- Привет, меня зовут Кира, - сказала Кира.
- А мы знакомы, - прошелестела я.
- У тебя варенье на носу, - серьёзно сказала она.
- Ну, надо же, подумать только! - серьезно сказала я. И осталась неподвижно стоять.
Она, наверное, решила, что это мой стиль - ходить с вареньем на носу, и продолжила:
- Ты умеешь играть в шахматы?
- Конечно! - еще бы я ответила что-то другое. Хотя я и правда умела, прям везение какое-то.
- Я хочу сыграть с тобой после занятий, приходи на скамейку у фонтана, - вот так просто сказала Кира. И пошла на очередную свою пару.
Боже-Боже. Я моргала.
"Что делать-то?" - спросила у мимо пробегающей Мани.
"Не сходить с ума", - строго ответила Маня и ускакала.
9. Игра
Это стало традицией и моим воздухом. Не важно, что за 2 недели она ни разу не выиграла. Это не было азартом или борьбой. Каждый ход - я узнавала ее чуть лучше. Она по-прежнему почти всегда молчала, не отвечала на вопросы. Я сначала дико нервничала, чувствовала себя неуютно, хотела заполнить молчание бессмысленной болтовней. А потом. Просто поняла, что ей не нужны слова. Мы разговаривали глазами.
- Твой ход.
- Да, я думаю.
- Думай.
- Не мешай.
- Молчу.
- Не смотри.
- Не смотрю.
- Вот.
- Глупо очень.
- Да, действительно.
- Шах.
Она никогда не играла до конца, просто рукой сдвигала фигуры.
Каждый день была одна партия, и каждый день я не решалась поддаться. Продумывала ходы по ночам, чтобы ей удалось выиграть. И в один день решилась.
- Твой ход.
- Вот так, - я поддалась.
Пару секунд, и ее глаза потемнели. Она сбросила все фигуры.
- Прости, Кир, я случайно, - голос дрогнул.
- Прости, пожалуйста, - уже понимая необратимость ситуации. Дура я, зачем-зачем я это сделала??
- Прости, - я почти кричала.
- Нет, - ответила Кира.
- Я просто хотела, чтобы ты выиграла хотя бы раз! - я уже бежала за ней по дорожке, понимая, что совершила ужасную, непоправимую глупость, и сейчас, вот прямо сейчас может все закончиться. - Кира! остановись, послушай!
Неожиданно Кира остановилась, развернулась и с силой взяла меня за плечи.
- Ты больше никогда этого не сделаешь. Повтори.
- Я больше никогда этого не сделаю.
Несколько секунд Кира смотрела на меня. Она в этот момент решала мою судьбу, и я вдруг разозлилась. Подумаешь, поддалась один разок, целая трагедия. Что-то изменилось в моем лице, взгляд стал жестким и колючим. Возможно, она тоже не хотела перегнуть палку.
На плечах остались красные вмятины, как ожоги.
Кира расслабилась, буркнула: "До завтра, Мари", - и ушла.
10. Поцелуй
После случая с поддавками стало все понятно. Мы еще чужие, но уже вместе. Мы не прикасались друг к другу, но мы уже вросли корнями. Предстояла сама интересная игра - охота друг на друга. Две свободные птицы стали не свободны. Предвкушение... оно сбивало сердце с ритма, вызывало приступы острого волнения. Ну что, Кира, вперед?
- Кира, сегодня мы играем на желание.
Она внимательно смотрела на меня, а я деловито разложила доску, расставила фигуры, перевернула к себе белую гвардию, и сделала первый ход. Она даже не взглянула но доску, а продолжала смотреть на меня.
- Ходи, Кир, - я торопила.
Она чуть прикоснулась к пешке, и замерла. Внезапно я поняла, что эта партия будет самой долгой за нашу историю, потому что сегодня она не намерена сдаваться. Глупая какая. Какая разница, кто выиграет, желание ведь будет одинаковое?
Мы уже сделали по несколько ходов, с доски ушли лишние фигуры.
- Думай быстрее.
- Не торопи меня.
- Почему?
- Я не хочу потерять коня.
- Потеряй что-нибудь другое.
- Коня я спасу.
- Шах.
Кира вдруг испугалась. Я уже говорила, что в этот момент игра всегда останавливалась. Она не хотела быть побежденной. И сейчас я привычно хотела сбросить все фигуры, но она остановила меня.
- Доиграем до конца, - и сделала еще одну попытку спасти королеву.
Не глядя на доску, я сказала:
- Мат.
Кира смотрела в сторону, как будто происходящее ее не касается. Я вплотную подошла к ней, и взглянула сверху вниз. Я запустила руку в ее волосы - она закрыла глаза. Я провела пальцами по ее губам - она потянулась за моей рукой. Я легко подняла ее со скамейки. Под ключицей у нее часто-часто пульсировала точка, как сердце у воробья, пойманного кошкой. Наши губы были близко, совсем близко, но я не могла не спросить:
- Кира, можно поцеловать тебя?
Как всегда, она промолчала. Только не отрываясь смотрела на мой рот. Это означало "Валяй".
Разряд 1000 вольт, еще, еще. Сильно заныл живот, от нежности сердце раздулось и не помещалось в груди. У нее были губы со вкусом мяты, и оторваться - означало просто покончить с собой.
Я не знаю, сколько это продолжалось. В ее глазах был туман, а в моих огонь. Я взяла ее за подбородок и заглянула в душу. "Мы принадлежим друг другу", - прочитала я там, и крепко обняла ее.
Кира, моя Кира. Моя. Кира.
11. Юность
Нам было очень просто. Мы не страдали самоопределением, нам не нужен был каминг-аут.
У меня нет родителей, а у нее мама и папа жили в другой стране и несколько лет назад приняли ее ориентацию.
Кира снимала квартиру, и она стала нашим убежищем на ближайшие годы.
Мы вместе закончили универ, но выбрали немного разные профессии. Она ушла в педагогику, а я - в мир рекламы. Мы чаще спорили, чем соглашались. И чаще летали, чем падали.
Безусловно, были финансы, быт, незначительные ссоры, друзья, которые не хотели быть только друзьями. Но мы легко через все перешагивали, перепрыгивали и вприпрыжку бежали дальше.
Были клубы, тусовки, неизменные партии в шахматы, путешествия автостопом по Европе, непредсказуемые татуировки, риск и адреналин. И вместе с тем, это был нескончаемый сексуальный марафон. Если мы не занимались любовью, мы делали это в мыслях. Я до сих пор не могу понять, когда мы успевали высыпаться? Она красила ногти на ногах - я возбуждалась. В ресторане она протирала руки бактериологическими салфетками - я знала - зачем. Это было затмение, и Слава Богу, безусловно, взаимное.
12. Зрелость
Через пару лет мы купили небольшую квартиру, а еще через год - дачный участок со стареньким домом. Нам помогали ее родители, я хорошо зарабатывала, мы могли себе позволить жить - как хотели. У Киры были небольшие проблемы со здоровьем. Ничего серьезного, но она ложилась на обследование каждые полгода, а я на старенькой машине моталась к ней в больницу на край земли каждый день. Привозила финики и мяту, загадывала ей загадки. После пятнадцатого предупреждения меня выгоняли из палаты, и еще будучи с ней, я набирала ее номер. Мы говорили по телефону до утра. О чем можно было столько говорить?
Несколько раз мы летали к ее родителям, и они тоже прилетали к нам в гости. Они ценили меня, потому что со мной их дочь реализовалась в профессии, о которой мечтала. Их дочь была счастлива, и этого было достаточно.
Это была уже не та юношеская страсть, а вполне осознанные взрослые отношения. Мы были реалистами, нам было легко расставлять одинаковые приоритеты, мы мало думали о будущем, потому что жили настоящим. Тогда мы не хотели детей. Для меня Кира была всем, я не хотела делить ее ни с какими детьми. А ей хватало детей на работе. У Киры было очень доброе сердце, и, будучи детским психологом, она сделала множество семей счастливыми.
Я всегда гордилась ей, а она гордилась мной. Идиллия? Нет, просто жизнь.
Мы были очень счастливы 8 лет.
13. Старость
Я всегда видела нашу старость такой - мы две старушенции, в модных брючных костюмах, с фотоаппаратами гуляем по Аллее Славы с Голливуде. Кира Петровна называет меня Марфой Васильной, поддерживает дряхлой трясущейся рукой, когда мы садимся в туристический трамвай.
Или на даче - сидим у самовара, пьем чай с мятой, обсуждаем нынешний урожай антоновки, прикидываем, сколько сидра накатаем нынче.
Или в Летнем саду - сидим на лавочке, играем в шахматы, как будто мы только-только познакомились, и жизнь колесом повернулась назад.
И умрем в один день, чтобы не страдать.
У нас не будет никакой старости ВМЕСТЕ. Она и я - живы и здоровы, но старости ВМЕСТЕ не будет. Могла ли я тогда предположить?
14. Конец
Она признавала только один парфюм - DKNY. Если бы у меня спросили ассоциацию с Кирой, я бы не задумываясь ответила, что Кира - это терпкое зеленое яблоко.
В тот день мы одновременно пришли домой с работы, в прихожей повозились с куртками, разыскивали кверху попами тапочки, хихикали, что кто-то плохо вытер пол под тумбочкой. Нашли в тумбочке какие-то старые диски, вспоминали - что там за музыка, и пытались даже петь. Потом было дружно решено, что ужин сегодня готовит Кира, мы встали с пола, отряхнули колени. И тут.. я уловила цветочный аромат. Цветочный. Аромат.
- Кира, стой. Что это?
- Где?
- Стой неподвижно, - я потянулась к ней, вдыхая. Мыло, DKNY, и да! Определенно приторный сладкий запах цветов или еще какой-то дряни. Не то чтобы я ревнивая до мозга костей, просто это было так необычно.
