хлева.
Дики поспешно захлопнул книгу и затолкал обратно под подушку. Почитать можно и потом, да хоть в том же хлеву. Показалось, или в ночи за окном что-то мелькнуло?
Наутро он встал едва ли не с рассветом. Быстро позавтракал, первым выскочил из-за стола, прокрался в комнату, засунул книгу под тулуп, и только потом побежал в дальнюю часть поселения, на скотный двор. И снова зазвучали слова чудного языка, так и просящиеся читать в рифму, выдерживая ритм. В голове звучала тихая музыка, подстраиваясь под текст.
Дики успел прочесть едва ли половину страницы, как снаружи что-то сверкнуло. Тут же раздался оглушительный раскат грома. Заверещала женщина. Следом закричал какой-то мужчина, сначала грозно, угрожая кому-то, потом сорвался на визг. Слов не разобрать.
Дики накрыла какофония звуков. Вопли, стенания, хрипы, угрозы, мольбы — всё смешалось в неоднородный жуткий вой, вонзилось прямо в уши, будто пытаясь достать до мозга. Кажется, он кричал и сам. Кричал и кричал, словно хотел заглушить голосом всё вокруг. Кричал, пока не обессилел и не потерял сознание.
8. В споре рождается истина
Когда Дики пришёл в себя, крики на улице уже стихли. Голова гудела, подобно колоколу. Мысли путались. Даже ноги не слушались, так что пришлось ползти к двери на коленях.
Осторожно, как пугливая мышь, мальчик выглянул в щель. Никого из поселенцев видно не было. Только поломанная изгородь да истоптанный снег, покрытый подозрительными тёмными пятнами. Он толкнул створку, но та не поддалась. Поднявшись, налёг на неё плечом. Бесполезно. Кажется, проём перекосило и дверь не откроется. Дики шмыгнул носом, опустился на земляной пол, где щель была пошире, снова попытался разглядеть двор.
— Не лежи на полу, простудишься! — раздался прямо над головой голос матери.
— Я немножко только, — отмахнулся мальчик.
Спустя секунду он сообразил, что сейчас услышал.
— Мам? Мам! Мама?
Дики подскочил, заозирался. Обошёл весь хлев, заглянул даже в стойла к коровам, забрался на чердак.
— Сколько раз тебе говорить, не виси на стропилах! — теперь говорил отец.
— Я не вишу! Ты где, пап?
— Работаю, пока ты развлекаешься. Ну-ка, слезай и только попробуй на вилы напороться. Перед матерью сам будешь оправдываться.
Дики послушно слез. Это ему чудится, что ли?
— Что, найти не можешь? — засмеялся старший брат. — Скучно с тобой, даже в прятки не поиграешь.
— Ноки, не задирай брата! Он младше, ему надо уступать, — укоризненно произнесла мать.
— Пусть с такой же мелочью играет, а мне с ним скучно.
— Да ты сам играть не умеешь!
Мальчик рассерженно топнул ногой. Развернулся и снова пошёл к двери, попытался её отодвинуть.
— Дики, я кому сказала! — начала сердиться мать. — Отойди оттуда, дует!
— Да пусть идёт, — рассмеялся Ноки. Задиристо, будто подначивая. — Он же у нас самый сильный, самый смелый!
— Сам потом будешь штаны свои стирать, — недовольно буркнул отец.
— Пап, а может, ты поможешь? — с надеждой произнёс Дики.
— Ещё чего. Раз такой взрослый, давай сам. Мужик ты или нет?
— Да какой мужик, — фыркнул брат. — Вон, вчера от соседской собаки так драпал, что подводу обогнал.
Дики сглотнул. Это «вчера» было буквально накануне роковой находки. Утром следующего дня Ноки уже ничего не мог говорить и вряд ли вообще соображал, что происходит вокруг. Мама с папой его тогда ещё помнили.
— Вы мне просто чудитесь, — прошептал мальчик. Закрыл глаза руками, опустился на пол. — Вас здесь нет.
— Лучше б тебе трупак тот почудился, — неожиданно грубо сказал Ноки. — И штуковина эта дурацкая. Не мог достать у него что-нибудь скучное, что ли? Книжку там какую, например.
— Лучше б ты её не отбирал у меня, — совсем тихо произнёс Дики.
Он в очередной раз поднялся и практически без всякой надежды толкнул дверь.
— Дики… — устало протянула мать.
— Да пусть делает что хочет.
Отец на этих словах, как представилось Дики, махнул рукой и отвернулся. Брат промолчал.
Больше родные не отзывались, сколько он их не звал. Снова бился о дверь, ложился на пол, нарочно висел на потолочных балках. Даже осмелился спрыгнуть с настила чердака в сено. Единственное, что он добился — ушиб ногу да свалил с перевёрнутого ведра проклятую книгу.
— Эй, малец, да ты никак снова реветь собрался?
Дики, и впрямь пустивший слезу, чуть не подскочил на месте.
— Тано! Вы живы!
— Да ты даже с той стороны своими соплями достанешь, — ворчливо отозвался старик. — Чего сидишь, зимовать тут собрался?
— Дверь не открывается, — пожаловался мальчик.
— А ты что, всё в своей жизни силой собрался решать?
— Убери от него свои грязные лапы, мерзкий колдун!
Звонкий женский голос принадлежал, несомненно, охотнице Лари.
— Что ты от него ещё хочешь, отрыжка Тьмы? — продолжила она. — Это ты его в такую задницу затащил! А теперь бедный мальчик отдувается.
— Я ему жизнь спас, — спокойно возразил Манк. — А ты на кой влезла, охотница? Тебе-то он на что? Спасительница рода человеческого, посмотрите на неё. Ты-то что для него сделала, задурманенная твоя башка? Галочку в списке душеспасительных дел поставила и дальше побежала причинять добро. Бросила среди наглухо отмороженных отшельников и считаешь свою миссию выполненной?
— Ох, да, конечно, великий тано Риманко, уж ты-то знаешь, как лучше! — парировала Лари. — Для тебя лучше, не так ли? Так интересно наблюдать и гадать, какой из твоих монстров затащит ребёнка во Тьму?
— Я не ребёнок! — вставил своё слово Дики.
— Конечно, не ребёнок, — скрипуче рассмеялся старик. — Поэтому подберёшь сопли и вылезешь отсюда. Никто за тобой не придёт, так что надейся на свои силы.
— Да-да, лезь в пекло, как говорит твой «учитель».
— Тано, но я действительно не могу выйти, — жалобно произнёс мальчик.
— Всемогущие светлые! Ты чем меня слушал? Сила вовсе не в руках, а в голове. Я тебе просто так, что ли, про гийираты рассказывал? А книжки тебе на что? Ты ж грамотный вроде, нет?
— Не смей совать ему свои пластинки, Риманко! — взвизгнула Лари.
— А что такое, деточка? Ты же ими пользуешься.
— Я — совсем другое дело. Я — тот клин, которым вышибают другие клинья!
— Что-то я вижу, что тебе пока только мозги отшибли, — хмыкнул Манк. — А у тебя, малец, они ещё есть. Пользуйся ими. Всё необходимое у тебя есть.
Тано и охотница продолжали препираться. Дики снова бесцельно обошёл хлев. Коровы невозмутимо жевали сено, не обращая внимания на голоса.
На глаза снова попалась книжка со странными стихами. Мальчик опустился на колени, поднял её, пролистал. Часть листов в середине оказалась склеенными. И как он этого не заметил? Верхняя страница явно проминалась, нижняя тоже. Недолго думая, Дики начал
