Вспомнив мягкую грацию и насмешливый смех соседа, Лейси была вынуждена согласиться, хотя никогда бы не призналась в этом Дэвиду.
Эдвард сменил тему:
— Лейси, сегодня, пока ты была в горах, позвонил Джейс. Твой брат хотел убедиться, что ты благополучно добралась до лагеря.
— Ты рассказал ему, что случилось с грузовиком?
Старший брат пытался убедить Лейси воспользоваться одной из его машин для такой длительной поездки. Лейси его не послушала и сказала, что прекрасно доберется на своем замечательном пикапе. В итоге Джейс оказался прав. Впрочем, как всегда.
— Да. — Непринужденная улыбка Эдварда напомнила девушке улыбку брата. — Джейс велел передать, что он тебя предупреждал, что именно так и получится.
Эдвард был лучшим другом Джейса, Лейси, призвав на помощь все свое благоразумие, решила не пререкаться и воздержалась от комментариев. Извинившись, она отправилась в свою комнату, чтобы немного отдохнуть.
Она не убежала! Девлин пытался это понять, но не мог. Она просто стояла там как вкопанная и не отрываясь смотрела на него, как будто на самом деле он был писаным красавчиком. Лучи солнца играли в ее каштановых волосах, отливавших то медью, то золотом. Она смотрела на него так, как будто бы он не потерял пол-лица.
Девлин настолько растерялся, что даже не сразу разобрался в своем отношении к ней.
Эта девушка приезжая: он понял это через несколько секунд после того, как встретил ее. Девлин бывал в Боулдере — черт, он даже ходил там в школу! Модный, эклектичный, вечно молодой, этот город был совершенно другим миром по сравнению с заброшенностью гор Колорадо. Лейси, наверное, более естественно чувствовала бы себя, разгуливая по Перл-стрит, чем во время конных прогулок по горам.
Но когда она смотрела на него, в ее взгляде не было абсолютно никакого страха. Что само по себе явилось для него непостижимой загадкой, притягивавшей его, как и ее соблазнительное тело.
Что такого удивительного в этой женщине?
Он хотел ее. От этой мысли Девлин оцепенел. Желания, мечты о любви и нежности, мысли об одиночестве уже давно не терзали его: все эти чувства он оставил там, в своем прошлом. Дверь в тот мир захлопнулась давным-давно, когда его любимая дочка Элисон и его красавица жена погибли от руки убийцы. После их трагической смерти Девлин сам выбрал одинокую жизнь затворника, изо дня в день общаясь лишь со своими книгами и бумагами. И каждую ночь боролся с кошмарами, неотступно преследовавшими его.
И вот посреди этого мрака неожиданно возникла девушка, и он увидел свое отражение в ее огромных светлых глазах… И все чудесным образом переменилось!
Нет! Он не позволит этому случиться!
Женщина с сияющими глазами и гибким телом опасна. Он почувствовал это в то самое мгновение, когда его тело предательски откликнулось на ее молчаливый призыв.
Нет, он не допустит, чтобы она начала для него что-то значить! Каждый раз, когда Девлин ловил себя на мысли о том, какой может быть на ощупь ее кожа, или о том, что чувствуешь, когда обнимаешь ее, он заставлял себя вспомнить ту невыносимую боль, которую ему довелось пережить. Он никогда больше не пройдет через все это. Не важно, что Лейси напомнила ему о существовании солнечного света! Зачем ему знать об этом — он давний узник тьмы и не позволит себе расслабиться!
В воскресенье утром Лейси продолжила знакомиться с лошадьми. Шейла так и не вернулась из города, что все остальные почему-то сочли абсолютно нормальным. Поэтому Лейси снова пришлось отправляться в горы одной. Не отдавая себе отчета, она внимательно смотрела по сторонам, ожидая появления Девлина Паркера. В глубине души Лейси лелеяла надежду, что она его все-таки увидит.
Несколько раз Лейси казалось, что она чувствует обращенный на нее взгляд. Она оглядывалась, но никого не заметила. Если их неуловимый сосед действительно находился рядом, он ничем не выдавал своего присутствия. И если смертельно опасная пума бродила по лесу, то лошади ничего не чувствовали.
Всю следующую ночь Лейси крепко спала, и никакие сны ее не тревожили.
Дети приехали на следующее утро. Вскоре после полудня в лагерь прибыли четыре желтых автобуса. Шум вокруг стоял невообразимый. Большинство детей выглядели оживленными и радостными. У некоторых старших ребят был вид утомленных жизнью крутых парней. Они стояли, сложив руки на груди и угрюмо уставившись себе под ноги.
Удивляясь, каким образом пять вожатых справятся с таким количеством детворы, Лейси заметила, что автобусы вышли встречать только четверо взрослых.
— А где же Шейла? — поинтересовалась она.
Эдвард, видимо, не очень беспокоился на этот счет.
— Она подойдет. С какой возрастной группой ты хотела бы для начала поработать?
— Я…
Глядя на то, как малыши бегают, прыгают и кричат, Лейси машинально перевела взгляд на старших детей. Их вид говорил о том, что больше всего им хотелось бы сейчас находиться где-то в другом месте. Она помнила себя в этом возрасте, то, как чувствовала себя в ловушке неопределенности переходного состояния между взрослым и ребенком.
— Со старшими, — сказала Лейси. — Пожалуй, от двенадцати до четырнадцати.
Айрис подняла глаза, рассеянно улыбнулась и вышла вперед:
— А я буду работать с малышами. Ты же знаешь, я всегда беру самых маленьких. — Опустившись на корточки, она обняла девчушку лет шести, которая, судя по всему, собиралась зареветь. Вскоре Айрис окружила целая ватага детворы, которая дружно галдела и весело смеялась.
— Айрис на самом деле любит малышей, — сказал Эдвард.
Тут дверь крайней хижины распахнулась, и из нее вышла Шейла в ярко-желтом саронге, повязанном на бедрах. Очевидно, она просто забыла о приезде детей. Рыжеволосая девица схватилась за голову и скосила глаза в сторону школьных автобусов. Затем помчалась за фотоаппаратом и принялась снимать направо и налево.
— Явилась наконец, — пробормотал Дэвид сквозь зубы. Все они смотрели, как Шейла медленно подходит к ним, продолжая фотографировать.
— Ну и денек сегодня, да? — пробормотала она угрюмо, опуская фотоаппарат. — Я морально не готова ко всему этому!
Эдвард нахмурился.
— У тебя в группе будут дети от шести до десяти лет, — сказал он, не обращая внимания на ее жалобы. — Дэвид берет ребят от десяти до двенадцати, а Лейси — от двенадцати до четырнадцати. В каждой группе от десяти до четырнадцати человек.
— Это нечестно, — запротестовала Шейла, картинно надувая губки. — Я хочу взять самых маленьких. Они лучше смотрятся на снимках. Вечно Айрис достается все самое хорошее!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
