Он притаился в лесу неподалеку от поля и решил ждать хоть всю ночь напролет, но не прошло и получаса после нашего ухода, как в поле прискакало Малое Создание и скомандовало сорнякам разрастись гуще прежнего. Тогда наш сторож выскочил из леса и со всех ног помчался за Созданием.
Вот он помчался со всех своих ног, изловчился, поймал это вредительское Создание, принес его в город и предъявил Королю.
Король стал расспрашивать Малое Создание, зачем оно выращивает в поле сорняки, и оно обиженно ответило Королю, что он созвал всех островных Существ, но его (Малое Создание) не позвал, а оно тоже существенное Создание и умеет работать не хуже других. Король объяснил Малому Созданию, что упустил его из виду совершенно случайно, а вовсе не из презрения к Малым Существам.
И вот Король вежливо извинился перед Созданием, и оно сразу перестало обижаться. Это было замечательное Малое Создание.
Мы провели на Острове 18 месяцев, но потом поняли, что должны уходить: нам прекрасно жилось среди Добрых Существ, но к Городу Мертвых мы при этом не приближались. Добрые Существа собрали нас в путь — подарили много прекрасных вещей, а на следующее утро погрузились в лодку и всем Островом отправились в прощальные проводы. У границы их владений они пристали к берегу, спели нам «До свидания» и уплыли домой. Они очень хотели проводить нас дальше, но не могли выходить на чужую землю.
Нам прекрасно жилось у Добрых Существ, но впереди нас ждали другие дела. И вот мы начали новое путешествие — отправились в путь без дорог и тропинок.
Мы вступили в лес, прошли две мили и заметили, что идем по чистой земле: в том лесу не было ни упавших деревьев, ни сухих веток, ни желтых листьев, и когда мы остановились отдохнуть и поесть — мы очень проголодались и решили пообедать, — то не смогли найти даже хворосту для костра. И со всех сторон на нас плыли запахи — как от свежего хлеба, жареного мяса и дичи, — очень аппетитные запахи, и вскоре мы заметили, что наш голод проходит.
Но этот лес был ужасно жадный: мы еще не успели отдохнуть и насытиться, и вдруг почувствовали, что земля раскалилась — на ней стало просто невозможно сидеть. И пришлось нам оттуда спешно уходить.
Мы отправились дальше и увидели пруд — а нас давно уже мучила жажда, но, едва мы выпили несколько глотков, вода в пруду испарилась досуха, и мы поняли, что попали в Угрюмый Лес; нам не встретилось ни одно живое существо, утолить жажду мы как следует не смогли, насытиться не успели, ночлега не нашли — этот Лес не любил, чтобы в нем кто-нибудь жил, и мы без отдыха пошли дальше.
Вскоре мы увидели пальмовую рошу, но на пальмах вместо листьев сидели птицы, а сами пальмы стояли в ряд. Первая пальма была очень высокая, и, когда мы приблизились, она захохотала, а вторая спросила, над чем она смеется, и та ответила, что увидела людей. Когда нас рассмотрела вторая пальма, она захохотала еще громче первой, а потом принялась хохотать вся роща — нам даже показалось, что мы попали на базар. Но роща стояла в ряд и не двигалась, и никакого базара там, конечно, не было. Я глянул вверх и страшно удивился: у каждой пальмы была голова, искусственная и сделанная из пальмового дерева, но все же голова, и пальмы разговаривали — на тарабарском языке, но совсем как люди; а еще они курили длинные трубки, но где они их взяли, того мы не знали. А смеялись пальмы потому, что удивились — они никогда не видели людей.
Но отдохнуть и поспать нам и здесь не удалось — пальмы вдруг подняли ужасающий гвалт. В час тридцать ночи мы вышли из рощи и вступили в какую-то дремучую чащобу — она была густая, темная и страшная, но тихая: там хоть было можно поспать. Мы улеглись под деревом и моментально уснули, и за ночь с нами ничего не приключилось. На рассвете мы поднялись, развели костер, приготовили завтрак и наконец-то поели: ведь мы не ели с прошлого утра, когда нас покормили Добрые Существа — последний раз перед дальней дорогой.
Во время завтрака мы огляделись вокруг и увидели, что звери в этой дремучей чащобе непрерывно убегают от огромных птиц, а птицы — у них были специальные клювы: длиной в фут и острые, как сабли, — набрасываются на зверей и протыкают их насквозь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Звери пытались убежать от птиц, но те убивали их за одну секунду и в две минуты расклевывали без остатка, а потом принимались искать новых. Они умело гонялись за убегавшими зверями, но вдруг разом застыли на месте и стали люто на нас глядеть. Я подумал, что если птицы убивают зверей, то, значит, могут накинуться и на нас, собрал поскорей сухих листьев и хворосту, развел костер и принялся колдовать: я применил один из волшебных амулетов, подарок моего друга, Двухголового Духа, — это был специальный Пахучий Порошок, — и я подсыпал его в костер. Запах на весь день отпугнул птиц, и мы забрались подальше в чащобу.
Ночлег мы устроили под раскидистым деревом, но заснуть не смогли из-за опасливых мыслей; мы сидели и думали о Чащобных Существах и вдруг заметили Добычливого Духа — ростом он был с большого бегемота, но ходил, как человек, на задних ногах, и каждая его толстая бегемотная нога опиралась на две громадные ступни; он шел, и три его живота тряслись, огромные шрамы изгибались и растягивались — они сплошь покрывали все его тело, — а львиная голова высматривала добычу. Этот Дух никогда и ни за кем не гонялся: он просто вглядывался в очередную жертву и, вглядевшись, на миг закрывал глаза, — а добыча в это время бежала к Духу и, когда он закрывал глаза, — умирала.
Добычливый Дух проломился сквозь чащу и принялся пристально на нас смотреть — его глаза светились, как мощный прожектор, но туманного и тоскливого цвета, вроде ртути.
Ртутный свет обливал нас удушливым жаром, и вот моя жена потеряла сознание, а я поскорей стал просить Богов, чтоб Добычливый Дух не закрывал глаза. Я молился, но мне было тоскливо и душно, и вдруг я увидел неподалеку буйвола — он щипал траву и ничего не замечал.
Буйвол подходил все ближе и ближе, и когда он оказался между нами и Духом, то сразу побежал, сам не зная куда. Он подбежал к Духу и хотел его забодать, но тот зажмурился, и буйвол издох, и Дух немедленно стал его есть, а у нас появилась надежда спастись. И тут я вспомнил, что моя жена без сознания. Я огляделся, высмотрел дерево побольше, залез на него сам и втащил жену.
Дух в три минуты расправился с буйволом и направил свой ртутный прожектор в то место, где мы с женой еще недавно стояли. Но там остались только наши вещи, и они стремительно покатились к Духу; он закрыл глаза, вещи остановились, но оказалось, что есть-то их вовсе нельзя: мы хранили продукты в железных банках. Добычливый Дух повернул голову и принялся высвечивать нас ртутным взглядом, но сквозь ветки ничего высветить не смог. Он выслеживал и высвечивал нас до самого утра, но ничего не добился и на рассвете ушел.
Я привел жену в чувство, и мы спустились с дерева, собрали наши пожитки и отправились в путь. В пять часов по утреннему времени мы оставили дремучую чащобу позади. Так мы спаслись от Добычливого Духа.
Днем мы вступили в следующий лес — с другими существами и другими порядками. И вот мы пришли в разрушенный город — это были древние, тысячедавние развалины, но имущество жителей прекрасно сохранилось, как будто им пользовались только вчера. Вскоре мы наткнулись на женское изваяние — у него были большие и острые груди с очень глубоко посаженными глазами, — гнусное и страшное на вид изваяние. Потом мы увидели еще одно изваяние, с полной корзиной плодов колы на груди. Я взял один плод и услышал голос: «Брать нельзя! Положить на место!» — но мы не стали слушать этот голос. Вот взяли мы плод и отправились дальше, но вдруг увидели живого человека: он шел спиной или задом наперед, глаза у него были расположены на коленях, а руками он доставал до верхушек деревьев — такие длинные руки, и в одной — кнут. Человек сейчас же погнался за нами и начал примеряться стегануть нас кнутом. Мы бросились бежать изо всех наших сил, а он помчался за нами вдогонку, — мы бегали по городу часа, наверно, два и вдруг выскочили на широкую дорогу. Как только мы выскочили на эту дорогу, человек с кнутом вернулся восвояси — может, он не мог выбегать на дорогу, а может, устал, точно мы не знали.
