мать.
— Да, к таким заданиям должна прилагаться медицинская страховка, — вставил реплику отец.
— Он не виноват, — ответила девочка, — Просто он маленький и глупый. А сосед неправильно дрессировал свою псину.
Она осторожно пошевелила рукой и, почувствовав боль, сморщилась, после чего продолжила есть. Обезболивающие переставали действовать.
Увидев это, Кот вновь опустил глаза и свесил уши над миской. А ведь она защищает его, уверенная, что всё вышло случайно. Если бы она только знала, кто он на самом деле.
Странная она, думал Кот. Пожертвовать собой ради спасения какой-то черной шкурки, которой и на рукавицу не хватит.
— Ну и как у него с адаптацией? — спросил отец, бросив беглый взгляд на питомца. — Аппетит у него не очень.
— Гораздо лучше, — ответила Гипатия, — Он позволяет себя гладить. Еще он очень любознательный, активно изучает наш дом.
— И не только наш, — пробурчала мать, — Еще и в соседский полез.
— Наверное, это я забыла закрыть дверь, мам. По моей вине он вообще мог погибнуть.
Почувствовав очередной приступ вины, Кот со всего размаху ткнулся мордой в миску, отчего молоко брызнуло в стороны. Утонуть не получилось, зато девочке в тот вечер пришлось еще и пол в кухне помыть.
12
На следующий день Гипатия отправилась в школу. Несмотря на травму директор решил, что пропускать занятия ей не стоит. Хотя от уроков физической культуры девочка была освобождена на неопределённое время, чему была несказанно рада.
Фактом отсутствия патронажа Кот решил воспользоваться незамедлительно. Он с деловым видом слонялся по дому, пока не дождался момента, когда входная дверь оказалась открытой. Выскочив на улицу, беглец, как и несколько дней тому назад, помчался по тротуару, изображая обычного беспризорного кота.
Выпавший снег значительно преобразил город. Серый урбанистический пейзаж засиял чистотой и свежестью, и притихший ветер больше не нарушал царящего кругом умиротворенного спокойствия.
Сначала Кот бежал быстро, чтобы очутиться от дома Гипатии как можно дальше, однако потом его шаги стали короче, а спустя несколько минут беглец совсем перешел на шаг.
Выдыхая из ноздрей легкие облачка пара, он глядел на ясное голубое небо, с которого лился яркий свет осеннего солнца. Ёрмурхват раньше никогда не обращал особого внимания на окружающий его мир. Ни в одной из предыдущих жизней он не чувствовал такого душевного подъема, как сейчас, но чувство это показалось ему необыкновенным.
Вспомнив свою миссию, темный бог вдруг осознал, что покончив с земной жизнью, он упустит нечто крайне важное. Упустит возможность порадоваться теплым лучам солнца, упустит возможность вдыхать свежий воздух…
Вспорхнувшая с дерева стая синиц вызвала у него восторг вместо инстинктивного желания поймать их и употребить в пищу.
В голову Кота внезапно пришла идея посмотреть на город откуда-нибудь сверху. Почему бы не доставить себе удовольствие напоследок, подумал он. Завершив Круг Перевоплощений, он больше никогда не вернется в этот мир и уже не сможет открыть его для себя. А ведь у него на это была дана не одна тысяча лет, проведенная в гонке за власть в мире потустороннем.
Приметив выделявшееся высотой здание, Кот сменил направление своего пути. Он миновал несколько дворов и остановился перед четырехэтажным кирпичным домом с высокой двускатной крышей. Попасть на крышу можно было только через чердак, а вход на него осуществлялся с внутренней лестничной клетки. Спустя десять минут упорного ожидания, дверь парадной распахнулась, и из дома вышла молодая семья с двумя детьми. Отец семейства удерживал дверь, пока остальные выходили наружу, поэтому у Кота было предостаточно времени прошмыгнуть у них под ногами.
Он взбежал по лестнице, проскочил в приоткрытую дверь чердака и очутился в темном и пыльном царстве стропил и подкосов. Слуховое окно светилось ярким треугольным пятном на фоне почерневшей от времени кровли.
Мохнатый романтик выбрался из чердака наружу, взбежал по черепичному скату и уселся на коньке крыши.
Его взору открылась прекрасная заснеженная картина. При этом высоко поднявшееся солнце поливало этот серебряный мир приятным теплом. Кот медленно набрал полные легкие свежего воздуха и впервые в жизни почувствовал себя по-настоящему счастливым.
Он сидел довольно долго, переполненный и радостью, и грустью одновременно, пока боковым зрением не уловил движение неподалеку. Инстинктивно взъерошив шерсть на загривке, Кот повернулся в сторону возвышавшейся над кровлей вентиляционной шахты.
Однако опасения оказались напрасными, поскольку из-за кирпичной конструкции бесшумно и грациозно выскользнула рыжая кошка. Она одарила Кота непродолжительным взглядом выразительных зеленых глаз, после чего неторопливо зашагала по коньку к слуховому окну, расположенному с противоположной стороны крыши.
Кот какое-то время смотрел ей во след, чувствуя, как сердце сначала замерло, а потом заколотилось так быстро, словно он пробежал не меньше километра со скоростью гепарда. Затем, прикрыв непроизвольно отвисшую челюсть, он побрел за незнакомкой, забыв о своей великой миссии.
Ёрмурхват проследовал за кошкой через чердак и лестничную клетку, через несколько дворов, пересек пару улиц, не пытаясь ее догнать, но и не упуская из виду. Она давно заметила его, но не старалась избавиться от преследования, мягко шагая по своим делам. Кот поймал себя на мысли, что ему очень нравилось наблюдать за ее плавными движениями, однако подойти ближе и тем более заговорить с ней он ни за что не решился бы, и это не смотря на свое божественное могущество.
Наконец, кошка выскочила из очередной подворотни и засеменила по тротуару вдоль кованой школьной ограды. Ёрмурхват нашел было в себе силы подойти к ней поближе, но тут о металлические завитки ограды с оглушительным звоном ударился массивный камень. Кошка в испуге присела на все четыре лапы и растопорщила хвост. Кот от неожиданности сам прильнул к земле и принялся вертеть головой в поисках агрессора. Слева раздались воодушевленные возгласы и громкий смех.
На другой стороне улицы стояла компания из трех школьников. У одного из них, у хилого обладателя очков, в руках был блокнот, в который он записывал происходившие события. Второй паренек стоял посреди тротуара, сунув руки в карманы, и покатывался со смеху. Смех его при этом был таким неприятным, что резал тонкий кошачий слух — создавалось ощущение, будто квакала истеричная лягушка. Главный заводила, рослый детина, скорее всего неоднократно остававшийся на второй год, поднял с тротуара добротный обломок кирпича. Под одобрительный смешок сотоварищей, этот не по годам развитый физически метатель, запустил кирпич через проезжую часть прямиком в замершую на месте кошку.
Меткостью наглец не отличался так же, как и умом, поэтому импровизированный снаряд приземлился в двух метрах от цели. Однако и этого оказалось достаточным, чтобы испуганное до смерти
