достоинства? – не выдержала сенатор Уло. – На кону жизни людей.
– На кону только власть, Феодора, – резанул в ответ Наамар. – На кону всегда власть. Именно она означает и тысячи жизней, и деньги, и экономику, и всё остальное. Только власть имеет значение. И сейчас мы её обсуждаем.
– Тебе нужна власть над Траймонго? – Феодора вопросительно подняла брови.
– Я не хочу, чтобы власть над Траймонго заполучил Радбуд.
– Кажется, я напрасно надеялся на конструктивные переговоры, – коротко рассмеялся сенатор Мэя.
– Ты их получил, – пожал плечами сенатор Фага.
– Мы готовы драться за единственный континент, не исследовав остальную планету, – вздохнула Феодора. – Наамар, пожалуйста, давай вернёмся к идее создания большого флота, которая объединит Стремления, а не превратит их в поле боя.
– Почему флот должен строиться в Мэя?
– Потому что мы разработали нужные технологии, – язвительно ответил Радбуд.
– Поделись ими.
– Только в виде готового корабля.
– Где твои люди будут офицерами?
– А твои – матросами.
– Ты опять всё сводишь к расовому превосходству!
– Только в твоём воображении.
Перепалка вновь стала громкой, при этом сенатор Харо, что естественно, поддерживал Фага, сенатор Суно – Мэя, и Феодоре ничего не оставалось, как вновь попытаться образумить разошедшихся мужчин:
– Перестаньте! – Она ещё могла на них воздействовать и не удивилась, что после окрика в зале наступила тишина. – Вы действительно уже всё решили? Война неизбежна?
Никому из сенаторов не понравилось, что женщина требует от них прямого ответа на весьма жёсткий вопрос, и Радбуд недовольно напомнил:
– Это мы с Идленом предложили провести встречу.
– Чтобы заявить, что готовы к войне?
Тишина.
– Наши с Габрисом условия известны, – не менее недовольно сказал Наамар. – Экономика не наш конёк, поэтому мы будем отстаивать интересы Стремлений так, как умеем.
– Мы ходим по кругу, – покачала головой Феодора.
– Скоро вырвемся, – пообещал Наамар, вставая из кресла. – Мы распечатали всем вам все документы по «Северной инициативе». Читайте, изучайте. У вас есть пять дней на размышления. Если откажетесь сотрудничать… – Сенатор Фага улыбнулся. – Если откажетесь сотрудничать, то будет, как будет.
Поскольку разговор сенаторы вели с глазу на глаз, разнести документы оказалось некому, и Наамар просто оставил три папки на своём столе. Затем они с Габрисом покинули зал, а оставшиеся переглянулись.
– Ничего не решилось, – уныло констатировал сенатор Суно.
– И не могло решиться, – поморщился Радбуд.
– Да, не могло, – согласилась Феодора, рассматривая одно из своих колец.
– Слишком много противоречий…
– Нет, противоречие одно: вы с Наамаром решили выяснить, кто из вас главный. Ты принялся душить его экономику, он отвечает, как умеет.
– Ты обвиняешь меня? – взвился сенатор Мэя.
– Нет, – вздохнула Феодора. – Я не обвиняю никого из вас, потому что знала, что рано или поздно это должно было произойти: вы с Наамаром переросли свои Стремления, вам нужно больше. И мне жаль, что мы не успели использовать ваши амбиции во благо, то есть организовать большое исследование океана.
Горький, но при этом точный анализ произвёл на оставшихся сенаторов впечатление, и спорить с Феодорой они не стали. Помолчали, мысленно не соглашаясь с тем, что морская экспансия помогла бы сохранить мир – ведь она ещё больше укрепила бы экономику Мэя, а затем Радбуд осведомился:
– Ты нас поддержишь?
– Это ничего не изменит, – вздохнула Феодора. – Даже если я выступлю за вас, это не остановит Наамара.
– А вдруг? – спросил Идлен.
– Он ясно дал понять, что или будет принята «Северная инициатива», или начнётся война.
– Мне кажется, война случится в любом случае, – не согласилась сенатор Уло. – Чтобы ни пообещал Наамар – он обманет.
– Даже если мы согласимся с «Северной инициативой»? – удивился сенатор Суно.
– Мы не согласимся, – ответил Радбуд. – Он наверняка составил её так, чтобы мы не приняли «Инициативу» ни при каких условиях. Наамар верит только в силу.
– То есть войне быть?
– Скажу честно: я не знаю что должно произойти, чтобы мы выпутались из этого кризиса без крови, – мрачно ответил сенатор Мэя. – Понятия не имею, кто способен разобраться в происходящем и уладить существующие противоречия ко взаимному удовольствию сторон.
* * *
– Мессер, я очень рад видеть вас живым и здоровым.
Помпилио кивнул, показав, что услышал. Впрочем, ничего иного ИХ не ждал и деловым тоном продолжил:
– Пока наши новые друзья вылезали из воды, я быстренько осмотрел шхуну и собрал на баке всё, что можно использовать против нас: несколько ножей, два топора, гарпун и багры. Огнестрельного или метательного оружия не обнаружено.
– Хорошо.
Бабарский был настоящим суперкарго – деловым, энергичным, умеющим добыть любой товар, запчасть или устройство на любой планете и протащить любую контрабанду через любую границу. Ещё Бабарский был лично знаком едва ли не со всеми воротилами Омута, обеспечивал команду дополнительным доходом и вёл финансовые дела «Пытливого амуша», благодаря чему содержание цеппеля обходилось Помпилио намного дешевле, чем могло. Внешне ИХ выглядел абсолютно мирным и немного забавным: маленького роста, кругленький, с кругленьким лицом и кругленькими щёчками, он казался абсолютно безобидным, и мало кто мог представить, что пухленький коротышка с чёрными волосами до плеч по боевому расписанию становился первым номером пулемётного расчёта, причём – отличным первым номером, которого Дорофеев часто ставил в пример остальным.
Услышав, что рыбаки помилованы и могут вернуться на борт, ИХ упросил Помпилио дать ему десять минут, оставил Мерсу приглядывать за купающимися аборигенами и устроил энергичный обыск. Заодно раздобыл три куска ткани, в которую завернули вытащенные из воды тела. Как и предполагал дер Даген Тур, ими оказались цепари с «Пытливого амуша». Затем рыбаки вытащили сети, капитан взял курс на северо-восток, а Помпилио и его офицеры расположились на баке, надев успевшую высохнуть одежду.
– Как ты ухитрился прихватить её с собой? – спросил Мерса, изрядно удивившийся тому, что Бабарский вынырнул из воды в обнимку со своей знаменитой сумкой.
– Я никогда с ней не расстаюсь, – улыбнулся в ответ ИХ. – Мог бы запомнить.
– Пару раз я видел тебя без неё.
– Ты проник в мою каюту, когда я спал?
– Может, и не видел, – сдал назад Олли. – Может, это был Энди.
А сам подумал, что сумка и в самом деле настолько срослась с образом Бабарского, что команда «Амуша» перестала её замечать и скорее удивилась бы, не увидев её на плече суперкарго.
– Никогда не знаешь, что и когда может неожиданно понадобиться, – закончил ИХ. – Ты ведь тоже не пустым вывалился из «Амуша»?
– Что ты имеешь в виду?
– Да, Мерса, что у тебя с собой? – поинтересовался Помпилио. Последние пару минут он внимательно разглядывал горизонт, словно надеясь увидеть цеппель. Но офицеры не сомневались, что он внимательно прислушивается к разговору, и не
