К числу текстов, к которым «Четыре мастера», по-видимому, не обращались, относятся «Анналы Инисфаллена»[36]. Они составлялись в эпоху викингов, возможно в монастыре Эмли, примерно в семи милях от Типперэри, и сохранились в списке, сделанном в конце XI века, вероятно в монастыре Лисмор. До середины X века анналы весьма немногословны, они просто отмечают кончины королей, аббатов и епископов. Важные события упоминаются редко, когда же это случается, записи так же кратки, как в статье за 796 г.: «Первое число января. Язычники в Ирландии. Смерть Меэля Кобы, сына Фланна Феорна, короля Киаррэдж Луахра [народ на севере Керри]. Колла, сын Фергуса, король Коннахты [народ Коннахта], умирает». Начиная с 969 г. «Анналы Инисфаллена» становятся более подробными: возможно, это связано с возросшим влиянием королей Мюнстера — ведь это была мюнстерская летопись, а также, вероятно, с тем, что по мере того, как анналы приближались к его собственному времени, переписчик привлекал большее количество материала из того, что знал сам.
Один крупный ирландский источник полностью посвящен вторжениям викингов и отпору со стороны ирландцев — это «Cogadh Gaedhel re Gallaibh», «Война ирландцев с чужеземцами»[37]. Это произведение XII века до настоящего времени пользуется гораздо большим доверием, чем того заслуживает, и именно оно породило много ошибочных представлений о скандинавах в Ирландии. Его популярность в качестве источника для эпохи викингов не вызывает удивления; как становится ясно из заглавия, предметом этого текста является война между ирландцами и пришельцами с севера, к тому же написан он в «экстравагантном» стиле, который так и хочется цитировать, как, например, следующее описание несчастий ирландцев: «Одним словом, даже если бы было на одной шее сто железных голов хорошей закалки и по сотне, острых, быстрых, дерзких, нержавеющих, бронзовых языков в каждой голове, и по сотне велеречивых, громких, неумолкающих голосов у каждого языка, они бы не смогли ни перечислить, ни рассказать, ни сосчитать, ни поведать о том, какие страдания претерпел весь Гаэдхил, мужчины и женщины, миряне и клирики, старые и молодые, благородные и простолюдины, о бедствиях, о ранах, об угнетении в каждом доме от этого доблестного, яростного, чужеземного языческого народа»[38].
Сочинение состоит из двух частей: первые тридцать пять глав посвящены войнам и вторжениям в целом и строятся на одной из версий «Анналов Ольстера», практически ничего к ней не добавляя; вторая и главная часть уделяет особое внимание всему, что связано с Мюнстером, и событиям, приведшим к битве при Клонтарфе в 1014 г., в которой Бриан Боройме (собиратель скота), король Мюнстера, победил, но сам погиб. Должно быть, «Война ирландцев с чужеземцами» была написана до 1160 г., ибо часть ее сохранилась в «Книге Лейнстера», рукописи, которая относится примерно к тому же времени, но имеются веские основания полагать, что она не могла появиться намного раньше этой даты. Таким образом, ее можно безбоязненно отнести к середине XII века. Источником для первой части рукописи послужила версия «Анналов Ольстера», к которой она ничего не прибавляет; Однако вторая часть опирается кроме летописей на народные предания, причем некоторые из них, очевидно, сформировались через многие годы после битвы при Клонтарфе, и этим разделом надлежит пользоваться с величайшей осторожностью. К тому же он отличается фанатичной односторонностью и создает искаженное впечатление не только о Бриане Боройме, но и о значении самой битвы при Клонтарфе[39].
Пользуясь ирландскими анналами, очень трудно определить дату каждой летописной статьи. Первоначально они представляли собой записи на полях пасхальных таблиц; применявшаяся в последних система обозначения лет использовалась и в анналах. Иными словами, года отличались друг от друга не количеством лет, отделяющих их от Рождества Христова, а своим «будничным номером», то есть тем, на какой день недели выпадало в том или ином году 1 января, или эпактой, то есть возрастом луны на 1 января, или другими изменяемыми параметрами, использовавшимися для определения Пасхи, такими, как конкурент или золотое число. В некоторых хрониках отсутствуют даже такие указания, а начало каждого нового года просто отмечается буквами К или Кl, означающими первый день (Kalends) января, и именно так обстоит дело в процитированном выше отрывке из «Анналов Инисфаллена». Когда несколько лет подряд оставались без единой записи, переписчики могли, и часто это делали, пропустить такие пустые — годы, разрушая тем самым хронологическую последовательность. В результате могло оказаться так, что в разных хрониках одно и то же событие относилось к разным годам, и объединение этих текстов компилятором легко могло привести к появлению повторов. Эта путаница еще усугублялась из-за ошибок некоторых редакторов, стремившихся точно установить год, к которому должна относиться каждая запись. Например, при публикации «Анналов Инисфаллена» в начале XIX века редактор датировал статьи IX века с погрешностью по крайней мере в тринадцать лет. В настоящее время даты в ирландских анналах уже восстановлены, но, безусловно, если мы не желаем повторить старые ошибки, необходимо действовать с осторожностью[40].
Самый большой выбор разнообразных письменных свидетельств об эпохе викингов предоставляет нам Каролингская империя и сменившие ее королевства[41]. Как и в Ирландии, в этот период там шло составление нескольких летописных сводов, а в качестве дополнения к ним выступают хартии, протоколы соборов, жития святых, поэмы, письма и собрания рассказов о чудесах, в которых время от времени сообщается о способности святых мощей отвращать набеги викингов. Писатели по большинству были церковными деятелями, и интересы их были ограничены, но, конечно, не одной своей церковью, а чаще всего регионом, в котором они жили. Естественно, летописцы уделяли событиям, которые напрямую затрагивали их общину, гораздо большее внимание, нежели всему тому, что было вдалеке от нее, и то же самое можно сказать о многих источниках подобного рода. Даже такие плодовитые и разнообразные источники, как переписка в 840–862 гг. Лупа, аббата Феррьерского, к счастью, сохранившаяся в рукописи IX века, могут сказать о викингах относительно немного, разве только то, что они подходили к Феррьеру[42]. Лишь около дюжины из 133 писем содержат хоть какое-то упоминание о викингах, и в большинстве из них это не более чем одна из многих тем. Поэтому сведения о деятельности скандинавов на континенте очень отрывочны, и, чтобы проследить передвижения их отрядов, приходится сопоставлять сообщения из разных областей. Церковный характер этих источников показывает, что во франкских источниках тема разрушения и ограбления монастырей и церквей занимает гораздо большее место, чем в английских, как, например, в «Англосаксонской хронике» IX века, в которой нет упоминания ни об одной разгромленной или разоренной церкви. Это различие не означает, что в Англии викинги относились к Церкви более деликатно, чем во Франции, или составитель «Англосаксонской хроники» чувствовал к викингам большее расположение. Просто английского хрониста занимала прежде всего история королевской династии и судьба западных саксов вообще и лишь во вторую очередь судьба церкви, в то время как в континентальной Европе большинство источников создавалось в среде, интересы и симпатии которой были скорее церковными, чем светскими, и скорее территориальными, нежели династическими.
Однако франкские «Анналы Сен-Бертена» были написаны людьми, имевшими в своем распоряжении более широкий круг источников, чем большинство остальных хроник, и озабоченными более глобальными проблемами, нежели участь отдельной церкви или региона[43]. Эта замечательная хроника, продолжившая собой «Франкские королевские анналы», доведена до 882 г. Ту ее часть, которая касается эпохи викингов, написали два человека. С 835 по 861 г. ее вел Пруденций, бывший капеллан императрицы Юдифи, в 843 г. ставший епископом Труа. После смерти Пруденция в 861 г. дело его продолжил Гинкмар, один из величайших деятелей IX века, бывший епископом Реймским с 845 г. до самой смерти в 882 г. Оба этих писателя были хорошо информированы, и их повествование о середине IX столетия очень подробно и скрупулезно. Они охватывают события всего франкского мира и вне его, дополняя «Англосаксонскую хронику» по тому периоду, когда ее данные наименее достоверны, и именно они являются основным источником наших познаний о нескольких нападениях на Англию в 844–861 гг. Авторы «Анналов Сен-Бертена» были знакомы и с жизнью франкского двора: так, Пруденций повествует о прибытии летом 839 г. посольства от византийского императора Феофила в Ингельхейм к франкскому императору Людовику. Этот случай особенно интересен, ибо византийские послы привезли с собой нескольких людей, называвшихся росами (Rhos), правитель которых именовался каганом (Chacanus). Эти люди, оказавшиеся шведами, добрались до Константинополя, но не смогли вернуться тем же маршрутом из-за диких и жестоких племен, и потому были отправлены домой кружным путем. По своему масштабу и доскональности «Анналы Сен-Бертена» схожи с «Англосаксонской хроникой» в ее наиболее удачных местах, но есть и одно очень важное отличие. Не в пример этой английской летописи, их внимание вовсе не приковано к одним только викингам. Интересы Пруденция и Гинкмара довольно широки, и хотя почти каждый год они сообщают об атаках викингов, рассматривая их, несомненно, как серьезную опасность, их рукопись все же отводит скандинавам гораздо более скромное место по сравнению с темами, которые с точки зрения авторов, заслуживают не меньшего, а то и большего внимания.
