По лицу Плута струйкой стекала кровь вперемешку с потом, но отделаться от этой мелодии было совершенно невозможно. Израненный сталкер лежал на спине в подвале второго энергоблока Чернобыльской атомной электростанции. Весь окружающий мир, такой расплывчатый, пурпурный, медленно вращался перед его глазами, а вечные Smokie пели и пели свою Wild Wild Angels.
В глубине длинной галереи, где до этого момента мелькали враждебные тени, возникло свечение. Оно приближалось.
Это шла сама смерть.
Плут на несколько мгновений зажмурился и подумал о том, что судьба ему уже дарила второй шанс, а он так бездарно его профукал. Затем сталкер решил, что нужно посмотреть смерти в глаза, как делали до него десятки тысяч смельчаков в разные эпохи.
Чем он хуже тех героев?
Ничем.
Неужели он не сможет достойно встретить свою смерть?
Сможет!
Плут открыл глаза и… увидел.
– Эх, Егорушка! Что же ты наделал? Ты зачем забрел так далеко? Здесь же водятся только одни уроды!
Плут в изнеможении улыбнулся, внутренне сопротивляясь желанию окунуться с головой в манящую тьму беспамятства, и ответил слепящему свечению:
– Я шел к тебе, Витенька Анатольевич.
Российская Федерация, Новосибирская область, село Пименовка.
Семь месяцев спустя
– Как ты?
– А что, все нормально! Напились, брат, но рыба клевала. Ледок встал хороший. Лунок насверлили. Тетка Люба будет рада. Карасей и окуньков почти полведра. С мужиками на берегу грелись самогоном. Правда, морду всю перекосило. Как упал на дрова после рыбалки, так и уснул. Теперь лицо имеет форму полена и головушка буйная побаливает. Пойдем к тетке Любе, она рыбки нажарит и опохмелиться небось даст.
– Эх, Санаюшка, ты как оборотень! В деревенского мужика перекинулся. Кирзачи, фуфайка, ушанка, пальцы желтые и перегарище за две версты, прямо абориген!
– Сарацинушка! Так ведь я маскируюсь, однако. С окружающей действительностью пытаюсь слиться. Не ровен час, парни с соседней деревни бить наведаются, а я трезвехонек. Непорядок!
– Хватит паясничать! Ты хоть знаешь новости?
– Ну?..
– Черная биржа объявила, что в связи с уменьшением размеров аномальной зоны, недосягаемостью центральных секторов и прекращением поставок цены на ряд самых простейших артефактов возросли более чем в двадцать-тридцать раз, а на особо ценные и уникальные – в сотни. Прикидываешь?
– Хочешь сказать, что мы миллиардеры?
– Это если «бусы» удастся реализовать, а за зеркало мы могли бы купить, например, Румынию. Но это все на словах. А если реально, то я думаю, что такое невозможно.
– И что же будем предпринимать? Дальше в деревне штаны просиживать?
– Тут такое дело!.. Нас с тобой сам великий Будда, по совместительству генеральный егерь, он же бывший призрак, то бишь Виктор Анатольевич Петров, в Зону зовет. Пока ты на рыбалке прохлаждался, по всем каналам телевидения во всем мире прошла несанкционированная передача. Вот такого содержания:
«Привет, бездельники. Хозяева квартиру освободили. Жду вас обоих у центральной проходной через три недели. Мне нужна ваша помощь. Привезите Аю. Привет от Егорушки. Витенька».
– Вот так просто? Привет, Витенька, и все?
– Да.
– Что делать-то будем?
Санай сдвинул шапку-ушанку и почесал затылок.
– А хрен с ними, с этими заречными! Наши пацаны им и без меня накостыляют. Поехали обратно… домой! Как все-таки здорово, что Плутишка наш выжил! Излом хренов!
Сарацин насупил бровь:
– Кстати, ты Айку не видел?
Санай засмеялся:
– Да где же ей быть-то? Она, как всегда, в контейнер с «зеркалом жизни» просочилась и балдеет там, в погребе. Точно не знаю, что она там делает. Если бы у нее были уши, так и тогда ее за них от этого камушка не оттащить было бы. Ты пива привез?
– Да. А когда поедем?
– А сейчас и отправимся. Чего тянуть-то?
– Видать, ты не забыл еще, куда «Печенега» своего зарыл!
– Сарацинушка, не говори глупостей. Кому другому за такие слова я уже морду бы подлакировал.
