А посреди ночи на коридоре начался какой-то шум, который я услышала слишком поздно. Когда уже замок в моей двери щёлкал и кто-то, резко открыв дверь, включил свет.
Инстинктивно зажмурилась, одновременно прикрывая одеялом полураздетое тело.
- Не думала Таисия Михайловна, что ваша дочь так себя будет вести. — Дочь. Черт. Мама. Леша.
— Мама? — Слышу сбоку голос Алексея, а сама осторожно приоткрываю глаза. С порога на меня смотрит директор лагеря, мама и блондинка. Вероятно, это она и сдала нас.
Больнее всего от взгляда мамы. Я ведь ей обещала. А сама обманула. Не смогла справиться с чувствами. И решила держать все в секрете. Хотя, если бы рассказала про Лешу сразу, можно было бы что-то придумать.
— Таисия Михайловна, вы понимаете, что парень несовершеннолетний, а ваша дочь сейчас вступила с ним в сексуальные отношения. Это статья.
— Не вступали мы не в какие отношения. — По-идиотски оправдывают я.
А следом Леша, распахнув одеяло, натягивает не себя спортивные брюки и футболку. Черт. Но ведь лежать раздетыми и целоваться — это не совращение.
— Елена Александровна, я сам пришел. — Одевшись, наконец, обратился к директрисе. — Ксения никогда не соблазняла и между нами, действительно, ничего не было.
— Завтра утром я так и сообщу об этом вашим родителям.
— Не думаю, что вы их этим удивите. Так что не утруждайтесь.
Переводит взгляд с него на меня. Слушать его больше не собирается, все уже решила за него.
— Завтра, Ксения, вас здесь быть не должно. Таисия Михайловна, вы доработаете до конца смены, на следующую я вас не беру.
Кажется, это стало больше ударом мне, а не маме. Знаю, как она ждала лета целый год, как ей нравилось это, как она строила планы и придумывала программу. И теперь я всего этого ее лишала.
— Молодой человек, покиньте комнату.
Леша подмигивает мне, как будто ничего не произошло. Конечно, ему ничего не произошло. А в нашей семье что-то надломился. Сначала папа предал и сбежал. Теперь подвела я.
Все уходят, оставляя меня. Наедине с мамой.
— Мам, прости. У нас серьезно ничего не было. Мы только целовались.
— Ты мне обещала. За пределами этого лагеря делайте что хотите, но узнать то, что воспитатель спит с ребенком — это скандал. И не важно, как именно вы это делали. Факт есть факт. И директор этот факт зафиксировала.
— Мам, — пытаюсь подобрать нужные слова.
— Ты завтра уезжаешь. Я вернусь через пару дней. И мы с тобой ещё полтора месяца будем теперь сидеть в душной квартире, потому что кто-то любит нарушать правила.
— Мам, ты как будто молодая не была.
Натягиваю брюки.
— Один раз сделала ошибку, да.
— Когда меня родила, видимо.
Хватаю толстовку и бегаю из номера.
— Ксюш, — слышу голос мамы позади. — Стой.
В районе груди жжет. Я некогда ее не подводила. И я не сделала ничего, чтобы меня обвинять. А он тоже промолочал. Ему ведь есть восемнадцать. Только какая теперь кому разница.
Иду по стадиону в темноте и обнимаю себя, чтобы согреться. В кармане беэурчит телефон и мне так не хочется ни с кем говорить, но игнорировать сейчас этого человека не могу.
17. Не было желания
— Мам, прости.
— Ксюша, я же видела, как вы переглядываетесь. Но ты обещала.
— Знала, что тебе это не понравится.
— Конечно, не понравится. Он младше тебя.
— Он не младше. Просто приехал вместо другого человека.
— Тоже обманул.
— Мам, серьезно, не было у нас ничего. Мы просто целовались.
— Ага, а если бы мы не пришли, то чем бы закончилось. Я вызвала тётю Лену, она за тобой приедет к семи завтра утром и отвезет в город. Так что собирайся. Это не обсуждается.
Иду к себе в комнату и замечаю, как из комнаты Леши выходит довольная Карина в одной ночнушке. Зашибись.
Не заходя к нему, иду к себе в комнату.
***
К семи собрана и жду, когда позвонит тетя Лена. Получаю сообщение и, не задумываясь, открываю.
*Надо поговорить*. Корнишон.
*Через пятнадцать минут в игровой комнате*. Знаю, что это в другой стороне, и он не увидит, как я с сумкой и рюкзаком иду в сторону ворот, чтобы оставить это место. Как только тетя Лена трогается места, увозя меня, набираю ему сообщение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
*Я думала, ты скажешь что-то ночью и объяснишь, а не сбежишь позорно. Мы вместе виноваты, но получила только я одна. Я уехала сегодня утром. Видела Карину, что выходила от тебя. Удачно отдохнуть и провести последние дни смены. Прощай*
Я думала я сильнее и слезы не будут застилать глаза. Но так обидно мне не было давно. Меня с позором изгоняли из лагеря. Мама была зла, потому что я ее подвела. А парень, который мне нравился быстро нашел замену.
*Да, Карина приходила позлорадствовать. Никакое прощай я не принимаю. Все улажу, потом поговорим.*
Сдерживала слезы от этого нёбо противно стягивало и драло. Тетя Лена не задавала лишних вопросов. Щебетала про свой огород, и я пыталась отвлечься. Даже натягивала улыбку Пока не получила от него сообщение. Телефон обжигал руку, а мне хотелось прочитать это наедине. Не делить ни с кем. Знала, что расплачусь.
Все улажу, потом поговорим. Что за фраза такая?! Когда это потом? Ждать что ли его теперь?
И все? То есть я тут плачу, изматываю себя, а он когда-то все кладит. Класс. Падаю на кровать и обильно увлажняю подушку.
Не сразу отвечаю на входящий от Алисы. Вряд ли она сможет решить все мои проблемы.
— Ксюш, ты где?
— А ты еще не знаешь? Это ведь ты мне плела про искры. Я и поверила.
— Тшш, притормози на повороте-то. — Меняет тон с игривого на серьезный.
— Я вообще сошла с дистанции, и отправлена на свалку.
— У тебя хороший год выпуска, я бы еще не списывала твои болтики.
— Мама и директор нас застукали.
— Да слышала я, весь отряд гудит.
— Если бы было что-то, не так обидно было бы. А то лежали и целовались. Правда, раздетые. Но больше ничего.
— Я бы тоже не поверила, что больше ничего не было. — Хихикает девушка.
— И ты туда же.
— Да ладно. Все этим занимаются, только кто-то строит из себя монашек.
— Алис, да не было ничего. Только теперь уже разницы нет.
— Уже не важно, это правда. Это как начальник и подчиненный. Вы нарушили правила. Никто не будет смотреть на второстепенные детали.
— Знаю, я не думала, что мы попадемся. Я осторожничала. Но кто-то сдал.
— Ну этот кто-то быстро нашелся. Перешла ты одной дорогу. Не одна я видно эти искры заметила. К черту их всех. Это забудется скоро, а парень останется.
— С парнем я расстанусь, а маму увольняют после окончания смены.
— Вот черт. Может еще не уволят. Думаю они простят ее, но тебя скорее всего больше не позовут.
— Я и не сильно хотела, мама попросила.
— Тем более. Но парня-то не бросай. Зря, что ли все эти жертвы были. Не коли ты шины сгоряча. Поговори с ним сначала.
— А ты чего все с машинами сравниваешь?
— В чем разбираюсь с тем и сравниваю. Хотя бы раз поговори с ним.
— Если он позвонит, может и поговорю.
Но он не позвонил. Написал, что все будет хорошо и не позвонил. Наверное, действительно по отдельности будет хорошо.
18. Не было ограничений
Мама позвонила с утра и сказала, что вернется домой вечером. Про то, что произошло ничего не сказала. Но я знала, что меня еще ждет дома разговор “по душам”.
Но звонок в дверь раздался раньше. И на пороге стоял Леша. Такая злость взорвалась внутри. Не звонил несколько дней, не писал. А потом просто приперся. Будто я тут сижу и жду его. Хотела дверью хлопнуть и не разговаривать, но не успела.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Иди к черту, — хоть послать умела, когда дверь красиво отпружила от носка его кроссовка.
— Чего это? Я никуда не собираюсь.
— Меня из-за тебя выгнали. И маму тоже.
— А вот ты, кстати, про маму не рассказала. — Стягивает обувь и идет на меня. — Вот почему у вас так все слаженно получалось. Ты только скажешь, наказание уже в действии.
