не спорил, достиг определенного предела, а дальше лишь поддерживал форму. И как-то так вышло, что он увлекся коллекционирование оружия. Уже после того как обосновался на собственном острове, выделил в доме специальную комнату, развесил на стенах клинки, и иногда приходил сюда полюбоваться на свои находки.Он знал, что за некоторые из мечей могут отвалить немалые деньги, но они не интересовали Проклятого.
Приоткрыл небольшую дверцу, спрятанную от лишних глаз между щитами с оружием и вышел к второй лестнице.
Спустился по ней в небольшой тамбур. Распахнул тяжелую, обитую железом дверь и вышел во внутренний двор. Тишина. Казалось звуки острова — крики разводимой жителями живности, плеск волн, шум ветра, не долетают сюда, словно отбиваются неведомым щитом.
Может оно так и есть. Он много ходил по изнанке, водил отряды, умел хорошо ориентироваться, но по-прежнему почти ничего не знал об этой удивительной местности.
Михаил шагнул к скале, и сразу увидел врата. Это вход в Солимбэ. Сколько раз он бывал в Царстве снов, сколько времени провел там .... Для него эти путешествия давно превратились в рутинную работу. Но сейчас Проклятый понял, что нервничает. Опасается, что не сможет найти сына.
— Так, Миша, — пробормотал он, — а теперь тихо. Вдох — выдох, успокоится. В таком состоянии ты точно не найдешь Валика. Заблудишься сразу возле входа.
Успокоив таким образом себя, Проклятый решительно распахнул врата и более не колеблясь вошел в Солимбэ.
Тут все как всегда. Хорошо знакомое переплетение цветных нитей, бесконечный простор, возможность переместиться куда угодно за одно мгновение. Он не сомневался, что сможет найти сына, если тот спит.
Когда Проклятый ушел в Этанию окончательно, то перестал будить жену, но иногда находил и ее и Валика. Периодически Миша разгонял мелких тварей, которые иногда нападают на спящих. Из-за них людям сняться кошмары, и они просыпаются в холодном поту, и такой сон не приносит отдыха, оставляя людей разбитыми и не выспавшимися.
Несколько раз он даже будил малыша и водил его гулять, но потом, когда тот стал старше, перестал. Сын начал задавать вопросы, а Миша не хотел травить его душу рассказами о папе, которого тот не увидит в реальной жизни.
Постепенно их общение прекратилось, но этаким ангелом-хранителем, оберегающим сны ребенка, он быть не перестал. И из-за этого прекрасно чувствовал нить сына.
Но сегодня все было не так. Сколько Проклятый не бродил по Солимбэ, сколько не искал Валика, все было впустую. Для проверки он нашел Иру, которая уснула через несколько часов после него, увидел Аню, но до Валика так и не добрался.
Ну, что же, бывает. Возможно, за эти четыре дня его увезли куда-то на другую сторону Земли, и сейчас для него самая середина дня. Не вышло сегодня, получится в следующую ночь.
Он успокаивал себя этими мыслями на обратном пути, но на душе было тревожно. Его чуйка, его развитая до предела интуиция, упорно твердила — тут что-то нечисто, и дело не в том, что ребенок не спит.
Раньше он бы провел в Солимбэ целые сутки, но сейчас спешил обратно. За все годы он ни разу не терял сознание ни на изнанке, ни в Царстве снов, и не хотел экспериментировать сегодня.
Вот и Этания. Еще светло, но скоро на остров опустится ночь. Миша поднялся в свою спальню и раздвинув шторы лег на кровать. Вдруг задумался о том, что до сих пор не знает точного соответствия между земным и этанийским временем. Малый такт это минута? Или, например две с половиной? А этанийские сутки, насколько они короче или длиннее земных суток?
Когда на Земле он погрузился в кому и перестал туда возвращаться, соответствие времени перестало занимать его, а вот сейчас Проклятый немного жалел об этом. Ему ведь придется планировать операции, рассчитывать время, которое он сможет провести в Солимбэ, а для этого надо точно знать, сколько он спит там, и сколько времени проходит тут.
Так он лежал, ожидая пробуждения на Земле, и думал. Думал о том, кому и зачем мог понадобиться Валик. Организации? Симбионтам? Какому-нибудь третьему игроку? И сколько вообще участников на этой арене? Одни неизвестные.
— Надо поискать этого Сашу, — пробормотал Проклятый. — Симбионтам вполне мог понадобиться Валик. Да и не только он. А как только Проклятого посетила мысль об Александре, он чуть было не вскочил, чтобы стремглав помчаться в Солимбэ. Но сдержался, в любом случае сегодня уже поздно. Поговорить с симбионтами он сможет и позже. С такими мыслями Проклятый и потерял сознание, чтобы сразу прийти в себя на Земле.
Проснувшись, он почувствовал себя довольно уютно. Лежал Проклятый на мягкой вате, укрытый платком. Видимо Аня или Ира переложила его, так как он точно помнил, что засыпал на жесткой нижней полке шкафа, на деревянной доске.
Он по-прежнему в шкафу. Дверца приоткрыта, и Миша может рассмотреть часть комнаты, а там никого нет. Первым делом Проклятый пошевелил ногами. Они слушались все лучше, возможно сегодня он рискнет выйти на земную изнанку. Но только сам, с его шатающейся, неуверенной походкой, не стоит и думать вести кого-то.
— Ладно, осмотрюсь, найду выход или несколько выходов, а затем вернусь и поговорю с Ирой — пробормотав сам себе, решил он.
Затем встал на ноги и сделал несколько неуверенных шагов. Спина сразу отозвалась болью, а в икры словно вонзились тысячи иголок. Но сама боль уже мало беспокоила Проклятого, он привык к ней как люди привыкают к комариному писку. Миша прошел десять шагов в одну сторону, двадцать в другую. Его ноги слушались все лучше и, приободрившись, Миша решил пройти сквозь стену.
Раздался скрип, дверь в комнату распахнулась и перед Проклятым появилась колоссальная фигура жены.
— Привет, — Миша отметил что голос у Иры усталый, она явно плох,о спала.
— Привет, — ответил он.
— Ну, ты ведь видел, его? — спросила она, выделяя каждое слово. — Там, во сне?
Она
