можно. (В комнате НВ стоял деревянный письменный стол с вензелями и гнутыми ножками, кажется, 18 век).
— НВ, главное, уберите с прохода. И пылесосить комнату теперь я точно не буду.
Убегает. Проходит минута. С балкона доносится:
— Ольга Викторовна. Я нашел!!
— Боже, Наташа, опасаюсь представить, чему он так радуется… — философски замечаю я подруге.
На пороге вновь взъерошенный НВ, глаза горят, в руках увесистый полиэтиленовый пакет с чем-то сушеным.
— Это мухоморы! А я мухоморы полгода не ел.
Вскоре и я уезжаю, оставив НВ в хозяйственных хлопотах. Через несколько часов он начинает звонить — воспитывает, умничает, даже наезжает — боже, мой мальчик соскучился, надо спешить домой… На кухне сидит НВ, он необычайно юн, общителен, стремителен. Он читает Бодлера «Падаль», а потом мы танцуем что-то безумно парное и сексуальное под «Сектор ГАЗА». Он очень артистичен и мил, мы как всегда что-то пьем, проводим счастливый вечер, занимаемся любовью, засыпаем…
Утром 9 мая я бегу по солнечной весенней широкой улице — с одной стороны пустырь и трубы, переходящие в набережную, с другой — стена безликих высоких домов — самое романтичное место нашего края света. Делаю селфи — залив, чайки, весна, мои рыжие волосы растрепались от весеннего ветра.
А НВ нехорошо. Он съел-таки эти мухоморы — все. И запил водкой и пивом. Вместо уборки балкона. Но делать нечего, нужно по делам на ближайший огромный рынок, да заодно и меня выгулять. НВ вял, еле плетется, я его оббегаю кругами:
— Николай Викторович — весна!! А Вы полный старик! Следующий мой мальчик будет на 15 лет младше!
Но сама верю только в вечную весну.
Мама на даче. Кольцо
Раньше я иногда думала, что если бы родители НВ уже умерли, то я бы могла быть с ним вечно.
В первые месяцы я была ослепительно счастлива с НВ. Несмотря на и вопреки всему. Но я могла смириться со всем — с работой на мусорке, с отсутствием материальной помощи, с приходящими во сне ведьмами, с домашним образом жизни без выездов и прогулок (хотя как это было сложно), и с постоянным алкоголем… Но в его жизни — были еще родители. Их было очень много. Особенно и постоянно — Мама. Родители почти все время жили на большой даче в поселке под Вырицей.
Несмотря на то, что у мамы был папа, с которым она как бы образцово счастлива в браке, старший сын — вполне благополучный, и точно не наркоман, большая дача и котики — мама маниакально участвовала в жизни младшенького Коленьки. Она занимала роль старшей жены, разве что без секса. Папа, впрочем, это странное поведение и дикость этой ситуации — принимал и поощрял. Да и он активно общался с младшим отпрыском, чуть реже мамы. НВ ездил к родителям постоянно на дачу, но по весне, когда появилась я — ездить практически перестал, чем они были крайне удивлены.
Мама покупала НВ и квартиру, когда он развелся. Надо сказать, что квартира просто была создана для ОДНОГО человека: все, кроме санузла, было без дверей, и туда помещались только Коля, цветы в горшках и прочие Колины шмотки. И конечно, находилась квартира близко от квартиры Мамы, да и дача была не так далеко. Также мама покупала ему трусы в цветочек и в лианы.
Созванивались они 2 раза в день, утром и вечером, вечером строго в десять. Что ели, что пили, как здоровье, погоды, гряды, давление, что на работе — созвоны были весьма информативные и подробные.
Более того, кажется, он рассказывал вообще все… «Что делаем? Налаживаем интимную жизнь!». Запомнила фразу: «Ольга Викторовна говорит мне такое, что я наконец не чувствую себя полным чмом…»
Несколько раз НВ, когда много выпивал, и его начинало вырубать раньше десяти — просил меня сказать матери, что он спит. Голос матери был крайне недовольным, но поднять трубку было необходимо — она звонила не переставая, пока на звонок не реагировали.
Первый их разговор при мне состоялся на нашем первом свидании. Я очень удивилась, услышав отчет НВ о том, как он привез к себе барышню. Он и про это говорит, недоумевала я… Потом уже не удивлялась. Динамик у НВ был громкий, иногда мне приходилось закрываться в ванной, чтобы не слышать не только его, но и ее.
Забавно, что за первую неделю, когда мы с НВ переписывались, что только было не рассказано, но про наркотики и родителей — ни слова. НВ был умным мальчиком.
Мое частичное поселение к НВ родители (по словам НВ) как бы одобрили (наконец Коля не один-одинешенек), но радости особой со страны матери я не слышала. Это все было странно, я тогда еще не думала, что мать из «старших жен», я очень надеялась, что у него, в отличие от меня, просто Очень Хорошие Отношения с родителями.
Прошел апрель и май, наступило лето, и НВ начал постоянно уезжать на выходные к родителям. Мне казалось, что мы были — парой, я начинала недоумевать, я хотела быть с ним, да и очень хотелось на природу, на дачу… Я очень надеялась, что родители меня полюбят, особенно когда увидят, как я люблю НВ. И я напросилась на длинные июньские выходные в их дачную резиденцию— полуостров в деревеньке под Вырицей. НВ не порадовался моей просьбе, сказав впоследствии: «Пришлось бы очень многое объяснять». Но согласился.
Перед выездом он начал давать мне важные напутствия.
— О наркотиках и о том, что я был на войне, — не говорите. Они это не любят, это болезненные темы. Подлижитесь к маме, соврите, изобразите паиньку, предложите вымыть посуду — она откажется, но оценит. Скажите за столом, что не пьете, они все равно нальют, но так будет лучше…
— НВ, я не собираюсь ни под кого подстраиваться, тем более врать и изображать не себя — не стану, — возмутилась я.
Итак, мы взяли найденные на помойке и замаринованные с вечера шашлыки, новые найденные вещи оттуда же, погрузились в черный «ниссан» и поехали на дачу.
А вечером, пред этим знаменательным событием, НВ подарил мне кольцо. Кольцо было из белого блестящего металла, очень красивое, похожее на обручальное, оно лежало в маленьком прозрачном пакете, как из магазина. Разумеется, НВ сказал, что нашел его в помойке. «Очень подойдет к Вашему браслету, наденьте». Кольцо «село» на палец, как влитое. Я долго любовалась своей рукой. Это кольцо осталось со мной надолго…
ДАЧА
Я часто вспоминала эту поездку в гости.
