— Юморишь? Деньги — пыль. Я предложу тебе кое-что другое.
— И что же?
— Информацию. И месть.
Оборотень даже сел, явно заинтересованный.
Шут открыл кошель. Достал письмо со вскрытой печатью.
Шпионская ветвь в горном королевстве была налажена очень хорошо стараниями графа Лода. А как иначе, если 50 % добычи драгоценных камней и металлов приходится на их земли? Столько желающих погреть руки на горных рудниках — не перечесть. Так что приходилось быть в курсе, иначе давно бы все растаскали по камушкам. И давить стяжательство особо жадных граждан в зародыше. Правда, в срединных землях из-за мерзкого характера и отличной интуиции Мавен нашпионить особо не удавалось, особенно в столице.
Это письмо, например, стоило отличному шпиону жизни, но Мавен спохватилась поздно.
Этот листок с быстрым почерком шут придерживал на самый крайний случай. Знал, что оборотень купится.
Шут кинул письмо оборотню.
И пока тот читал, внимательно наблюдал.
Оборотень менялся на глазах. Обнажились клыки, чуть более длинные, чем у человека. Загорелись желтым глаза, зрачок сузился до прямой полоски. Он весь собрался, словно перед броском. Теперь это был не кряжистый пропойца, а машина для убийства.
И всего одно слово.
— Мавен?
— Да, Мавен. Она может управлять нижинами и не только. Интересно, с какого такого мясного пира нижины организовались на уничтожение твоего гарнизона, а, оборотень? Вот и узнай. А письмо — это аванс. Как справишься с заданием, я подкину тебе еще кое-что.
— Информацию. Всю. Сейчас. Первое: зачем королю морская девчонка? Второе: про молодость Мавен можешь не говорить. Я знаю. А вот про дар подчинять животных — все, что знаешь, выкладывай.
Шут замолк, обдумывая то, что может сказать. Делиться знаниями ой как не хотелось, но, видимо, выбора не было. Вибрирующие животные интонации в голосе оборотня намекали, что юлить и изворачиваться сейчас не стоит.
— Сесть есть где? — спросил шут, пиная сломанный табурет, выгадывая себе секунды времени для обдумывания того, что он может сказать, а о чем лучше умолчать.
— Есть пол. Говори.
Граф Лод вздохнул. Придется быть откровенным. Ну, насколько это возможно.
— Археи морских ведьм дают королям силу и возвращают молодость. И археи пришлых из других земель тоже. Иномирных людей с одним археем. Они появляются на Старших болотах в земном королевстве. Как раз они подарили Мавен молодость и дар. Или дары. Я не знаю, сколько их и как они появляются, но один из них нужен мне для короля.
Оборотень молчал. Осознавал. Делал выводы. Тот, чья продолжительность жизни больше двухсот лет, пусть даже и укороченная изменением крови почти вполовину, может делать выводы очень быстро.
— Что с девчонкой морской? Не вышло?
— Нет.
— Почему?
— Покончила с собой. Захлебнулась. Не успели.
Оборотень сверкнул глазами.
— Что ж ты недоглядел? Сколько осталось королю?
Шут выдохнул. Его всегда поражала способность Игора мгновенно делать верные выводы. Драгоценность короны, ага…
— Ну?!
— Пара месяцев. Потом — все. Археи уже покидают тело.
Оборотень действительно все понял мгновенно. Он прекрасно осознавал политическую ситуацию в горном королевстве. И ему не хотелось войны, не хотелось снова срываться с насиженного места, искать укромный уголок, показывать зубы, чтобы к нему не лезли… На шестом десятке лет не хочется перемен. А значит, придется вылезти из норы, отправится в ненавистные срединные земли и добыть для короля архей — с ума сойти! — чужака, пришлого из другого мира.
Но это было не главной причиной его решения. В наполовину звериной душе кипела ярость. Бурлила, шипела, как алая лава, собиралась в горле, жгла и не давала покоя. Ненависть к Мавен, королеве Срединных Земель, срочно требовала действия. Ведь это из-за нее он лишился своей сути, из-за нее лишился свободы и, как сейчас оказалось, еще и нормальной жизни, возможной семьи и любимой женщины.
Оборотень поднял на шута изменившиеся глаза: ярко-желтые, волчьи, с исчезнувшим белком и черным провалом зрачка. И задал только один вопрос:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Куда ехать?
— К Старшим болотам. И чем быстрее, тем лучше. Я тоже поеду к Мавен с посольством через пару дней. Разнюхай что-нибудь ценное к тому времени.
Шут кинул кошель с монетами и листочек с указаниями. Все рассчитал заранее.
— Это тебе на расходы. И поторопись.
И вышел, аккуратно перешагнув порог разваленного дома оборотня. Облегченно выдохнул. А неплохо все получилось. Предложенный оборотню коктейль из необычного задания и личных счетов сработал, хоть и пришлось приоткрыть карты. Но лучшего следопыта в их королевстве нет, а сейчас нужен именно такой, лучший.
Через четверть часа из покосившегося страшного дома выходил вполне себе приличный человек в аккуратном костюме и добротном шерстяном плаще. Прошел мимо торговых рядов, прикупив себе все необходимое для путешествия. Посмотрел на продающихся лошадей в загоне, недовольно поцокал языком, но все же выбрал крепкую лошадку. И уже на закате четвертого оказался в трактире, провонявшем квашеной капустой.
СЫГРАЙ НАМ НА ДУДУКЕ, СТАРУХА СИРАНУШ!
Двое мужчин, запыхавшись, бежали по небольшому портовому рынку. Бежали, видимо, долго, не давая себе передышки. У самой крайней лавки с хурмой остановились. Один из них, молодой, в дорогом бархатном костюме с золотой вышивкой, явно придворный, переводя дух, хрипло ткнул пальцем в спину второго, постарше и не такого лощеного.
— Это ты, ты все подстроил!
— Ты что, глупец? Бежал бы я сейчас с тобой?
— Ну а кто тогда? Кто слышал весь план, кто знал обо всем? Ты мне скажи! Это ты виноват, что переворот не удался, это ты предупредил короля!
Молодой кричал уже на всю улицу, совершенно позабыв, где он находится.
Лавочники сначала слушали во все уши, а потом замерли, примолкли, начали потихоньку расходиться. Но только от одной нарядно украшенной торговой палатки в полной тишине разносился низкий женский голос.
— Хурму-пахлаву покупай! Траву покупай! Дорого отдам, дешево самой надо!
Тетушка Зильда, вдовая и толстая торговка хурмы и степного базилика, лениво обмахнулась старой газетой и заголосила снова.
Из-за угла показались королевские гвардейцы.
— Хурму покупай, преступников арестовывай! Всех двоих, а троих я тебе потом сдам! — закричала тетушка Зильда, подскочив на стульчике и перевернув свой прилавок с хурмой под ноги преступникам…
Отличная реакция была у тетушки Зильды, по совместительству героини и главы королевской разведки, которая по задумке автора предотвратила государственный переворот. Именно она, нелепая торговка хурмы, простоволосая и глуповатая с виду тетка, по сюжету была центральным персонажем, на котором держалась вся комедийная пьеса.
Постановка вышла отличная, премьера прошла на ура, зрители рукоплескали.
И сейчас торговка хурмой, тетушка Зильда, смывала с лица грим. Через минуту из зеркала вместо страшной бабищи смотрела вполне обаятельная особа. Зильда осталась там, за кулисами, на сцене. Теперь можно немного побыть собой. Девушкой двадцати семи лет с ипотечной однушкой в центре и службой в театре.
Вызов, конечно, был не слабый. В нашей дружной и веселой театральной труппе временный недобор, вот и пришлось мне вживаться в явно не простой образ. Но вроде бы все прошло отлично. Отдача была, а это самое главное.
— Женечка, ты и только ты! Ты прекрасная, чудесная, ты умничка и заечка!
Это наш помреж. Довольный, аж слюни капают. Когда перед крупной премьерой слегла в больничку Тамара Добрович, лицо нашей труппы, грянул гром. Режиссер метал и рвал, проводя кастинги. Добрович известна, ее любят, ее имя в афишах гарантирует хорошую аудиторию. Приглашенные актеры не повелись, да и денег уже лишних не было, чтобы платить медийным личностям с именем. Вот и воткнули меня. Внешность у меня удачная, что угодно нарисовать можно, фигура тоже — на швабру тулуп накинь, и будет вам толстая швабра. А игра… Игрой я дышала и жила. Там, на сцене, не было меня, моей личности. Был только персонаж выдуманных пьес, который в моем лице обретал реальность.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
