редко появлялся дома. Оля уже и не спрашивала, когда он вернётся. Придёт домой, и мама ходит совсем грустная. По ночам девочка слышала, как мама плакала в подушку. Она подходила к ней и гладила по голове, приговаривая:
– Не надо плакать, скоро лето!
Лето – солнышко, цветы и маленькие озёрца воды, где ребятня целыми днями пускала кораблики, придумывая, куда они уплывут. Так и жили со сказкой о красивой, не известной им жизни.
И вот сегодня вечером, прибежал Колька и закричал с порога:
– Быстрее уходите! Олька, твой отец проиграл в карты вас с мамкой!
Мама стала совсем маленькой и беззащитной. А Колька теребил:
– Быстрее уходите! Быстрее!
Поэтому Оля с мамой и оказались одни в тундре, где сейчас начиналась пурга. Шли к старой геологической базе, переждать опасность, а потом уже будут добираться на Большую землю, как сказала мама.
Девочка не плакала, только делала всё, о чем просила мама.
За плечами несла маленький вещмешок. Он резал лямками худенькие плечики, но который нельзя было бросить – там лежали продукты. Бросит – пропадут!
Девочка на мгновение выпустила из рук подол маминой шубы, чтобы потереть варежкой щёки и сразу оказалась в вихре колючего снега. Кричать было бесполезно – вой ветра заглушал.
Оля двигалась упрямо вперёд и вдруг натолкнулась на большой сугроб.
– Мама! Мама! Вставай, замёрзнем!
Девчушка кричала, била ладошками по лицу замерзающую женщину и тащила, что было сил её за рукав.
– Мама, я не дам замёрзнуть, слышишь, не дам! Пошли! Вставай!
Наконец, до женщины долетели слова дочери, сердце вновь забилось от того, что может погибнуть её дочь, единственный родной человечек. И она поползла, обдирая в кровь руки о колючий снег.
Так и добрались беглянки до заветной цели.
Оля всю ночь топила печь и согревала маму горячим чаем.
А через сутки к ним пришёл верный Колька. Он принёс страшную весть – игроки в пьяном угаре убили Олиного отца. Мама сидела на нарах и не говорила ничего, только смотрела в одну точку. Притихшие дети сидели и ждали.
Потом начались их мытарства по съёмным квартирам, по вокзалам и всё время боялись, что найдут те, кто выиграл их у отца.
Видно так было угодно судьбе, что Оля вынесла всё, даже мамину смерть от перенесённых испытаний – не выдержало сердце. Смогла встретить интересного человека, полюбить и выйти за него замуж.
Теперь, далеко от родного города Норильска, она живёт счастливо со своей семьёй. Вот только слышать о картах, без дрожи в сердце, не может. У Ольги есть всё, кроме мамы и родной земли – туда она не вернётся никогда….
Сибирячки
Сибирячки, девчонки-сибирячки – произнесите вслух и почувствуете свежесть утра в тайге, аромат жарков, медуниц и клевера, ощутите дух моей родной Сибирской земли со вкусом кедровых орехов! Нигде больше на свете не продают бабушки варённые кедровые шишки ( в моём детстве по 15копеек!)и варённую серу брусочками. Куда современным жвачкам, до нашей серы! И вкуснее, и пользы больше!
Мы, сибирячки, выросшие на натуральных витаминах, любим всё настоящее, а не подделки в красивой упаковке. В нас заложена соль нашей Сибирской земли, дух свободы и справедливости. Только настоящие в поступках и делах люди могут выживать в суровых условиях: холода зимой, летом комары и гнус.
Для меня нет милее края, чем «море тайги» и быстрых холодных таёжных речушек. Может быть, где-то и есть манго, бананы, синее тёплое море – красиво, но это чужое. Мне кажется, что такая мягкая природа расслабляет людей, и растворяются понятия о настоящем мире.
Помню, как в школе выезжали на две недели в тайгу – районные соревнования по туризму. Жили в палатках, сами варили незамысловатую еду – кашу с тушёнкой, чай и банки сгущёнки. Тогда у нас не было ни защитных москитных сеток, ни спальных мешков, а был задор и веселье, и ещё стремление победить.
Каждый раз, когда собирались ехать в тайгу, друзья приходили к нам домой и уговаривали мою маму отпустить меня. И каждый раз она говорила:
– Возьмёшь «бурятское» одеяло? Отпущу только с этим условием, по ночам холодно.
«Бурятским» папа называл одеяло, сшитое из разноцветных лоскутков ткани. Оно было ватное и занимало много места в рюкзаке. Зато потом, в тайге, особенно, когда шли дожди, все старались залазить под это одеяло.
– Где тут «бурятское» одеяло?
Оно казалось безразмерным, как и четырёхместная палатка – столько набивалось к нам народа! Переворачивались по команде. Зато было тепло! Шутили, смеялись до полуночи. Мальчишки пугали на тропинке к речушки, накидывая светлые вещи на голову, мычали и размахивали руками – в сумерках походили на таёжных духов. Нам было весело, а вот взрослым, думаю, немало было забот – тайга ведь!
А большущий костёр, у которого собирался весь наш лагерь! Сколько спето песен под гитару, съедено каши, в которую роем слетались комары! Сначала вытаскиваешь по комарику из миски, но потом не обращаешь внимания и ешь с «комариным мясом».
Домой возвращаешься вся опухшая от укусов комаров и мошки, охрипшая от песен, но счастливая и здоровая, с частичкой тайги в сердце.
Много интересного и забавного осталось в памяти о тех днях. Дома мы все были привередливыми, разборчивыми в еде, а здесь, в тайге, хотелось быть настоящими сибирячками, не боящимися трудностей и лишений, пусть и под присмотром учителей.
Помню один смешной случай: сливочное масло мы вместо холодильника опускали, завязанное в целлофановом мешочке, в таёжную речушку, но оно всё равно становилось размягчённым. Достали мы масло, чтобы положить в кашу на обед, перекладывая ложкой это мягкое месиво в миску (получилась целая миска), кто-то предложил на спор съесть столовую ложку без хлеба. Но, поднеся ко рту ложку, никто не отважился проглотить. Наш спортсмен Генка, любитель много покушать, поинтересовался, что это мы тут затеваем.
– Всего одну ложку сливочного масла? А спорим, что всё съем без хлеба?!
Мы, смеясь, согласились. Генка взял в руку ложку и стал есть растаявшее мягкое сливочное масло, как манную кашу, потом взял маленький кусочек хлеба и вымазал края и дно миски, поставил на стол:
– Вы проиграли!
Мы сидели, открыв рот, и, не моргая, смотрели на него.
Генка продолжил игру в волейбол. Вдруг, мы все сразу заговорили, что остались совсем без масла из-за нашего дурацкого спора, но… масла не было до конца наших сборов. А Генка даже в кусты не бегал, чего мы ожидали, поглядывая всё время на него.
На сбитом из досок столе всегда стояли таёжные цветы – жарки или медуницы. Таёжные цветы всегда снятся мне, наверное, зовут в тайгу. Очень хочется окунуться в высокие травы родной земли и вдыхать аромат таёжных цветов!
Сибирь – большая территория с болотами, с вековой тайгой, с Саянами, необыкновенной красоты, а также с жемчужиной
