Сибирские полководцы, собравшиеся в шатре самого богдыхана, смотрели на Августа фон Каттерфельда, как смотрят на диковинную и неведомую зверушку.
— Ты пытаешься оскорбить меня?! — вспыхнула татарская принцесса и схватилась за саблю. — В таком случае надеюсь, что ты уладил все свои земные дела, потому что я охотно отправлю тебя на встречу с Создателем — или в преисподнюю, к ифритам и джиннам! Выбирай!
— Прекратите немедленно, вы, оба, — тихо произнес богдыхан, но его услышали все, и в шатре воцарилась тишина. — Не время для споров, когда враг стоит в двух переходах от нашей столицы.
Татарский император был довольно молод, едва ли намного старше Августа, но чувствовалось, что толпившиеся в шатре вожди и генералы испытывают к нему бесконечное уважение. Скорей всего, дело заключалось не только в происхождении от той или иной «божественной» династии. Сибирский властелин был как молодой тигр — молодой, но уже покрытый бесчисленными шрамами, полученными в поединках со множеством побежденных им врагов, куда более старых и опытных, чем он.
— Почему ты решил предать своих людей? — спросил великий татарин.
— Я уже говорил, ваше величество, — устало произнес фон Каттерфельд, — это не мои люди. Не мой народ. Народ моего отца не принял меня. Мой народ — это народ моей матери. Ради них я готов помочь вам.
— Как странно, — протянул император. — В этом шатре собралось немало людей, чьи матери родились в далеких странах. Но все они решили следовать за народом своих отцов. Хотя… Быть может, с этого дня мне следует внимательно присматриваться к ним, искать признаки измены? Что скажешь, Валия?
— Государь! — голос юной татарки зазвенел от гнева. — Разве я не доказывала свою верность и преданность многократно?! Пусть разверзнутся небеса, пусть расколется земля и поглотит меня, если я предам вас или наше великое царство! У меня нет ничего общего с тевтонскими псами и быть не может! Пусть даже моя мать родилась в их стране, но она сама покинула ее, и всегда вспоминала о ней с ненавистью! Она научила меня их языку, потому что изучив язык врага, ты выбиваешь оружие из его рук! Моя мать обладала пророческим даром и знала, что крестоносцы рано или поздно придут за ней — и тогда ее дочь сможет встретить их во всеоружии!
— Достаточно, — обронил великий хан. — Я знаю, как ты предана мне, и никогда в этом не сомневался. Но есть и другие, чья преданность вызывает сомнения. Настал день, когда они смогут послужить нашему делу…
<p>
<a name="TOC_id20231841" style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium; background-color: rgb(233, 233, 233);"></a></p>
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
<a name="TOC_id20231843"></a>4.
— Мы попали в засаду, — угрюмо поведал Август фон Каттерфельд братьям Ордена, встретившим его во дворе захваченной сибирской крепости. — Кроме меня все погибли, все… Но я отомстил. — Он бросил на землю связку татарских луков и несколько отрубленных голов. На смуглых лицах татарских воинов, обезглавленных по приказу богдыхана, застыла печать предсмертного ужаса. — Я привез тела наших товарищей, мы сможем достойно их похоронить. — Август кивнул на коней, через седла которых были перекинуты мертвые тела крестоносцев, отправившихся с ним в дозор. — К сожалению, фон Регер лишился головы, и я не смог найти ее…
— Брат Виллиброрд всегда был самым умным из нас, но теперь-то она ему все равно ни к чему! — хохотнул Бруно фон Кислинг, но тут же осекся и умолк, поймав на себе укоризненные взоры соратников. — Ладно, как раз пришло время ужина. Соберемся за столом и помянем наших братьев! Да так громко, чтобы татарские шпионы, которые скрываются в ночи, услышали нас! Пусть думают, что мы пьем отравленное вино, которое они оставили для нас в подвале. Пусть считают, что смогут безнаказанно войти в крепость, когда в ней воцарится тишина. А мы тем временем приготовим им горячую встречу, хо-хо-хо! Добро пожаловать в Новый Танненберг, брат Август!
— Танненберг? — переспросил фон Каттерфельд.
— Да, — кивнул Бруно, — мы решили назвать эту крепость в честь величайшей победы Ордена! Доброе имя, оно еще не раз принесет нам удачу!
— Пусть будет Танненберг, — согласно кивнул Август. «Какая теперь разница?»
Поминальный пир удался на славу. Всего два глотка — и даже могучий Бруно фон Кислинг принялся клевать носом. Судя по его лицу, тевтонский пес был бесконечно удивлен. Как же так, ведь он велел доставить вино из обоза и даже не прикоснулся к татарскому «подарку» в подвале…
Разумеется, не все рыцари уснули за пиршественным столом, но немногочисленных часовых, добросовестно стоявших на посту, легко смяли сибирские воины, ворвавшиеся в крепость через открытые Августом ворота. Все было кончено в несколько минут.
— Что делать с остальными, госпожа? — спросил один из татарских гвардейцев, обращаясь к Валии аль Кабир. — Сделать так, чтобы они никогда не проснулись?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Нет, — отрезала принцесса. — Свяжите их как следует и бросьте в подвал. Мы проведем их по улицам нашей столицы, а потом предадим страшной и позорной казни на площади перед императорским дворцом. Пусть весь мир и увидит и содрогнется, когда узнает, как мы поступаем с врагами, посягнувшими на наше великое царство!
