— Кенн, — вздохнул Тэм, — у тебя к людям столько же доверия, как у кого-нибудь из Таренского Перевоза.
— Так где же он тогда? Ответь мне, ал'Тор.
— Почему вы нам ничего не сказали? — обиженно спросил Мэт. — Вся деревня радовалась бы этому известию не меньше, чем самому менестрелю. Ну, или почти так же. Вы же видите, как все приободрились только от слухов о фейерверке.
— Вижу, вижу, — отозвался Бран, искоса посмотрев на кровельщика. — И знай я наверняка, кто пустил эти слухи... Вспомни я, например, того, кто прилюдно жаловался, как дорого обходятся кое-какие вещи. Хотя ведь подразумевалось, что о них никому не будет сказано ни слова и они останутся в тайне.
Кенн прочистил горло:
— Для такого ветра мои кости слишком стары. Если не возражаете, то я пойду гляну, не согласится ли миссис ал'Вир приготовить горячего вина с пряностями, чтобы мне согреться. Мэр. Ал'Тор.
Последние слова Кенн произносил уже на ходу, направляясь к гостинице. Когда дверь за ним захлопнулась, Бран вздохнул.
— Иногда мне кажется, — сказал он, — что Найнив права насчет... Ладно, сейчас это неважно. Эй, молодежь, задумайтесь-ка на минутку. Верно, каждый радуется предстоящему фейерверку, но фейерверк-то пока — не больше, чем слух. Пораскиньте мозгами, что станется с людьми, если торговец не появится здесь вовремя — после такого ожидания и предвкушения веселья. А с этой погодой так вполне может обернуться: кто знает, когда он приедет. Менестрелю они радовались бы в пятьдесят раз больше.
— И чувствовали бы себя в пятьдесят раз хуже, если бы тот не пришел, — медленно сказал Ранд. — После чего и Бэл Тайн был бы людям не в радость.
— У тебя, оказывается, есть голова на плечах, когда захочешь ее к делу применить, — сказал Бран. — Придет день, Тэм, и этот парнишка будет в Совете Деревни. Попомни мои слова. Даже сейчас он наглупил бы меньше, чем некоторые.
— А повозку так никто и не разгружает, — сказал Тэм, вспомнив о деле. Он вручил первый бочонок с бренди мэру. — Мне бы сейчас сесть к жаркому огоньку, закурить трубочку и попросить у тебя кружку твоего доброго эля. — Тэм пристроил второй бочонок с бренди себе на плечо. — Мэтрим, я уверен, Ранд обязательно скажет тебе за помощь спасибо. Вспомните-ка: чем скорее сидр окажется в подвале...
Когда Тэм и Бран вошли в гостиницу, Ранд повернулся к другу:
— Не нужно мне помогать. Того барсука Дэв долго удерживать не станет.
— М-да, а почему? — без особой надежды в голосе сказал Мэт. — Как там сказал твой па: чем скорее сидр будет в подвале... — Обхватив бочку сидра двумя руками, он потрусил к гостинице. — Может быть, Эгвейн где-то рядом. Одно удовольствие смотреть на тебя, как ты стоишь, уставясь на нее, словно бычок на мясника с ножом. Развлеченьице не хуже барсука!
Ранд, который укладывал в двуколку лук и колчан, так и замер. Ему действительно удалось выкинуть Эгвейн из головы. Само по себе это было необычно. Но Эгвейн наверняка где-то рядом с гостиницей. Не много шансов, что удастся избежать встречи с нею. Конечно же, ведь в последний раз он видел ее несколько недель назад.
— Ну, идешь? — окликнул его Мэт от дверей. — Я не говорил, что все буду делать один. Ты еще не в Совете Деревни.
Ранд рывком поднял бочку и направился вслед за Мэтом. Может, Эгвейн тут вообще и близко нет. Странно, но такая мысль вовсе не улучшила ему настроения.
Глава 2
ЧУЖАКИ
К тому времени, когда Ранд и Мэт понесли первые бочки через общий зал, мастер ал'Вир уже наполнил пару кружек лучшим темным элем своего собственного приготовления, из одного из бочонков, уложенных подле стены. На верху бочонка, прикрыв глаза и обернув хвост вокруг себя, примостился Царапыч — рыжий гостиничный кот. Тэм стоял перед огромным очагом, сложенным из речного камня, и набивал трубку с длинным чубуком табаком из полированной табакерки, что хозяин гостиницы всегда держал на каминной полке. Камин занимал добрую половину стены большой квадратной комнаты, его верхняя перемычка находилась на высоте человеческого плеча, и тепло от яркого, потрескивающего в очаге пламени вытеснило холод за дверь.
Ранд предполагал, что в этот час полного забот дня накануне Праздника в общей зале не окажется никого, за исключением Брана, отца и кота, но перед огнем, в креслах с высокими спинками, расположились еще четыре члена Совета Деревни, считая и Кенна. Они держали в руках кружки, а головы сидящих окутывал голубовато-серый дым. На сей раз перед ними не лежали доски для игры в камни, и все книги Брана стояли на своих местах, на полочке напротив камина. Мужчины даже не разговаривали, молча уставившись в эль или постукивая в нетерпении чубуками трубок по зубам, словно ждали, когда к ним присоединятся Бран и Тэм.
Заботы не были редкостью в эти дни для Совета Деревни, ни в Эмондовом Лугу, ни в Сторожевом Холме, ни в Дивен Райд. И даже для Совета в Таренском Перевозе, хотя кто знает, думают ли о чем-либо люди из Таренского Перевоза. Лишь двое мужчин у камина, кузнец Харал Лухан и мельник Джон Тэйн, мельком глянули на вошедших парней. Мастер Лухан, однако, не просто глянул. Могучие, в буграх мускулов, руки кузнеца были с ляжку обычного человека. Он до сих пор не снял длинный кожаный фартук, словно его срочно позвали на собрание прямо от кузнечного горна. Кузнец смерил ребят хмурым взглядом, неторопливо выпрямился в кресле, полностью сосредоточившись на тщательном уминании табака в трубке.
Ранд, заинтригованный, приостановился, но затем едва сдержал взвизг, когда Мэт лягнул его, угодив по лодыжке. Он требовательным кивком указал Ранду на дверь в дальней части общей залы и заторопился туда, не ожидая ответа. Чуть прихрамывая, Ранд, не так быстро, поспешил следом.
— В чем дело-то? — спросил Ранд, едва оказавшись в коридоре, ведущем в кухню. — Ты мне чуть ногу не...
— В старом Лухане, — сказал Мэт, вглядываясь через плечо Ранда в общий зал. — По-моему, он подозревает, что именно я... — Он вдруг оборвал фразу, когда из кухни торопливым шагом вышла миссис ал'Вир, распространяя вокруг себя запах свежеиспеченного хлеба.
На подносе, который она несла в руках, стояли тарелки с соленьями и сыром и лежало несколько караваев с хрустящей корочкой, которыми она славилась в Эмондовом Лугу. Вид и запах еды напомнил вдруг Ранду, что этим утром, перед выходом с фермы, он съел лишь краюху хлеба. В животе у Ранда, к его смущению, заурчало.
Миссис ал'Вир, стройная женщина с толстой седеющей косой, перекинутой через плечо, по-матерински улыбнулась:
— На кухне всего этого с избытком, если вы оба проголодались; впрочем, я никогда не встречала мальчиков вашего возраста, которые бы не были голодны. Или любого другого возраста, если уж об этом речь. Правда, если вам захочется, — этим утром я пеку медовые пряники.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
