то почему он пришёл сюда?
— Мне не нравятся совы,— заявил робот.— Они могут наброситься на меня.
— Только если ты будешь похож на крысу,— прошептал Джефф.— А ты не похож, хотя и ведёшь себя как последняя крыса. А теперь замолчи!
— В кустах кто-то есть! — воскликнул мальчик, стоявший ближе всех к Джеффу и Норби.— Вон там!
— Грабители! — закричала девушка, размахивая своим биноклем.— Они нападут на нас и отнимут бинокли!
— Мне не нужны ваши бинокли,— возразил Норби.— Я могу пользоваться телескопическим зрением, когда захочу.
— Правда? — восхищённо спросил Джефф.— Это здорово!
— Может быть, это террористы Инга,— предположил какой-то мужчина.— Они проводят тайное собрание здесь, в парке.
В группе птицелюбов неожиданно воцарилась тишина. Джефф задержал дыхание, и даже робот на время затих.
В этот момент от ствола ближайшего дерева отделилась тёмная фигура и пролетела над головами незадачливых наблюдателей.
— На нас напали террористы! — завопил тот мужчина, который упоминал о них раньше. Женщина в твидовом костюме замерла с зачарованным видом, прижав руки к груди.
Она выглядела не испуганной, а наоборот, обрадованной и взволнованной.
— Посмотрите, посмотрите! Это большая серая сова! Канадские совы очень редко залетают так далеко на юг. Какая красота!
Но остальные не обращали на неё внимания. Они быстро отступали по дорожке, прижимая свои бинокли.
— Пошли обратно! — крикнул один из них.— Что толку наблюдать за птицами, когда террористы наблюдают за нами?
Джефф не мог этого вынести. Ему не хотелось выдавать своё присутствие, но у него не осталось выбора. Он встал и повернулся к женщине, которая привела группу:
— Я не террорист, мэм, и не грабитель. Я пришёл сюда отпраздновать летнее солнцестояние, по нашей семейной традиции.
— Сова улетела,— печально сказала женщина.— Какая жалость!
— Чего жалеть-то? — проворчал Норби.— При её размерах она вполне могла бы принять меня за мышонка.
Джефф толкнул Норби в бок:
— Стыдно бояться маленькой птицы!
— Маленькой? Почти четыре метра в размахе крыльев, и ты называешь её маленькой?
— Тихо! — приказал кадет.
Робот замолчал, что-то бормоча про себя.
— Возможно, вы увидите сову ещё раз, мэм,— произнёс Джефф, обращаясь к женщине.
— Очень надеюсь на это. Увидеть её однажды — это уже великая радость… но что это там прячется в кустах?
— Это… э-э-э… это мой маленький братик. Видите ли, он легко пугается.
— Ничего подобного! — возмутился Норби.— Я храбрый, как космолётчик.
— Как кто? — спросила женщина.
— Он говорит, что он храбрый. Он ничего не боится, пока знает, что может убежать.
— Я храбрый как лев! — крикнул робот.
— Он никогда не видел льва.
— Я видел львов на картинках,— возразил Норби.— У Мака на его корабле была старая энциклопедия. Я умею быть храбрым и не бегу от опасности.
— Твой маленький братик довольно хорошо говорит для своих лет,— заметила женщина, направляясь к кустарнику.
— Он очень одарённый,— согласился Джефф, загораживая ей путь.— Но очень застенчивый. Вы смутите его, если подойдёте слишком близко. Разумеется, он много болтает, но только потому, что у него большая шля… я хотел сказать, язык без костей. А теперь нам действительно хотелось бы приступить к церемонии праздника летнего солнцестояния.
— Полагаю, мне можно посмотреть? — робко осведомилась женщина.
— Нет, нельзя,— крикнул Норби из кустов.— Вы пришли наблюдать за птицами, а не за мной.
— Он имеет в виду, что это личная семейная церемония,— извиняясь, объяснил Джефф. — По традиции, мы проводим её в одиночестве.
— С вами все в порядке, мисс Хиггинс? — донёсся крик из леса.
Женщина улыбнулась:
— Ну вот. Они очень испугались, но все же вернулись спасти меня. Как трогательно, не правда ли? — Она возвысила голос: — Со мной все в порядке, дорогие друзья! Сейчас я присоединюсь к вам.
Она снова повернулась к мальчику:
— Вы не хотите присоединиться к нашей группе в какой-нибудь другой день?
— Разумеется,— торопливо ответил тот.— Но не лучше ли вам вернуться к ним? Похоже, они умирают от беспокойства.
— Уверена, что так оно и есть. Мы встречаемся утром в каждую среду, а по особым случаям и в выходные дни. Я пришлю вам уведомление. Не будете ли вы любезны сообщить своё имя и адрес?
Она записала имя и адрес кадета в маленькой чёрной записной книжке.
Где-то вдалеке послышалось уханье совы.
— Нам туда! — воскликнула мисс Хиггинс, устремившись к своей группе.— Может быть, мы успеем ещё раз увидеть её.
Она растворилась в темноте леса, и Джефф услышал, как люди, шумно топая, направились по другой дорожке. В парке снова стало пусто, и тишина нарушалась лишь предрассветным щебетом птиц.
— Это было ужасно! — произнёс Норби.
— Ничего подобного. Просто маленькая задержка, не причинившая никому вреда. В старом добром Центральном парке случались и гораздо худшие вещи.
— Вроде грабителей и террористов? — спросил робот.— Расскажи мне о них.
— Это жестокие люди из давнего прошлого. Сейчас Центральный парк — очень цивилизованное место.
— Тогда почему ты говоришь, что тебе нельзя ходить в парк по ночам?
Джефф покраснел.
— Фарго слишком беспокоится обо мне. Иногда он считает меня маленьким ребёнком. Однако в парке совершенно безопасно, вот увидишь.
— Надеюсь,— пробормотал Норби.— Я очень цивилизованное существо и стараюсь держаться подальше от нецивилизованных вещей.
Глава 4
ПРОЧЬ ИЗ ЦЕНТРАЛЬНОГО ПАРКА
Джефф потянулся. Он не выспался, но день неумолимо наступал, а вместе с ним и праздник летнего солнцестояния.
— Пошли, Норби,— нетерпеливо сказал он.— Давай цивилизованно отправимся в специальное место братьев Уэллс.
— В специальное место? Оно принадлежит вам?
— Не совсем. Не в юридическом смысле. Понимаешь, мы душой чувствуем, что оно наше, и этого достаточно.
— Но не в юридическом смысле? Если у нас будут неприятности с полицией, то я не пойду.
— Не будет никаких неприятностей,— раздражённо отозвался Джефф.— Как ты думаешь, где мы находимся — на астероидах? Кончай болтать и следуй за мной.
Он двинулся вперёд по дорожке, огибавшей край пруда, но вскоре остановился и оглянулся. Робот не сдвинулся с места.
— Если хочешь, Норби, лети на своём антиграве,— предложил Джефф.— Я знаю, что тебе трудно ходить.
— Когда мне хочется, я отлично умею ходить. Мне нравится бродить. Я выигрывал соревнования по ходьбе. И могу идти дольше, да ещё в высоту и глубину лучше, чем любой другой, но только не быстрее. Люди считают, что скорость — это все, хотя на самом деле они ходят не так уж быстро. Страусы и кенгуру тоже на двух ногах, но передвигаются гораздо быстрее людей. Я читал об этом…
— Знаю, знаю, в энциклопедии у Мака. Но кенгуру не ходят, а прыгают.
— Люди тоже прыгают, но не так быстро, как кенгуру. Кроме того, они не могут сохранить достоинство, когда прыгают. Посмотри лучше, как я это делаю.
— О’кей, прыгай, если хочешь. Но смотри куда…
Предупреждение запоздало. Норби споткнулся о корень дерева и полетел на землю вниз головой. Однако его голова не коснулась земли; вместо этого его ноги взмыли вверх. А тело поднялось в воздухе вверх ногами, слегка раскачиваясь, словно на волнах.
Джефф пытался оставаться серьёзным, и около пятнадцати секунд ему это удавалось. Потом он расхохотался.
— Нечего смеяться! — возмутился робот.— Я просто решил включить свой антиграв.
— Вверх ногами?
— Я показываю тебе, что могу функционировать в любом положении. Хороший антиграв должен работать и в положении вверх ногами, иначе грош ему цена. Я выигрывал гонки вверх ногами. И могу так оставаться дольше, чем кто-либо другой.
— А вверх головой и вниз ногами не можешь?
