— Конечно нет! — возмущенно воскликнула Одри. — Мне нечего стыдиться! Наоборот, я-горжусь тем, что скоро стану матерью.
— Извините меня, я был бестактен. — Ричард протянул через стол руку и накрыл маленькую теплую ладонь Одри. У нее была такая нежная, словно у ребенка, бархатистая кожа, что Ричард устыдился своей недавней резкости. Его задача — защитить Одри, а не причинять ей боль своими бестактными вопросами. — Я вовсе не хотел обидеть вас, Одри.
Одри посмотрела на Ричарда и осторожно высвободила свою руку.
— Я принимаю ваши извинения, — церемонно сказала она и отпила глоток воды из своего бокала.
— Итак, — решительно сказал Ричард, — вы собирались рассказать мне, по какой причине вы не намерены известить свою семью о том, что беременны. Вы же понимаете, что не сможете скрывать это от своих родных вечно?
Одри вновь отпила из своего бокала. Ричард невольно залюбовался формой ее повлажневших от воды губ. Какой же все-таки мерзавец этот Тедди, подумал он, как можно было бросить эту маленькую беззащитную женщину в таком трудном положении, да еще угрожать ей?!
— Ну хорошо, — сдалась Одри, — если вы настаиваете. Но это долгая история.
— Я никуда не тороплюсь, — заверил ее Ричард. — В конце концов я занимаюсь вашим делом по поручению мисс Шелли и потрачу на него столько времени, сколько потребуется.
Одри задумчиво покрутила в руках ложку, словно раздумывая, с чего лучше начать.
— Мой отец — рыбак, а мама всю жизнь проработала на бензоколонке. Сами понимаете, родители едва сводили концы с концами. Мама всегда мечтала о том, чтобы ее дети добились в жизни большего, чем они с отцом. Она хотела, чтобы хотя бы одна из ее дочерей училась в колледже. Моя сестра Мэган даже слышать об этом не хотела, поэтому на меня родители возлагали самые большие надежды.
Ричард кивнул. Он прекрасно понимал, как приходится трудно ребенку, на которого родители «возлагают надежды». Ричард сам сейчас находился в подобном положении. Его отец считал, что сын способен на большее, чем возглавлять службу безопасности банка, пусть и крупного, — и это было темой бесконечных споров между ними.
— А вы сами хотели учиться в колледже? — спросил Ричард с интересом.
— Всегда, сколько я себя помню. Вы бы видели лицо мамы, когда я получила диплом! — Она тепло улыбнулась, вспоминая об этом. — Мама просто светилась от гордости. Она устроила грандиозную вечеринку для наших соседей и всем и каждому демонстрировала мой диплом, приговаривая: «Посмотрите, моя Одри такая умница».
Ричард улыбнулся.
— И хотя мама не хотела отпускать меня так далеко от дома, она очень радовалась, когда я получила работу в «Лондон Юнион». Теперь она уверена, что не сегодня-завтра я сделаю головокружительную карьеру.
— А вы сами тоже этого хотите? — совершенно серьезно осведомился Ричард.
Одри так же серьезно ответила:
— Я хочу, чтобы мама гордилась мною.
— Да, но я не понимаю, каким образом вашим мечтам может помешать рождение ребенка? — возразил Ричард. — Многие женщины делают блестящую карьеру, имея детей. Ваша мама наверняка знает об этом.
— Да нет, — отмахнулась Одри, — дело даже не в этом. Есть еще кое-что. Понимаете, мамина тетушка тяжело больна. Кроме моей мамы, у нее нет близких родственников, а отдать ее в специализированное заведение, попросту говоря — в приют, разумеется, мама не может. Они с отцом решили перевезти тетю Летицию к себе. Сами понимаете, мама просто с ног сбивается.
— Понимаю, — кивнул Ричард. — Вы не хотите взвалить на свою маму еще и заботу о беременной дочери.
— Совершенно верно. Если мама узнает о том, в какую ситуацию я попала, она просто не сможет остаться в стороне. Я люблю ее и не хочу добавлять ей хлопот.
Ричард задумчиво отщипнул кусочек булочки. Сидящая перед ним женщина не переставала его удивлять. Одри, казалось, была уверена в том, что в одиночку справится со свалившимися на ее хрупкие плечи трудностями.
— Одри, — мягко сказал Ричард, — рано или поздно вам все же придется рассказать своим родным правду. Вы не сможете всю жизнь скрывать от них ребенка.
— Разумеется, я это понимаю, — согласилась Одри. — Я все понимаю, но поймите и вы меня. Дело в том, что моя мама — человек консервативный и считает, что дети должны рождаться только в законном браке. Поэтому я и решила ничего не говорить маме о своей беременности до свадьбы с Тедди — я ведь вправду думала, что он сделает мне предложение. — Одри невесело улыбнулась. — Я сообщила маме о том, что скоро выйду замуж, и она так радовалась! Я думала, что вскоре после свадьбы я скажу маме, что мы с Тедди ждем ребенка. Но… свадьбы, как вы знаете, не будет — одно это окажется для мамы ударом. А если она к тому же узнает, что я жду ребенка… Я расскажу ей, но попозже.
— Когда? К чему тянуть, Одри? Расскажите все родным, и вам станет легче.
Одри нехотя кивнула.
— Вы, конечно, правы, Ричард. — Она помолчала и сменила тему: — Знаете, я уже люблю своего малыша! Моя душа поет, когда я думаю о нем. Я жду не дождусь того момента, когда смогу взять его на руки. Я перецелую каждый пальчик, его розовые пяточки, его маленький носик… Ой, — Одри смутилась, — извините, Ричард. Я веду себя, как типичная сумасшедшая мамаша.
Ричард посмотрел на свои руки, теребящие салфетку. Как бы он хотел, чтобы эти слова говорила Николь и чтобы на ее лице было такое же выражение всепоглощающей нежности и любви, как у Одри сейчас. Что может быть лучше, чем любимая женщина, ожидающая от тебя ребенка! Но Николь положила конец подобным его фантазиям.
Он с трудом заставил себя вернуться к реальности и сосредоточиться на деле Одри. Эта женщина определенно восхищала его. Несмотря на то что она совершила кучу ошибок, она не утонула в жалости к себе и в рыданиях по поводу загубленной жизни. Одри, как могла, пыталась справиться с ситуацией. Ричард решил, что сделает все возможное, чтобы помочь этой отважной малышке.
Возле их столика бесшумно появился официант.
— Не желают ли мсье и его очаровательная супруга что-нибудь на десерт?
Ричард улыбнулся, но поправлять официанта не стал. Одри тоже промолчала.
— Нет, благодарю вас, — ответил Ричард и спохватился: — Одри, может, вы?..
— Нет, спасибо. — Одри покачала головой, и Ричард вновь залюбовался ее роскошными волосами.
Пока официант убирал тарелки, Ричард позволил себе погрузиться в собственные мысли. Он вот уже в который раз вспомнил о бессердечии Николь. А что, если бы Одри в самом деле была его женой и носила бы сейчас под сердцем его ребенка? Несмотря на насмешки Николь, Ричард был уверен, что стал бы хорошим отцом. Он научил бы своего сына играть в футбол, а дочь в бадминтон, водил бы их гулять в Гайд-парк, а на ночь читал бы сказки… Вечерами они всей семьей собирались бы у камина и пили чай, а потом вместе с Одри они укладывали бы малыша спать.
