себя по ноге. Гаврул быстро поднялся, но на ногах теперь держался не очень крепко и руками вяло махал, больше сам получал.
Заводские стали теснить полевых. Арефей горько сплюнул, оглянулся назад, на деревню, куда сейчас можно было легко сбежать. И побежал. В драку.
Тут же он схлестнулся с каким-то тощим, почти как он сам, парнишкой. Парнишка бросился на него с неприкрытым лицом, и тут же левый кулак Арефея впечатался ему в нос, а правый добавил сбоку и смёл парнишку на землю. Заметив нового врага, ещё один заводской бросился на Арефея. Этот был уже крупнее. Арефей сделал рывок левой рукой. Заводской повёлся, закрыл лицо руками, и тут же пропустил по печени. Согнувшись, ещё и в нос поймал и тоже на землю отправился.
Издав воинственный вопль, Арефей бросился на следующего заводского. Пробил ему в скулу. Но снова силы у него быстро кончились. Заводской в ответ неприятно зацепил подбородок Арефея. Тот ответил своим ударом, но лишь слегка мазнул по уху. Заводской снова пробил в голову, но Арефей успел закрыться руками. Заводской ударил ещё раз, потом ещё. Арефей от всех ударов смог закрыться. Вскоре он почувствовал, что заводской бьёт слабее и медленнее. Поймав момент, Арефей нашёл силы на ещё один удар, хорошенько достал до носа заводского и хотел уж было добивать, но кто-то подсёк его сзади, повалил на землю. Лёжа, Арефей только и успевал закрываться и уворачиваться, но от всех ударов спастись не смог.
— Всё! Наша взяла! — раздался голос главаря заводских.
Остальные издали победный клич.
— Ну чо, девочки, получили? В следующий раз мужиков зовите драться, а то с вами неинтересно.
Гогоча, заводские помогли подняться сильно побитым товарищам и ушли. Их победные возгласы ещё долго долетали до разбитых полевых, которые молча поднимались с земли.
Гаврул пошёл в деревню, понурив голову. Остальные шли за ним, молчаливые и печальные. Только те, кому уж совсем крепко досталось, стонали от боли. И лишь Арефей тихо радовался, хромая в толпе полевых. Хотя досталось ему тоже крепко.
***
Арефей бодро шагал по школьному коридору. Немного прихрамывал, да ещё и в рёбра при каждом шаге больно отдавало. Половина лица распухла так, что глаз не открывался. Но ему всё это было безразлично.
Подойдя к привычному месту, куда уже стягивались ученики в ожидании господина учителя, Арефей, как и всегда, увидел окружённого ребятами Гаврула. Тот тоже выглядел помятым, под глазами залегли тёмно-фиолетовые круги, губы распухли. Гаврул стоял молча, иногда только что-то коротко говорил, и после каждой его фразы окружающие кивали.
Арефей громко зашагал к ним. Ребята Гаврула стали на него оглядываться, Арефей заметил уважение в их взглядах.
— Эй, Гаврул! — на ходу весело крикнул Арефей. — Как мы вчера заводским наваляли, а?
Арефей покрутил головой, поискал, нет ли среди девочек Дарилины.
— Чего? — протянул Гаврул. — Ты чо плетёшь?
Арефей остановился. Он перестал искать Дарилину и теперь смотрел на Гаврула, до которого так и не дошёл.
— Ну, вчера вечером же, — неуверенно проговорил Арефей. — Заводских мы…
— Ты решил посмеяться надо мной, да? Ну-ка иди сюда, я тебя сейчас…
Арефей невольно сделал шаг назад.
— Стой, стой! Гаврул, ты чего? Мы же вчера все вместе…
— Думаешь, я тупой, да?! Издеваться удумал, да?! Я тебя сейчас удавлю!
Гаврул двинулся на Арефея, но тут же свалился словно подкошенный. Со сдавленным криком он схватился за ногу, закатал штанину комбинезона, обнажив посиневшую голень. Прихвостни тут же окружили его, что-то говорили, пытались помочь подняться.
Арефей поскорее отошёл подальше. Встал на своё привычное место. В привычном одиночестве. Глянув в сторону Гаврула, он увидел, что тот уже поднялся и, скорчившись, потирал больную ногу. Некоторые его прихвостни бросали взгляды на Арефея. И не было в этих взглядах ни капли уважения к нему. Никогда не было.
Глава IV. Дурни и их мечты
Сидя один на уроках господина учителя, работая в одиночку в полях и, особенно, уединяясь вечером под деревом, Арефей говорил себе, что никто ему не нужен, что и с самим собой хорошо. Вот только грусть давила изнутри, тянула где-то глубоко. Арефей злился сам на себя, но ничего поделать не мог.
Но каждый день случались минуты, когда Арефею хотелось остаться одному во всём мире. В эти минуты над ним издевался Гаврул. То толкал его, то исподтишка пинки отвешивал. Арефей огрызался, пихался в ответ, пару раз чуть до новой драки с Гаврулом не дошло. Да только зачем? Даже если побить Гаврула, так всё равно ж все его прихвостни на Арефея обозлились и никто на его сторону не встанет. Да и как Гаврула-то побить? Он вдвое больше, да ещё и вон какой выносливый. Арефей не без уважения вспоминал, как во время драки с заводскими Гаврул схватил по лицу от их здоровенного главаря да всё равно на ноги встал и драться продолжил. Арефею Гаврулу два удара, может, хороших и сделает, да сам же и выдохнется после этого. С Гаврулом драться смысла нет. Так подумал Арефей, и перестал на Гаврульские издёвки отвечать. И скоро пожалел.
Гаврул теперь стал плевать Арефею на спину, бросать ему землю в глаза. Прихвостни вечно хохотали над Гаврульскими выходками и тоже стали временами пихать да пинать Арефея.
