– Шамбала-камбала, – не выдержал Цимош, – что за хрень вообще?
– Другими словами, это Беловодье. Рай древних славян, – задумчиво ответил Виктор. Мысли в его голове стремительно сменяли одна другую.
– Какое ещё Беловодье? – скорчил гримасу Короленко. – Что за…
– …Сказки? – переспросил Виктор. – Вы, кажется, это слово хотели сказать?
– Вроде того, – смутился спецагент.
– А то, что вы угадываете ход чужих мыслей – это сказки? – Виктор испытующе смотрел на Короленко.
– Ну…
– Послушай, подполковник, – рубанул с плеча Виктор, – я человек простой. Говорю то, что знаю и думаю. Если попросил проконсультировать – значит, слушай и прими на веру. Так будет лучше для твоего же… теперь уже для нашего дела. Идёт?
– Идёт, – Короленко был в смятении, – но откуда вы узнали, что я подполковник?
– А я умею хорошо фотографировать – ухмыльнулся Виктор, допивая свой кофе.
Лавров уже пришёл в себя от неожиданной тревожной информации в документе. Теперь ему лишь оставалось довести всю серьёзность этого документа до сотрудников СБУ.
– Легендарная страна свободы в русских народных преданиях – Беловодье, она же Шамбала, – продолжил Виктор, откинувшись на спинку кресла. – Страна «молочных рек с кисельными берегами» в русских сказках, или вы никогда в детстве не слышали русских народных сказок? – саркастически спросил Лавров.
При этих словах расслабившийся было Цимош сделал суровое лицо, но не успел что-либо сказать.
– Беловодье, или Шамбала, – мифическая страна в Тибете, которая упоминается в нескольких древних текстах, подлинность которых не вызывает сомнения, – веско заметил Лавров. – Упоминалась географами нескольких веков, пока вдруг неожиданно не исчезла во времена Александра Македонского.
– Куда? – спросил совершенно запутавшийся Цимош.
– Смакедонили! – хохотнул Виктор.
– Это как? – насупился Цимош.
– На древней тибетской карте ирано-тибетской картографической традиции, включающей Шамбалу, изображена реально существовавшая страна. Автор исходной карты был современником Селевкидов и отразил на ней эпоху господства Сирии, руководимой македонскими завоевателями.
– И что? – с глупым выражением лица спросил Цимош.
– Ничего. Цимош, принёси ещё кофе, будь ласка, – бесцеремонно попросил журналист.
Цимош без лишних вопросов вышел из кабинета.
Короленко уже откинул маску дипломатии.
– У меня тут есть ещё парочка документов. Поможешь?
– Не вопрос. Показывай, – воодушевился Виктор.
Короленко достал из сейфа ещё две папки и стал по очереди передавать их Лаврову.
– Ты понимаешь, Виктор Петрович, я не имею права тебя заставлять… – неуверенно начал свою речь Короленко.
Но Виктор, казалось, не слышал его. Он углубился в документ, где был представлен список артефактов, которые предположительно необходимы для входа в Шамбалу. Вдруг его взгляд наткнулся на два пункта, стоящих рядом. «Как!..» Под третьим номером в списке шла Священная Чаша Грааля и в скобках надпись: «Изумрудная Чаша Патриарха».
– Не может быть… – сорвалось с губ поражённого Виктора.
– Что не может быть? – тут же подхватил Короленко.
– Всё может быть, – уклончиво ответил Виктор. Он продолжал читать список, где под седьмым номером стояли двенадцать статуэток индуистской богини Кали. «А вот и они».
Перед глазами Виктора пронеслась его поездка в Папуа-Новую Гвинею, где ему удалось добыть одну из таких статуэток. Это была удивительная история, и Виктор слабо верил, что какая-то фигурка индуистской богини может спасти или уничтожить мир. Кали была из чистого золота, и журналист, на всякий случай побеспокоившись о её безопасности, положил её на хранение в банковскую ячейку в Киеве.
– …Так ты сможешь нам помочь, Виктор Петрович? – слова Короленко будто выплыли из тумана.
– А это что? – Виктор потянулся ко второму документу на столе.
– А-а-а. Это? – интригующе понизил голос Короленко. – Это таинственная история. Ерунда какая-то. Но может, прольёт свет на что-нибудь. Посмотри.
Виктор открыл папку и увидел фотографию немца в форме СС.
– Это оберштурмбанфюрер СС Отто Ран. Возглавлял один из отделов небезызвестной организации «Аненербе»…
– …Знаю. Наследие предков, если по-нашему. И какое отношение этот персонаж имеет к делу?
– Подняли материалы – говорят, что он охотился за Изумрудной Чашей или как её там?
– Изумрудная Чаша Патриарха, – снова уходя в свои мысли, промолвил Лавров.
На него с фотографии глядел немец лет пятидесяти. Высокий, самоуверенный, поджарый, с проседью. Где он видел это лицо? Точно. Сумасшедший старик в бутанской одежде…
– Не может быть, – опять произнёс Виктор вслух.
– Да вот и я говорю, что не может быть, – подтвердил Короленко, – он давно умер.
«Сын?» – предположил про себя Лавров.
Цимош в очередной раз принёс кофе.
– Похоже, мы правильно сделали, что обратились к вам, – вы знаете о Шамбале почти всё, – опять перешёл на «вы» Короленко. Наверное, так ему было удобней.
– Отнюдь нет, – ответил Виктор, отхлёбывая большой глоток «американо», – Николай Рерих – вот кто был абсолютный знаток. Он был одержим этой страной. Заявлял, что лично слышал бесчисленные истории о Шамбале от тех тибетцев, кто там побывал. Но он её так и не нашёл.
– Мы не доверяем российскому мистификатору, – заявил Цимош, глядя в свою чашку. – На основе его религиозно-философского учения возникло новое религиозное движение Агни-Йога. А нас интересует мир материальный.
– Цимош, ты на Пасху в церковь ходишь?
– Ну, хожу.
– Яйца красишь?
– Вы о чём?
– Я о религии, а ты о чём?
– Так всё-таки, что там с Рерихом, Виктор Петрович? – вернул разговор в нужное русло Короленко.
– В своей книге «Сердце Азии» Рерих попытался передать Западу «самое священное слово» и «краеугольное понятие Азии», – продолжил Лавров, – о великом владыке Шамбалы с замечательным именем Сучандра!
Все трое так безудержно рассмеялись, что расплескали кофе.
– А зачем американцам нужен этот Сучандра? – спросил, отсмеявшись, Короленко.
– «Шамбала – это место нахождения Великих Учителей, представителей внеземной расы, пребывающих в анабиозе и продвигающих эволюцию человечества в периоды бодрствования», – пожав плечами, процитировал кого-то Лавров.
– И чего нам от этого ждать? – спросил Короленко. Он уже устал от такого обилия специфической информации.
– Ничего хорошего. Правительство, вступившее с ними в контакт, станет абсолютным доминантом на планете, – заключил Лавров.
– Ни х…! – чуть не выругался Короленко, но вовремя сдержался.
– Так а я о чём! – согласился Виктор.
– Вы… Ты поможешь нам?
Виктор глубоко вздохнул и задумался.
– Виктор Петрович, ты же знаешь, нам самим нельзя. Конспирируй, не конспирируй – всё как на ладони.
Виктор долго смотрел на фотографию Отто Рана, лежащую на столе.
– Теперь уже точно помогу.
Виктор был потрясён только что открывшимися фактами. Конечно, он всегда понимал, что он далеко не единственный из современных путешественников, кто специализируется на древностях и тайнах. Но предположить, что из-за всех этих статуэток и чаш ведётся настоящая международная борьба за абсолютную власть над миром… Теперь потеря во время непальской экспедиции отснятого материала выглядела уже не просто его профессиональным провалом как журналиста. Возможно, более тщательное изучение артефактов по пропавшим снимкам и консультации с историками помогли бы приблизить Лаврова к разгадке тайн, о которых писал Николай Рерих. Виктор был раздосадован. «Лавров, ай Лавров, как же можно было не спасти аппаратуру?…» – сокрушался журналист. Даже в тех странах, где по глупой прихоти мелких чиновников его не раз пытались заставить уничтожить видео и фотоматериалы, Виктор умудрялся выйти «сухим из воды»: то кассету подменит и уничтожит на глазах спецслужб совершенно ненужные материалы, то «плёнку засветит»… в цифровом фотоаппарате. Да-да, случалось и такое. Зная о не особо близком знакомстве с современной техникой представителей некоторых далёких стран, в начале «нулевых» Виктор спокойно ехал в командировку со своей цифровой фотокамерой, а в кармане вёз обычную кассету с плёнкой от старого «Зенита».
Подходит, например, к нему «секьюрити» у виллы арабского шейха.
– Здесь снимать запрещено, засвети плёнку!
– Пожалуйста!
И Виктор усердно «доставал» из цифровой фотокамеры кассету и засвечивал плёнку прямо на глазах у довольного араба. Ловкость рук – и никакого мошенничества. Спасибо старому приятелю фокуснику Егору Твердохлебу – это его наука. Но в этот раз в Бутане всё пошло не так. Пропали бесценные фотоматериалы с полной раскадровкой, достойной золотой медали какого-нибудь престижного фотоконкурса.
Виктор снова прокручивал в голове документы, показанные ему СБУшниками. Изумрудная Чаша Патриарха и Священный Грааль – одно и то же. «Кто бы мог подумать?! Виктор, ты осёл!».
