Она очень не хочет, чтобы Фредерике было разрешено приехать в Черчилль, и это весьма справедливо. Ибо это можно было бы расценить как поощрение поведения, которое заслуживает совсем иного. Но было невозможно отправить ее куда-либо еще, а потом, ведь она не задержится здесь надолго.
– Абсолютно необходимо, – сказала она, – чтобы ты, моя дорогая сестра относилась к моей дочери с достаточной строгостью, пока она находится здесь. Для меня это самая тягостная неизбежность, но я должна покориться этому. Боюсь, что я часто бывала слишком нетребовательной, но у моей бедной Фредерики слишком неуступчивый характер. Ты должна поддерживать и вдохновлять меня. Ты должна напоминать мне о необходимости порицания, если заметишь, что я слишком терпима.
Все это звучит очень разумно. Реджинальд так рассержен на эту бедную, глупую девочку! Конечно, это не делает чести леди Сьюзан, если он так настроен против ее дочери. Он составил мнение о ней из описания ее характера матерью.
Ну что же, как бы ни сложилась его судьба, мы можем успокаивать себя тем, что сделали все зависящее от нас, чтобы спасти его. Нам же остается вверить развитие событий Всевышнему.
Всегда твоя и проч.
Кэтрин Вернон
Письмо 16
леди Сьюзан к миссис Джонсон
Черчилль
Моя славная Алиса, никогда в жизни я не была так раздражена, как после получения сегодня утром письма от мисс Саммерс. Моя противная девчонка пыталась убежать. Прежде мне и в голову не приходило, что она такой дьяволенок. Казалось, что она унаследовала всю эту кротость Вернонов. Однако, получив письмо, в котором я объявила о моих намерениях относительно сэра Джеймса, она действительно пыталась сбежать. Во всяком случае, я не могу как-либо иначе объяснить ее поступок. Я предполагаю, что она задумала отправиться к Кларкам в Стаффордшир, потому что у нее нет других знакомых. Но она будет наказана. Это ей так не пройдет. Я послала Шарля в город, чтобы он, по возможности, уладил это дело. Я ни в коем случае не хочу, чтобы она приехала сюда. Если мисс Саммерс не оставит ее у себя, то ты должна подыскать для нее другую школу, если нам не удастся немедленно выдать ее замуж. Мисс Саммерс пишет, что не в состоянии поручить этой молодой леди никакое дело из-за ее странного поведения. Все это совпадает с моим собственным объяснением происшествия.
Я думаю, что Фредерика слишком пуглива и очень побаивается меня, чтобы сплетничать, но меня не смущает, если своим мягким обращением ее дядя сможет что-то вытянуть из нее. Если я и горжусь чем-нибудь, так исключительно моим красноречием. Предупредительность и уважение также зависят от хорошего владения языком, как восхищение меркнет без красоты. А здесь у меня неограниченные возможности развивать мой талант, потому что большую часть времени я провожу в разговорах. Реджинальд чувствует себя непринужденно лишь когда мы вдвоем, и если позволяет погода, мы с ним часами гуляем по аллеям. Вообще он мне очень нравится. Он умен, и с ним интересно поговорить. Однако он порой бывает дерзок и беспокоен. В нем живет какая-то нелепая щепетильность, которая требует полного объяснения того, что он мог услышать обо мне отрицательного, и успокаивается лишь тогда, когда считает, что выяснил все от начала до конца.
Это один из видов любви. Признаться, такая любовь не очень устраивает меня. Я предпочитаю нежный и великодушный характер Мэнвэринга. Он произвел на меня впечатление глубочайшей убежденностью в моих достоинствах. Он уверен, что все, что я делаю, должно быть правильным. Я с некоторой долей презрения смотрю на назойливо любопытствующее и сомневающееся любящее сердце, которое, кажется, всегда обсуждает разумность и приемлемость эмоций. Действительно, Мэнвэринг несравненно выше Реджинальда. Во всем, кроме способности быть со мной. Бедный парень! Он совершенно обезумел от ревности. Я не могу винить себя за это, потому что я не знаю лучшей опоры любви. Он наскучил мне просьбами разрешить ему приехать и поселиться инкогнито где-нибудь поблизости от меня. А я запрещаю ему. Нельзя прощать женщин, которые забывают о том, что так важно для них самих и для мнения людей.
С.Вернон
Письмо 17
мисс Вернон к леди Де Курси
Черчилль
Дорогая мама,
Мистер Вернон возвратился в четверг вечером вместе со своей племянницей. Ранее, с дневной почтой, леди Сьюзан получила от него письмо с сообщением, что мисс Саммерс наотрез отказалась оставить мисс Вернон в своем учебном заведении. Поэтому мы готовились к ее приезду и весь вечер с нетерпением ожидали ее прибытия. Они застали нас за чаем. Я никогда в жизни не видела столь испуганного существа как Фредерика, когда она вошла в комнату.
Леди Сьюзан, которая проливала слезы, демонстрируя немалое волнение при мысли о встрече, приняла дочь при полнейшем самообладании, не проявив к ней ни малейшей нежности. Она почти не говорила с ней, и, когда мы вновь сели за стол, а Фредерика вдруг залилась слезами, она увела ее из комнаты и некоторое время не возвращалась. Когда же она вернулась, ее глаза были вовсе красными, и она была взволнована еще больше прежнего. Ее дочь больше не появлялась.
Бедный Реджинальд был сверх меры огорчен, видя свою прекрасную подругу в таком расстройстве. Он смотрел на нее с такой нежной озабоченностью и состраданием, что, когда я случайно перехватила ее торжествующий взгляд на его лицо, то потеряла всякое терпение. Этот жалкий спектакль длился весь вечер, и эта показная искусная игра полностью убедила меня в том, что на самом деле она ничего не чувствовала. Я еще больше разозлилась на нее, когда увидела ее дочь. Бедная девочка выглядит такой несчастной, что я испытываю сердечную боль за нее. Леди Сьюзан, конечно, слишком сурова, потому что у Фредерики, кажется, не такой нрав, который требует строгости. Она выглядит очень застенчивой, угнетенной и раскаивающейся.
Она очень мила, хотя и не так красива, как ее мать. Она совсем другая. Цвет ее лица более нежный и теплый, но не столь броский и яркий, как у леди Сьюзан. У нее типичная для Вернонов форма лица; оно овальное и озарено печальными темными глазами. Когда она говорит с ее дядей или со мной, ее глаза излучают какую-то особенную ласковость. Она чувствует наше доброе к ней отношение и конечно благодарна нам. Ее мать намекала на ее несговорчивый характер, но мне никогда не приходилось видеть лицо, менее отражающее хотя бы малейшие признаки злого нрава. Поэтому, сопоставляя неизменную строгость леди Сьюзан и безмолвное подавленное настроение Фредерики, я склоняюсь к тому, чтобы поверить: эта мать никогда по-настоящему не любила свою дочь, не была справедлива и не проявляла ни малейшей нежности к ней. У меня не было возможности поговорить с моей племянницей. Она запугана, и мне думается, что кто-то позаботился о том, чтобы она как можно реже оставалась со мной. До сих пор так и неясно, что явилось причиной ее попытки бежать из школы. С полной уверенностью можно сказать, что ее добросердечный дядя не осмелился причинить ей боль расспросами во время их поездки к нам. Если бы у меня была возможность поехать за ней вместо него, думается, мне удалось бы выяснить истину во время тридцатимильной поездки.
