- Ну, этот, что ли, Батон? - спросил Мазуров, определив хозяина квартиры по непринужденности в одежде: тот был в старых трусах и майке. Жестом майор показал, чтобы Мысин поднял бедолагу. Хозяин квартиры оказался мужиком лет сорока пяти, богато орнаментированным татуировкой.
- Ну что, падла, укрываешь у себя убийц, да? - сурово спросил Мазуров, всей массой надвигаясь на Батона.
- Да я-то тут при чем?! Не укрывал я его. Он сам приперся. Попросил чайник, соли.
Мысин с Колодниковым тем временем подошли к спарринг-партнеру Мазурова, отстегнули наручник и, подняв его с пола, защелкнули браслеты теперь на обеих руках. "Боксер" уже очухался от нокаута и пробовал сопротивляться, так что пришлось пинками и тычками помогать ему продвигаться вперед.
- Иди ты, козел!
Присмотревшись к своему противнику, Мазуров удивился. Это оказался совсем не Сергеев-Быков. Мужик был раза в два старше Быкова. В прошлом, возможно, интересное лицо драчуна сейчас носило следы неизбывной любви к алкоголю.
- Это кто еще такой? - спросил Михалыч.
- Не узнаешь? - спросил Колодников. - Это сам Семин, Александр Палыч.
- А-а! Это тот самый Сема?
- Ну да.
- Я, оказывается, мастера спорта отключил. И чего я в свое время не пошел в большой бокс? - пожалел Мазуров.
Семин когда-то был популярнейшей в Кривове личностью, он первым в городе получил звание мастера спорта по боксу, стал чемпионом области. После окончания спортивной карьеры Семин стремительно спился и стал крутиться в сомнительных блатных компаниях, попал в тюрьму, а выйдя оттуда, уже откровенно забомжевал.
- За оказание сопротивления получишь по полной форме, понял? - предупредил его Мазуров.
В это время шустрый Мысин вынырнул из соседней комнаты и поманил рукой своих спутников:
- Гляньте-ка, там у него целый склад.
Глазам оперативников открылась самая настоящая свалка разнообразных вещей: колеса от легковых машин, два хромоникелевых бака, свернутый бухтой телефонный кабель, три автомагнитолы, мешок, из которого торчали алюминиевые лыжные палки, остатки разобранной стиральной машины.
- Ясно, по гаражам прошлись, - подвел итог Колодников. - Как говорили в каком-то фильме, не помню: "...это мы, однако, удачно зашли".
- "Иван Васильевич меняет профессию", - подсказал Мазуров. - Теперь, однако, с тебя пол-литра, - поддел он друга. Тот хрипловато хохотнул, отстегнул с пояса портативную рацию и вышел на балкон. Мазуров уже начал раскручивать хозяина дома.
- Так как тебя зовут?
- Виктор, - мрачным тоном ответил тот.
- Ну что ж, Виктор, ты человек опытный, знаешь, что тебе как минимум две статьи светят, за укрывательство и за хранение краденого.
- Понятно, - скривился тот.
- Хочешь скостить срок, расскажи, где может скрываться Валерка Быков.
- Валерка? А я то откуда знаю?! - искренне удивился тот. - Я его, на хрен, уже с неделю не видел.
- Чего так, вроде вы родственники?
- Да какой он мне к х... родственник! Седьмая вода на киселе. Вот по зоне мы вместе жили полгода, это да. Он ко мне после отсидки по старой памяти и приперся.
- Ну и что?
- Что-что, развернул я его к х... собачьим!
- Чего это так? - изобразив на лице полное недоумение, спросил Мазуров.
- Да он же на иглу сел, да еще на геру, придурок хренов. Ему ширево надо, а я этого говна не держу! Дал я ему пару наколок, где ее продают, он и слинял по-хорошему.
- И куда ж ты его послал?
- Ну, куда, в поселок, к цыганам.
- Не п... дорогой, цыгане героин не продают, они только ханкой торгуют, - вмешался в разговор, вернувшийся с балкона Колодников.
Батон насупился, понял, что сболтнул лишнего.
- Ну... а я-то откуда знаю, торгуют они герой или нет! Послал его туда, на хрен, и все! Потом он редко когда заходил.
- У Валерки кличка есть? - спросил Мазуров.
- Есть, погоняло Бычок, а по зоне его больше Свинорезом звали.
- Почему? - удивились все.
- Любил Валерка рассказывать, как свиней с батей колол. Хвалился, что с одного удара кабана укладывал.
- Так ты точно его больше не видел? - настаивал Колодников.
- Нет, - отрезал Батон. - Я из дому-то почти не выхожу, "тубик" у меня в открытой форме. Не был он больше у меня.
- Я его видел, - неожиданно подал голос притихший, было, Семин.
- Неужели наш герой заговорил? Давай-давай, тебе за оказание сопротивления срок скостить надо, - подбодрил бывшего боксера Колодников.
- Когда ты его видел? Где? - спросил Мазуров.
- Сегодня, часа в четыре.
Майоры переглянулись и начали задавать вопросы бывшему боксеру.
- Где? С кем он был?
- В центре, на Ленина. Он вылез из машины и пошел в сторону универмага.
- Что за машина была?
- Синяя "десятка".
- Номер не запомнил?
- Нет, она боком ко мне стояла, потом развернулась и уехала.
- А сколько человек было в машине?
- Да хрен его знает, там стекла тонированные, - Сема чуть задумался, потом припомнил еще кое-что: - Мне показалось, что Бычок психованный был.
- Почему?
- Ну, походка у него такая, дерганая, как на пружинах, и когда вылезал из машины, что-то сказанул, резко так. Я и обратил внимание, думаю, кто это так разошелся. Обернулся он, и... В общем, послал кого-то в машине. А уж дверцей хлопнул! Я думал, оторвется на хрен.
- Понятно. Ну, молодец, может, я тебе даже прощу эту драку, - поощрил рассказчика Мазуров, потом обернулся к Батону. - Ты не видел, у брательника твоего нож был?
- Да он с пером и на зоне-то редко расставался. Только что в баню с ним не ходил. Тут я у него тоже кнопарь видел, сало он им резал.
- Выкидной? - переспросил Колодников, переглядываясь с Михалычем.
- Да, небольшой такой, лезвие узкое. Два усика.
В это время в комнате появились еще трое: два милиционера и очень высокий, под два метра, парень в штатском. Черты его лица можно было назвать классическими: прямой нос, брови вразлет, серые глаза, густые, волнистые волосы. И при этом романтическом облике - нордическая невозмутимость. Может из-за этого, но чаще всего оперуполномоченного УГРО капитана Зудова коллеги почему-то звали просто Паша.
- Ну, чего тут у вас? - спросил он красивым, грудным голосом.
- Паш, с тебя калым. Загляни в соседнюю комнату, - Колодников ткнул зажженной сигаретой в сторону "сокровищницы" Батона.
Район, в котором находилась квартира Батона, входил в поле ответственности Зудова. Осмотрев вещдоки, он с присущей ему невозмутимостью заключил:
- Ну, дел пять я сегодня свалю. Колеса точно свинчены с "жигуленка", который позавчера раздели в гараже. Остальное тоже не на свалке валялось.
- Тогда принимай клиентов, а мы займемся своими делами.
Колодников с Мазуровым отошли в сторону.
- Ну, что дальше делать будем? Здесь тоже голяк.
- Сначала отпустим участковых, чего они с нами мучаются.
- Я могу и остаться, - предложил подошедший Мысин. - Меня дома никто не ждет.
- Ты не женат, что ли?
- Нет, с матерью живу.
- Ну вот, а говоришь, никто не ждет! Как раз матери больше всего нас и ждут, - сказал Мазуров и кивнул Колодникову. - Тогда всех отпускаем, а Андрюха с нами поедет.
По ходу поездки в "уазике" стало просторно.
- Ну, теперь как в лимузине, - пошутил Колодиников. Никто уже не жаловался на отдавленные коленки. Невольно продолжили разговор про своего неуловимого Свинореза.
- Так что, у нас тупик? - спросил Мазуров.
- Почему тупик, есть одна зацепка. Синяя "десятка", - отозвался Колодников.
- Ну-у! Нашел тоже мне зацепку. Сколько их у нас по городу мотается. И каждая вторая синяя.
- А если подумать? - обернулся к нему Колодников. - В такое дело люди со стороны вряд ли ввяжутся. Скорее всего, это кто-то из антоновской братвы. У них сейчас мода на синие "десятки".
- Ну не скажи! - парировал Мазуров. - Многие из наших барыг ездят на "десятках". Тот же Ахмедов, Мирзоян.
- Ты все пытаешься связать их с Орловой?
- Ну да.
- А мне кажется, что из этого дела торчат уши братвы. Кто из них раскатывает на "десятках"?
- Корей, триста тридцать три, АО. Сопрыкин, пятьсот пятьдесят пять, Самоха, шестьсот шестьдесят шесть, тоже АО. Да еще не то трое, не то четверо недавно купили. У самого Антоши "десятка" была, правда, зеленая.
- У него же джип "Чероки"? - возразил Колодников
- И "десятка" тоже, но он на ней почти не ездил. Все больше жена его, Татьяна, раскатывала.
- Продал он ее тому же Ахмедову, - подал голос Мысин.
- А ты откуда знаешь? - удивился Мазуров.
- Знаю, - коротко отрезал парень, но потом все-таки пояснил: - Сам видел, как он ее отгонял от дома Антонова. Зато Антоша своей жене купил "Опель", цвет серебристый металлик.
