Развернувшись к монитору, полковник прищурился, сжал губы в хищную полоску, внимательно просмотрел видеоролик, смонтированный из нескольких эпизодов, и в который раз чиркнул спичкой. Подполковник Уткин, примостившийся на небольшом стульчике за спиной своего непосредственного начальника, присвистнул после первого же сюжета. Фильм состоял из нескольких фрагментов, полученных с различных камер наружного видеонаблюдения и собранных в единое целое дотошными специалистами из головной конторы. За кадром, как и полагалось, голос непрофессионального диктора вставлял необходимые комментарии.
Откровенно говоря, ничего душераздирающего показано не было. Сначала белое размытое пятно, обозначенное красной компьютерной окружностью, проникло в кузов большегрузного автомобиля. Этот эпизод был зафиксирован на территории зауральской торговой базы. Затем камера видеонаблюдения аэропорта Кольцово запечатлела подобное белесое пятнышко в зале ожидания. Следующий эпизод поступил из столицы Украины. Пятно проследовало по автостоянке и растворилось в одной из отъезжающих машин. Завершали фильм кадры из оборонительного контура передового периметра. Белое пятно отделилось от бетонной стены и двинулось вглубь Зоны. На пределе чувствительности объектива различалась вспышка автоматического огнемета, который, видимо, обстрелял привидение.
– Я так понимаю, это зона нашей ответственности?! – раздраженно вскрикнул полковник Пивовыпиваев. – А почему я ничего об этом не знаю? Неужели новости, касающиеся нашего забора, я должен получать из Москвы? Валерий Евгеньевич, я вас попрошу разобраться и доложить, почему, имея на руках ценную информацию, наши смежные подразделения не поставили нас в известность.
На экране замелькали графики, компьютерные модели и фотографии мутантов. Настораживали комментарии аналитической службы. Во-первых, утверждалось, что во всех четырех эпизодах фигурировал один и тот же объект, невзирая на географический разброс происхождения видеоматериалов. Во-вторых, ученые приводили в отчете краткие характеристики вновь открытого мутанта. Аналитики пришли к выводу, что по сложному и адекватному поведению он явно разумен. Ему был присвоен оперативный псевдоним «Существо Х». И самый главный момент, особо отмеченный специалистами, состоял в том, что призрак не являлся порождением Зоны. Он пришел извне и, скорее всего, когда угодно мог покинуть Зону отчуждения. Доказано, что любое существо, испытывающее на себе аномальное воздействие выброса, как правило, не погибает, а трансформируется, преображается в нечто, не всегда предсказуемое.
Так каким же может стать Существо Х после очередного выброса? Через три или десять?
Много лет изучая проблематику влияния аномального воздействия на живые организмы, ботаники из специальных научных лабораторий пришли к определенным выводам, наработали большой багаж практического материала и теоретических умозаключений.
Например, стало известно, что в зависимости от общего психофизического фона головного мозга при данных агрессивных воздействиях человек может трансформироваться в несколько аномальных субстанций: зомби, снорки, полтергейсты. Оставался загадкой источник происхождения изломов, но это по причине относительно редкого появления таких мутантов.
После серии нелегких экспериментов было доказано, что человек, застигнутый выбросом, никогда, ни при каких обстоятельствах не становился пресловутым кровососом, а уж тем более контролером и бюрером. Все они являлись результатом неудачных военных программ. Или же весьма успешных – это как оценивать. Остальные мутанты, такие как химеры, псевдоплоти, псевдогиганты, все разновидности собачьих, копытных и грызунов имеют животное происхождение и к делу не относятся.
Все перечисленное подводило к однозначному выводу. Инертное Существо Х обязательно преобразуется в активное Существо Y, но какие способности оно в этом случае приобретет? Получит ли свирепый, кровожадный нрав и мерзкий характер?
– Что нам это дает? – Пивовыпиваев снова закурил, пустил струйку дыма, посмотрел на нее и заметил: – Этот фильмец, конечно, очень занимательный, но каким образом поймать еле заметное облачко? У нас разведчики в беде, а мы должны всякой ерундой заниматься. Я думаю, что это самое Существо Х мы больше никогда не увидим. Зона проглотит очередную хрень и не поморщится. Так что, Валерий Евгеньевич, давай лучше подумаем, как наших разведчиков искать будем, ну и этих педерастов-охотников европейских тоже, а то начальство давит.
– Семен Каземирович, может быть, к бродягам обратимся или через Серафима попробуем что-нибудь выяснить? – предложил подполковник Уткин.
– Не люблю я этих частников! Поищи одиночку какого-нибудь понаглее, пускай на «Агропром» сгоняет. Есть же умельцы! Пешком всю Зону истопчут за сутки. У нас вертушки, броня, а толку никакого. На примете есть кто?
– Есть один. Молодой, наглый, но результативный. На свободном поиске специализируется. Некромом кличут.
Полковник поморщился:
– Тьфу ты, бляха солдатская! Как мумию какую-то! Ладно, я шефу доложу, пусть твой молодой да наглый рассчитывает на обычный контракт. Деньги по минимуму, бонусы в виде снаряги и нашего доброго расположения. Пусть радуется, что я его в изолятор не пристроил. А на Серафима я сам выйду, если что знает, думаю, скрывать не будет. Он калач тертый. С нами ссориться ему несподручно. А Хекрому этому…
– Некрому.
– Да какая разница? Скажи, что за каждого живого бойца еще бонус будет. От меня лично. Потом скажу какой. А если самого Протасова найдет, к награде представлю. Государственной!
– Так он же жулик!
– Кто? Протасов?
– Товарищ полковник, да я про сталкера этого. Ему тушенки со склада подбросим, электронику новенькую, да и хватит с него. Потом припугнем, чтобы язык за зубами держал. Вот он и рад будет. Разрешите идти выполнять поручение?
– Идите, Валерий Евгеньевич, идите, – задумчиво проговорил Пивовыпиваев. – Я сделаю пару звонков и двину к шефу, доложу о бродяге и его миссии.
Как ни странно, очень противно и тяжело бывает только в первые минуты выброса. Затем, видимо, мозг приспосабливается к постоянно меняющимся образам, спадает интенсивность пси-активности, либо то и другое происходит одновременно. Прошло уже семнадцать минут, после того как выброс полыхнул и закрутился над головой. Санай и Сарацин понемногу успокоились, нервозность, вызывающая панический страх, отпустила. Стены и пол потряхивало, конечно, не без этого, но уже терпимо. Данный факт не вызывал животного ужаса, хотя и сопровождался невообразимым шумом. Было трудно даже представить себе то, что сейчас происходило на поверхности.
Друзья переглянулись. Самое страшное, похоже, уже позади. Теперь только подождать часок-другой, и, может быть, все успокоится. Главное, потом молчать, как мыши, чтобы воспаленный слух мутанта, пробегающего мимо, не уловил признаков жизни со всеми последствиями, вытекающими из этого обстоятельства.
Сарацин даже откинулся на спину и прикрыл глаза. Пусть они отдохнут от мерцания поганой китайской лампы.
– Ох!
В этот момент над самым ухом сталкера заработал пулемет Саная – «Печенег-2»!
Грохот! Грохот! Грохот!
Раскаленные гильзы разлетались по всей пещерке. Дымина! Звук оглушил и пропал, стал каким-то ватным, будто пробивался через подушку. Сердце Сарацина выпрыгивало из грудной клетки. Ничего не понятно! Что происходит?!
Что-то невнятное металось под потолком. Санай в полуприсяде поливал его свинцом. Пылища! Вонища!
Рот разинут – друг орет что-то! Ничего не понять!
Господи, да что же происходит-то?!
Песок валится на голову, как будто его кто швыряет совковой лопатой со всего размаху. Раз – и в морду! На зубах скрипит, дышать от пороховых газов нечем. В норе и так душновато было, а сейчас вообще полный абзац!
Сарацин дотянулся до пистолета. Увесистый ГШ-18 в руке всегда придает уверенности, только вот куда стрелять – пока непонятно. Вспышки «Печенега» слепят напрочь. Китайская лампа упала, разбилась, но светила, только почему-то еле уловимо, тускло. Сарацин нащупал маску в боковой нише, косо нацепил ее на пыльное лицо, поправил, и сразу стало легче дышать. Как там бедный Санаюшка? Уже надышался гари, наверное.
Тишина обрушилась, как три тонны воды, раздавила, размазала, и тут же последовал крик Саная:
– Сарацин, в угол бей! Слева! Под потолок! Вон он! Я пулемет перезаряжу!
Потом его, видимо, вырвало.
Сарацин глянул наверх, куда указывал Санай.
– Мамоньки мои!
Волосы на затылке тут же зашевелились. В углу под потолком копошилась тварь. Там колебалась оскалившаяся бледно-голубая морда с синими прожилками кровеносных сосудов, похожая на лик смерти. Черный рот разинут, в глазах мутные бельма. Мечется под потолком. Туда-сюда, туда-сюда. Не нападает почему-то…
