САРА. А что если кофе мы выпьем на веранде?
МАРАНОВ. С преогромным удовольствием.
САРА(встает и идет на кухню). Почему бы вам не подышать пока свежим воздухом? Пока я с кофе буду возиться? А перед Днем Труда мы, я надеюсь, еще раз соберемся… (Уходит на кухню).
МАРАНОВ(поднимаясь). Я тоже, госпожа Уэббер. (Пытается помочь ЛИББИ встать, но та от его помощи отказывается). «День Труда» праздник грустный. После него приходится разъезжаться по зимним берлогам.
ЛИББИ. И где же вы, господин Маранов, намереваетесь перезимовать?
МАРАНОВ(открывая дверь на веранду и придерживая ее). Скорее всего сниму квартирку на материке.
ЛИББИ. Далековато от Санкт-Петербурга.
МАРАНОВ. Да, госпожа Стронг, но холодина такая же.
ЛИББИ(садится). А я решила, что вы в теплые края подадидесь.
МАРАНОВ. Экономлю деньги, мадам.
ЛИББИ. Я подозревала, что вы человек… практичный.
МАРАНОВ. Практичность — первейшее правило всей жизни, вы с этим согласны?
ЛИББИ(кивает). Но практичность практичности — рознь, не так ли?
МАРАНОВ. Я вас не очень понял, госпожа Стронг.
САРА подходит к веранде с подносом и слышит последнюю реплику ЛИББИ.
ЛИББИ. Я хочу сказать, что мы принимаем решения в силу определенных обстоятельств, не так ли?
МАРАНОВ(направляясь к своему месту). Разумеется, мадам.
САРА(проходит на веранду и подходит к столику). Господин Маранов, я так рада, что вы навестили нас. Не так уж часто представляется возможность развлечь члена русского императорского двора.
МАРАНОВ(садится). Да, в те времена… было на что посмотреть, но я сейчас уже совсем не тот.
САРА(предлагает кофе ЛИББИ). Скромничаете. Аристократ, он всегда аристократ.
МАРАНОВ. Ах, госпожа Уэббер. В прошлом. Сейчас я совсем другой человек.
САРА(подходит к нему с подносом и предлагает кофе, сливки и сахар). Жизнь при царском дворе, наверное, отличалась великолепием.
МАРАНОВ. И не только…
САРА(ставя поднос и наливая себе кофе). И все-таки Хелен Парсонс рассказывала мне об одной вашей фотографии. На ней вы и ваша мама в бархатном платье, отделанном мехом горностая, при дворе!
МАРАНОВ. Да… она сделана в Зимнем Дворце в девятнадцатом году, если мне не изменяет память.
САРА(садится). Вот бы как-нибудь посмотреть ваши фотографии.
МАРАНОВ. Посмотрите, посмотрите, дорогая моя, но к сожалению они выцвели.
ЛИББИ. Никакая фотография не сравнится с живым воспоминанием.
МАРАНОВ. Истинная правда, мадам. Только вот и память подводить стала.
ЛИББИ. Так напрягайте ее, напрягайте. А то растеряете остатки.
МАРАНОВ. Я рассчитываю на озарение и силу ассоциаций. Возьмем, к примеру, ваши волосы. Смотрю я на них, а в глазах так и стоит опушка материнского платья из горностая. (Пауза). Да… ваши локоны поднимают целую волну воспоминаний. Куда там фотографиям. (Пауза). Да, наступает в жизни такой момент, когда все вокруг что-нибудь да напоминает.
САРА. О, Боже… я оказалась в компании философов.
МАРАНОВ. Своими воспоминаниями я обязан вашему великолепному банкету.
САРА. Да ну что вы. Разве можно сравнить наш скромный ужин с праздничными застольями у Великого князя.
МАРАНОВ. Дорогая вы моя, я пришел к убеждению, что вкусно любое угощение, и любая компания… Быть у вас для меня — большая честь.
САРА. Нам сам Бог велел упомянуть вас в наших завещаниях, если так пойдет и дальше.
МАРАНОВ. Ну уж вы скажете, мадам, но я очень надеюсь на ваше обещание пригласить меня половить у вас скумбрию в следующий летний сезон.
САРА. Обещаю.
ЛИББИ. Темнеет, да?
МАРАНОВ. Кое-что еще видно, мадам.
ЛИББИ. Дни стали заметно короче.
МАРАНОВ. Это уж точно. Мы накануне осени.
ЛИББИ. Да… в ноябре она и наступит.
САРА. Господин Маранов, расскажите, пожалуйста, немного о жизни в Париже. После того как ваш двор покинул Россию.
МАРАНОВ. Мы ее не «покинули». (Замечает, что САРА чувствует себя неловко). Нет-нет-нет… Я вас нисколечко не упрекаю. Ах, да… Париж… да…
САРА. Потрясающее, наверное, было время!
МАРАНОВ. В определенном смысле да.
ЛИББИ. Господин Маранов, у нас здесь мало что интересного.
МАРАНОВ. Ну что вы, госпожа Стронг, у вас здесь по-настоящему здорово. Нам ведь обещаны и лунный свет и киты.
САРА. Зато в Париже, в кругу царственных особ жизнь искрилась брызгами шампанского.
МАРАНОВ(со смешком). Да, какое-то время наш аристократический кружок блистал в Париже, пока мы не осознали всю хрупкость своего великолепия. (Пауза). Да… были приемы и заговоры, и непременные визиты к вдове Великого князя. Мы лелеяли мечты о возвращении к прошлому. Какое-то время. (Пауза). А были мы мадам, простыми… игрушками, маленькими, но живыми и ярко раскрашенными безделушками. Правда-правда. Одно украшательство. (Пауза). Безделушки… чтоб развлечь себя, других и… забыться.
САРА. Вот уж не думала…
МАРАНОВ. Да мы сами не думали. (Короткая пауза). Все племена, обреченные ходом истории на вымирание, отличаются… утонченной изысканностью манер и вкусов.
ЛИББИ. Но вы, господин Маранов, не из этого племени.
МАРАНОВ. Верно. На ногах стою пока еще крепко.
ЛИББИ. Это точно. (Пауза). Господин Маранов, а где вы жили этим летом?
САРА. У Хильды Партридж, Либби, ты что!
ЛИББИ. Ах да. Запамятовала.
МАРАНОВ. Да. Я гостил у нее… пока она так неожиданно не покинула нас.
ЛИББИ. Бедная Хильда… представляю, какая это потеря для вас.
МАРАНОВ. Невосполнимая потеря для нас всех, мадам.
ЛИББИ. Да. (Пауза). И куда же вы… переехали?
МАРАНОВ(после паузы). Пока никуда, госпожа Стронг. Дочь миссис Партридж разрешила пока остаться. До похорон… И еще один день.
ЛИББИ. Так что осталось три дня.
МАРАНОВ. Да.
САРА. Либби…
ЛИББИ. Вы собираетесь на похороны или у вас… или у вас уже запланированы какие-то дела?
МАРАНОВ. Госпожа Стронг… почти десять лет мы с Хильдой были очень близки. (Короткая пауза). И я конечно же провожу ее в последний путь.
ЛИББИ. Что-то похолодало. Вернусь-ка я в дом. (Встает и идет к двери). Доброй ночи всем. (Проходит в спальню и закрывает за собой дверь).
САРА(встает и направляется к МАРАНОВУ. Тот учтиво встает). Господин Маранов… я чувствую себя такой виноватой.
МАРАНОВ. Ваша сестра… замечательная женщина. (Пауза). Просто болтать она не любительница.
САРА. Но она вела себя просто ужасно!
МАРАНОВ. Нет-нет. Просто мне не стоило утром заходить к вам.
САРА. Глупости.
МАРАНОВ. Нет, правда. (Пауза). Я подчинился многолетнему инстинкту… а ваша сестра, с присущей ей проницательностью, раскусила меня.
САРА. Господин Маранов, о чем это вы?
МАРАНОВ(долгая пауза). Госпожа Уэббер… через три дня я останусь без крыши над головой. И я в очередной раз «лягу в дрейф».
САРА. Теперь мне ясно. (Пауза). Я-то думала, что у вас друзей не счесть.
МАРАНОВ. Я привык быть сам по себе, а что до друзей… никого из них уже не осталось.
САРА. Да… (Короткая пауза). Простите, господин Маранов.
МАРАНОВ. Да незачем извиняться, дорогая вы моя. Ложиться в дрейф для меня дело привычное. И я всегда оставался на плаву.
