Ранд глубоко вздохнул и, то ли желая напомнить самому себе, то ли по какой другой причине, стал читать наизусть:
— Темный и все Отрекшиеся заключены в Шайол Гул, что за Великим Запустением, заключены Создателем в миг Творения, заключены до скончания времен. Рука Создателя оберегает мир, и Свет сияет для всех нас. — Он перевел дыхание и сказал: — Кроме того, если он и освободился, что Пастырю Ночи делать в Двуречье — подстерегать фермерских сынков?
— Не знаю. Но, по-моему, этот всадник... зло. Не смейся. Я готов поклясться. Может, то был Дракон.
— Да-а, ты просто переполнен жизнерадостными мыслями, а? — проворчал Ранд. — Твои речи похуже Кенновых.
— Моя мама всегда твердила, что за мной придет Отрекшийся, если я не перестану себя плохо вести. Если когда-нибудь я увижу кого-то, похожего на Ишамаэля или Агинора, то это наверняка будет кто-нибудь из них.
— Всех матери стращают Отрекшимися, — сдержанно сказал Ранд, — но большинство вырастают из таких сказок. Раз уж речь зашла об этом, то, может быть, он Человек Тени?
Мэт пристально посмотрел на Ранда:
— Я не был так напуган с тех... Нет, я вообще не был так испуган, не помню за собой такого.
— Я тоже. Отец думает, что меня смутили тени под деревьями.
Мэт мрачно кивнул и облокотился о колесо повозки.
— Вот-вот, и мой па то же самое. Я рассказал Дэву и Эламу Даутри. С тех пор они озираются по сторонам, как ястребы, но ничего не заметили. Теперь Элам считает, что я хотел надуть его. Дэв думает, что этот черный заявился с Таренского Перевоза — какой-нибудь ворюга, охочий до овец или цыплят. Куриный вор, надо же!
Мэт оскорбленно замолчал.
— Может, все это сплошная глупость, — подвел итог Ранд. — Может быть, он всего-навсего тот, кто крадет овец.
Он попытался вообразить себе эту картину, но это было все равно что представить здоровенного волчину, притаившегося вместо кошки у мышиной норки.
— Знаешь, мне совсем не понравилось, как он на меня посмотрел. Да, видно, и тебе тоже, раз ты так ухватился за мои слова. Нам надо кому-то все рассказать.
— Уже рассказали, Мэт, друг другу — и не поверили. Представь себе, как ты сумеешь убедить мастера ал'Вира в существовании этого малого, когда он такого в глаза не видел? Да он пошлет нас к Найнив, чтобы удостовериться, не больны ли мы.
— Нас же двое. Никто не поверит, что мы оба это выдумали.
Ранд почесал макушку, задумавшись, что ответить. В деревне Мэт был притчей во языцах. Немногим повезло избежать его шуточек. Если где-то белье шлепнулось с бельевой веревки в грязь или расстегнувшаяся подпруга сбросила фермера на дорогу, тут же всплывало имя Мэта, которого рядом могло и не быть. Лучше уж совсем ничего, чем Мэт-свидетель.
Чуть погодя Ранд сказал:
— Твой отец поверил бы мне, заяви я такое, но вот мой... — Он взглянул в сторону Тэма, Брана и Кенна и понял, что смотрит прямо в глаза отцу. Мэр все еще отчитывал угрюмо молчащего теперь Кенна.
— Доброе утро, Мэтрим, — весело сказал Там, подтягивая один из бочонков с бренди поближе к борту повозки. — Вижу, ты пришел помочь Ранду разгрузить сидр. Хороший мальчик.
При первых же словах Тэма Мэт вскочил на ноги и начал пятиться в сторонку.
— Доброго вам утра, мастер ал'Тор! И вам, мастер ал'Вир, мастер Буйе. Да сияет над вами Свет. Мой па послал меня...
— Несомненно, послал, — сказал Тэм. — И нет сомнений, что поскольку ты — парень, который делает работу по дому сразу, не откладывая, то ты свою уже выполнил. Что ж, чем раньше, ребятки, сидр окажется в подвале у мастера ал'Вира, тем раньше вы сможете увидеть менестреля.
— Менестреля! — воскликнул Мэт, замерев на полдороге. В то же мгновение Ранд спросил:
— Когда он здесь будет?
За всю жизнь Ранд мог припомнить только двух менестрелей, появлявшихся в Двуречье. Одного из них он видел, когда был совсем малышом и сидел на плечах у Тэма. То, что здесь на Бэл Тайн будет менестрель, с арфой, с флейтой, со всеми историями и прочим... В Эмондовом Лугу станут лет десять обсуждать этот Праздник, даже если никакого фейерверка и не будет.
— Глупость, — буркнул Кенн, но умолк, придавленный взглядом, в который Бран вложил весь авторитет мэра.
Тэм прислонился к борту повозки, опершись рукой о бочонок с бренди:
— Да, менестрель, и уже здесь. Если верить мастеру ал'Виру, то сейчас он в гостинице, в своей комнате.
— Да, да, явился в глухую полночь. — Содержатель гостиницы неодобрительно покачал головой. — Дубасил в парадную дверь, пока не поднял на ноги весь дом. Если б не Праздник, велел бы ему поставить лошадь в конюшню и спать в стойле вместе с ней, менестрель ты там или нет. Представьте себе этакое пришествие посередь ночного мрака.
Ранд изумленно вытаращил глаза. Никому и на ум не придет выйти за околицу ночью, да еще в эти дни, тем более в одиночку. Кровельщик что-то пробурчал себе под нос, но в этот раз так тихо, что Ранд расслышал всего одно-два слова. «Безумец» и «странный».
— На нем не было черного плаща? — вдруг спросил Мэт.
Живот мастера Брана заколыхался от смеха:
— Черного! Да у него плащ как и у всякого менестреля, что я видел. Больше заплат, чем самого плаща, да и такой расцветки, что вы и представить себе не можете.
Ранд был поражен своим громким смехом, смехом, полным неподдельного облегчения. Нелепо вообразить внушающего ужас всадника в черном одеянии в роли менестреля, но... Он смущенно прикрыл рот ладонью.
— Видишь, Тэм, — сказал Бран. — С тех пор как наступила зима, в этой деревне было очень мало смеха. Теперь всего лишь плащ менестреля принес веселье. Уже за одно это стоит раскошелиться, раз он приехал из самого Байрлона.
— Говорите что хотите, — неожиданно произнес Кенн. — Я все равно утверждаю, что это глупая трата денег. И эти фейерверки, на которых вы настояли и за которыми послали.
— Значит, фейерверки есть, — сказал Мэт, но Кенн гнул свое:
— Они должны были прибыть еще месяц назад, с первым в этом году торговцем, но торговец не явился, разве не так? А если он не прибудет до завтра, что мы будем делать с этими самыми фейерверками? Что, устроим другой Праздник, лишь бы запустить их? И то если он их привезет, конечно.
— Кенн, — вздохнул Тэм, — у тебя к людям столько же доверия, как у кого-нибудь из Таренского Перевоза.
— Так где же он тогда? Ответь мне, ал'Тор.
— Почему вы нам ничего не сказали? — обиженно спросил Мэт. — Вся деревня радовалась бы этому известию не меньше, чем самому менестрелю. Ну, или почти так же. Вы же видите, как все приободрились только от слухов о фейерверке.
— Вижу, вижу, — отозвался Бран, искоса посмотрев на кровельщика. — И знай я наверняка, кто пустил эти слухи... Вспомни я, например, того, кто прилюдно жаловался, как дорого обходятся кое-какие вещи. Хотя ведь подразумевалось, что о них никому не будет сказано ни слова и они останутся в тайне.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
