Мужчины остановились возле такой же двери, как и у меня. Один из них нажал на кнопку, открывая вход и явно намереваясь затащить меня внутрь, но…
– Нарак!
Удар в челюсть тяжёлым кулаком заставил его приподняться на месте и отлететь к противоположной стене. Мужчина, что держал меня за руки, удивлённо повернулся… и тут же получил аналогичный хук в челюсть. Мой благоверный стоял рядом со мной, и его обжигающий взгляд чёрных глаз ясно давал понять, кто тут главный.
Однако наглецы поняли это не с первой попытки. За что и поплатились – раз за разом они нападали на Эвина, но тот раскидал их как кегли. Один – четверых!
С восхищением смотрела на своего муженька. Он что, боксёр в прошлом? Как бы там ни было, скоро все четверо лежали на полу, выплёвывая выбитые зубы.
– Женщина… Женщина Эвина Джотта… Мы не знали… – простонал один из лежачих. Которых, как известно, не бьют.
Эвин ничего не ответил. Он хладнокровно взял меня за руку, как маленькую провинившуюся девочку, другой поднял с пола какую-то серую коробку и повёл меня обратно в свою квартирку.
– Э-э… Спасибо, дорогой, – решила всё-таки поблагодарить своего мужа-спасителя, когда мы снова оказались в квартире и дверь за нами закрылась. И даже окинула его самым нежным взглядом, на какой только была способна. Но вместо того, чтобы растаять или хотя бы обнять меня, Эвин отпустил мою руку и сердито осмотрел меня с головы до ног.
– Кто тебе разрешил выходить? – рявкнул он.
Вот же хам!
Ну ничего, я тебя научу, как с девушками разговаривать! Похоже, тут тяжёлый случай, но и я тоже не вчера родилась. Обновилась – да, но жизненного опыта у меня хоть отбавляй, а свои воспитательные навыки я готова применять в любом месте и в любое время. Что поделать, работа закалила меня до звона металлического характера.
– Не поняла.
Сложив руки на груди, смерила муженька пристальным взглядом. Уж не знаю, с какими женщинами он общался раньше, но пора ему понять и запомнить главное: разговаривать со мной в таком тоне я не позволю! Только вот Эвин проигнорировал мою попытку возмутиться и просто обошёл меня, направляясь на кухню. Поставил коробку на стол.
– Почему ты меня не послушалась? – буркнул он, стоя ко мне спиной и развязывая упаковочную ленту на коробке.
– Давай проясним сразу, – заявила я. – Ты сказал, чтобы я никуда не выходила – я и не выходила. Только я думала, ты имел в виду улицу. Мне что, и в подъезд уже нельзя?
– Нельзя. Тут живут одни нараки. Они не видят женщин годами. В другой раз меня может не оказаться рядом, и…
– Я же не знала, – попыталась достучаться до его разума. – Надо было точнее объяснять! И потом, эти люди были прилично одеты, вот я и подумала…
– Это не люди, – буркнул Эвин, сжимая кулак. – Было бы лучше, если бы они вообще тебя не видели! Ты понимаешь, то возможно, ты единственная женщина не только в этом здании, но и на всей улице?
– Мне что же, теперь пол менять из-за этого?
Эвин ничего не ответил. Он открыл коробку. Издал какой-то сердитый звук, похожий на ругательство.
Подошла ближе и тоже заглянула в коробку.
Уж не знаю, чего я ожидала там увидеть, но только не кучку смятых пирожных! Похоже, эту коробку уронили. А потом уронили ещё раз десять, а затем проехались пару раз бульдозером, чтобы уж наверняка. Поэтому если Эвин хотел меня удивить, то извини, дорогой – не вышло. Я только фыркнула и присела на наш единственный стул.
Ничего, он же мужчина. Постоит.
– Что это? – задала вполне резонный вопрос, указывая пальчиком на коробку.
– Угощение. Тебе.
Ой, прям сейчас умру от умиления! Особенно когда увидела, как Эвин принялся осторожно вытаскивать пирожные из коробки на круглую деревянную тарелку, которую он выудил непонятно откуда, как фокусник. Те же самые руки, которые только что раскидали хулиганов, сейчас с нежностью счищали ножичком крем с картонной стеночки. Ну прям картина маслом. Или кремом... Эвин ухитрился перепачкаться им чуть ли не по локоть. Я не смогла сдержать смеха, глядя на мужа.
– Тебе смешно, – нахмурился он, бросив быстрый взгляд на меня. – Выбросить?
– Как хочешь, – я пожала плечами. – Но раз уж они мне, то оставь, – добавила, заметив гримасу супруга. Он сразу расслабился и убрал коробку под стол. На столе стояла тарелка с пятью слегка кривоватыми пирожными, крем на которых Эвин кое-как поправил ножом. Постарался.
– Ладно, всё хорошо, что хорошо кончается, – миролюбиво добавила я, оценив его усилия. – Давай-ка, муженёк, иди в душ, а потом буду тебя кормить. Только покажи мне, как тут у тебя шкаф с едой работает, – ткнула пальцев в длинный ряд кнопок. – Я пыталась разогреть картошку в твоей микроволновке, но она у тебя какая-то неправильная…
Замолчала, увидев выражение лица мужчины. Он был изумлён! Причём до такой степени, что едва ли в обморок не грохнулся. Вот-те раз! Что я не так сказала?
– Ты…. Ты сама брала себе еду? – проговорил он, глядя на меня, как на привидение. – Отсюда?
– Ну да, – я даже слегка смутилась. – А что, нельзя было? Ты же не запрещал…
– Можно, конечно, – торопливо ответил Эвин. – Это твой дом. И всё что в нём есть, тоже твоё. Просто… я удивлён, что ты взялась что-то делать сама.
Несколько секунд я помолчала, переваривая услышанное.
– Так, если это был сарказм, Эвин…
– Почему сарказм, – снова удивился он. – Только ведь женщине не положено что-то делать самой!
– В каком смысле? – тут пришла моя очередь удивляться.
– На планете Мол такой порядок, – хмуро ответил он. – Женщин мало, поэтому задача мужчины – полностью обслуживать свою женщину. Кормить её, развлекать, обеспечивать и всё такое. Разве ты не знала?
– Нет, – встряхнула головой. – Значит, по-твоему, я должна была сидеть и ждать, когда ты придёшь с работы и разогреешь мне еду?
– Ну да, – Эвин продолжал хмуриться.
– А если я проголодаюсь раньше, чем ты придёшь?
Мужчина сразу отвёл взгляд.
– Я не планировал задерживаться, – словно извиняясь, ответил он. – Просто хотел купить тебе этих пирожных… Их только в одном месте продают. Лучший десерт, что производят на нашей планете. Это еда принцесс! Хочешь попробовать?
– Теперь точно хочу, – заявила я и, подцепив пирожное, решительно отправила его в рот.
Как же вкусно! Нежнейшее тесто с воздушным кремом так и таяло во рту. Лучше я ничего в жизни не пробовала! Какой чародей-кондитер тут такое печёт? Ему надо памятник при жизни ставить!
– Ну, как?
– Великолепно, – произнесла я, жадно доедая одно и сразу же беря другое. Нет, два памятника – за каждое пирожное по отдельности. Редкостная вкуснотища! Только почему-то Эвин опять ничего не ест. Он что, на солнечных батарейках существует?
– А ты разве не хочешь?
– Их тут слишком мало, только тебе, – Эвин пристально смотрел, как я ем. – Не беспокойся. Я уже перекусил на работе.
– Тогда бери. Я разрешаю. Мне много пять штук.
– Говорю же, это еда принцесс, – ответил муж и тихонько вздохнул. – Мне такое нельзя. Не могу себе позволить при всём желании. Каждое из них по цене трёх моих месячных зарплат…
– Что??? – я чуть не подавилась третьим пирожным.
Ну зачем он под руку-то говорит? Да ещё и такие вещи?
Глава 8.
Действительно, нет у моего муженька совести. От слова совсем. Хотела уже положить обратно на тарелку недоеденное пирожное, но ещё раз скептически осмотрев тот маленький кусочек, что держала в руке, решила всё же положить его в рот. Прожевать и только потом уже высказать Эвину всё, что я о нём думаю. Только он опередил меня.
– Ты не подумай, что мне жалко, – сказал он равнодушным голосом. – Просто я немного сердит, что эти нараки чуть было не испортили такой хороший десерт, что я нёс для тебя. Тебе не следует выходить никуда одной, ещё раз говорю тебе это. Не хотелось бы, чтобы ты видела меня, когда я разозлюсь.
– Э-э…
Значит то, что я видела сегодня – так, мелочь? Всего лишь раскидал четверых верзил, подумаешь! А когда он злой, он что, головы как лампочки выкручивает? Или руки из плеч вырывает? Тоже мне, Рембо недоделанный!
