Две другие ракетных установки отправились за первой. Четвёртая отступила под сильным огнём па-ры «Вивернов». Избавившись от ракетного обстрела, основная часть войск Шакова прошла лесопосад-ку и вырвалась к побережью. Он переключился на открытую волну, на ту, которая, как он знал, отслеживалась ополчением Халфуэя.
– Сдавайтесь! – крикнул он своим противникам, как раз когда гауссовка «Фальконера» обрушила удар на левый коленный сустав его боевого меха.
Грубая кинетическая сила гиперзвуковой скорости вдребезги разбила то, что осталось от брони, с треском выворачивая ногу «Экстерминатора» назад. Предупредительные сигналы верхнего силового привода ноги меха и тазобедренного сустава загорелись красным, и машина медленно развернулась вправо.
Шаков боролся с гравитацией за контроль над «Экстерминатором», выворачивая рычаги управления. Нейрошлем помогал, считывая сигналы с его чувства равновесия и подавая их на гироскоп шестидеся-типятитонной машины, но этого было недостаточно. Изгибая тело в последней отчаянной попытке спасти ситуацию, он услышал пронзительный визг напряжённого вращающегося металла – это выражали недовольство стабилизаторы гироскопа. «Экстерминатор» опрокинулся, с зубодробительным скрежетом и отвратительным хрустом разбитого металла падая на правую сторону.
Потрясённый Рудольф Шаков уставился сквозь передний визир в облачное небо. Ощупывая рот языком, он чувствовал осколки, хрустящие на коренных зубах.
– Я даю вам последний шанс, майор Добсон, – сказал он сквозь стиснутые зубы, хотя он был уверен, что это предложение звучало бы лучше, если бы его мех стоял на ногах.
ППЧ «Фальконера» омыл серебристым огнём заднюю часть опрокинутого меха Шакова. Энергия пробилась внутрь грудной полости, и новый сигнал о поломке сообщил ему, что его противоракетная система выведена из строя.
Как будто такого ответа было недостаточно, громкий, решительный голос прокричал в ответ по сис-теме связи:
– Горите ярким пламенем, ты и твой принц-предатель, КомСтар! – проорал Добсон. – Мы положим этому конец!
Шаков перевернул «Экстерминатора», чтобы «Фальконер» не мог найти удобного места на спине. Работая повреждённой ногой под собой, ему удалось отползти назад как раз в то время, когда три бое-вых меха ополченцев перешли в решительную, но обреченную атаку.
Это была лучшая атака, которую мог предпринять Добсон. Большинство ополченцев Халфуэя в это время были заняты отбитием атак пехоты, экипированной в боекостюмы, или же были преследуемы атакующими бронемашинами комгвардии в отношении четыре к одному. В этом хаосе перемещались боемехи войск принца, оттесняя назад и подавляя обороняющихся ярким лазерным огнём, нанося удары из гаусс-пушек и выпуская яростные ураганы из тяжёлых автоматических орудий.
Шаков увидел, как девяностотонный «Хайлэндер» метким выстрелом из гауссовой пушки обезглавил один из «Энфорсеров» ополчения. Копьё аппаратов на воздушной подушке «Лайтнинг» стремительно пролетело мимо повреждённого «Вульфхаунда», их импульсные лазеры выплюнули шквал изумрудных дротиков в сторону боевого меха и в результате отрезали ему ногу в районе бедра.
Пара горбатых «Райдзинов» выскочила с двух сторон «Экстерминатора» Шакова, присев на свои вы-вернутые ноги, чтобы присоединиться к нему в противостоянии наступлению ополченцев. Перемежая огонь своих пушек-проекторов, ракет ближнего радиуса действия и импульсных лазеров, они поддер-жали разьярённый ураган разрушающей силы, который срубил сначала «Найтскай», а затем смертонос-ного «Хатчетмэна».
Шаков крепко держал пальцы на спусковых крючках «Экстерминатора», стреляя лазерами и ракетами настолько быстро, насколько они могли перезаряжаться. Алая энергия прорезала броню, терзая правую сторону «Фальконера» и усугубляя ранее нанесенное повреждение. Гаусс-пушка на правой руке разорвалась на куски, когда разрушенные конденсаторы разрядились через полурасплавленную обмотку ускорителя, пуская танцующие дуги электричества вверх по руке и плечу боевого меха ополчения.
Тем не менее, «Фальконер» ринулся вперёд, продвигаясь под эффективной дистанцией ракет дальне-го действия Шакова. Этот мех был не только мощнее Шакова, но, учитывая повреждённую ногу «Экс-терминатора», он был и быстрее его. Шаков удерживал свой мех под яростным огнём, отвечая таким количеством повреждений, какое мог нанести своими четырьмя лазерами. Он напрягся, когда стало яс-но, что майор Добсон намеревался наброситься прямо на него, ударив семьюдесятью пятью тоннами ожившего металла в охромевший «Экстерминатор». Удар при столкновении, без сомнения, добьёт его.
Если не считать, что он не произойдёт. За несколько десятков метров до позиции Шакова «Фалько-нер» содрогнулся в талии. Нетвёрдой походкой он сделал ещё два неуклюжих шага, а потом одна нога под ним вывихнулась. Походка потеряла точку опоры на вымощенной поверхности, и мех упал плечом на землю. Искры соскакивали с повреждённого металла, который в свою очередь выбивал гравий из тёмного железобетона по мере того, как машина волочилась неуклюжей глыбой по поверхности. На несколько секунд Шаков подумал, что ему как-то удалось нанести смертельный удар по гироскопическим стабилизаторам «Фальконера».
Он был прав лишь наполовину.
Одетый в боекостюм пехотинец, прицепившись к спине «Фальконера», пробрался в нижнюю часть гироскопа, а затем благополучно перенёс всё худшее при падении. Это был бронекостюм «Элементал», специально разработанный для генетически выведенных пехотинцев кланов. Виктор взял с собой не-сколько связанных из операции Звёздной Лиги, которая уничтожила клан Дымчатого Ягуара, но только Тиарет сопровождала Шакова сегодня. Она была телохранителем Виктора и одним из наиболее хладнокровных и эффективных воинов, которых он когда-либо встречал.
– Я полагаю, что мне следует поблагодарить тебя, – сказал он на общей частоте дивизии, зная, что она никогда не примет похвалы, – но не попадает ли это под определение вмешательства в личную схватку?
Его лёгкий юмор не предназначался для того, чтобы подшутить над концепцией кланов о личном единоборстве, а был признательностью за её жертву – принятие пятна на свою честь ради спасения бое-вого товарища и друга.
Однако она быстро лишила его иллюзий относительно этой идеи.
– У меня было преимущественное требование, – проинформировала она Шакова по личному каналу. Это было похоже на правду, поскольку пехота в боекостюмах рванула вперёд, пока он разбирался с ра-кетной установкой.
– Он поступил глупо, решив игнорировать меня и стрелять в тебя, и отверг требование о личной схватке. Его мастерство не соответствовало его притязаниям.
Эта мудрость кланов осталась висеть в воздухе без ответа на секунду.
– Он был прав в одном, – добавила она затем. – Теперь это закончилось.
Шаков осмотрел поле боя, пробегая взглядом по проредившимся рядам солдат принца, подсчитывая прорехи в своём подразделении. Каждая потеря для него была мучительна. Каждый погибший мужчина, или женщина означали, что в следующем бою будет на одного воина меньше. Меньше одним защитником принца Виктора. Никто не заставлял их покинуть КомСтар, чтобы стать на стороне Виктора в гражданской войне, но это не означало, что Шаков принимал жертвы без всяких чувств.
И он не захотел поправлять Тиарет, даже по личному каналу, но они были оба неправы, она и Добсон. Это не закончилось здесь. Это не могло закончиться. По крайней мере, не для него.
До тех пор, пока он благополучно не увидит Виктора Штайнер-Дэвиона на Новом Авалоне.
5
Атолл, Халфуэй,
Провинция Болан,
Лиранский Альянс,
23 мая 3064 г.
Войдя в большую столовую публичного дома, известного как «Счастливая Шлюха», Виктор был по-ражён той интимной атмосферой, которую этому месту, казалось, придавали тёмные стены, обитые красным деревом, и очень яркие красные обои. И ещё больше такое впечатление усиливалось от тол-стых темно-бордовых бархатных штор, которые кто-то натянул на огромные окна, выходящие на внут-ренний двор и сад.
Это место как будто появилось из старого головизионного фильма. Двойная хрустальная люстра, подвешенная над длинным столом из вишневого дерева; золотой металлический лист, украшающий перемычки и арочные опоры сводчатого потолка. На пяти больших комодах стояли фарфор и другие изящные предметы, собранные из сокровищ, перевозимых между планетами служивыми и коммивоя-жерами. Выцветший контур на стене показывал место, где шестой комод был заменён крупной ком-пьютерной станцией и портативным голографическим проектором.
Когда Виктор вошёл, полковник Патриция Вайнман и четверо солдат, ожидающие его, встали, их тя-жёлые кресла заскрипели о твёрдую древесину пола, отполированного до золотистого блеска. Даже ре-гент Раймонд Ирелон поднялся, несмотря на пневматический гипс, который всё ещё сжимал его пра-вую ногу. Тиарет уже была на ногах, на её фоне ближайший комод казался миниатюрным, – она стояла на страже у широких дверей комнаты. Морган Келл, великий герцог оборонительного рубежа Арк-Роял сделал шаг навстречу, чтобы заключить его в короткое однорукое объятие. Его правый рукав был пристёгнут к плечу, – эта рука была отобрана тем же взрывом, который забрал жизни матери Виктора и жены Моргана.
