— Умираю — это уж слишком. — Фиби рассеянно посмотрела на мокрое пятно от кофе на светлом ковре. — И если подумать, все, возможно, не так уж и странно.
— Объясни. — Пайпер, сложив руки на груди, окинула Фиби скептическим взглядом.
— Мне кажется, сказывается нервное перенапряжение перед экзаменами, я просто перезанималась, почти не спала, — сказала Фиби. — Может, это последствия переутомления.
— Ты и раньше, бывало, уставала не меньше, — заметила Прю. — Бесконечные контрольные, походы в ночной клуб…
— Причем последнее можно было делать пореже, — вставила Пайпер.
— Но мне нравится бывать в там, — насупилась Фиби. — Нужно же людям как-то отдыхать.
— Да, но не забывай, что обычные люди не изгоняют чуть ли не каждый день демонов и прочую нечисть. — Прю посмотрела на сестру с откровенной жалостью. — Ты и так почти никогда не высыпаешься.
— Хорошо, хорошо, — кивнула Фиби, — но, кстати, я к тому же еще ничего и не ела после вчерашнего пикника. Так что диагноз очевиден: перепила кофе на голодный желудок. — И чтобы подкрепить свои слова, она взяла с тарелки рулет и, откусив большой кусок, принялась энергично жевать. Прю, нахмурившись, переглянулась с Пайпер.
— Ты ей веришь?
— Не знаю. — Пайпер с ироничной усмешкой смотрела, как Фиби поглощает рулет. — Хотелось бы верить. Внезапное недомогание — это ерунда по сравнению с другими вещами. Ты понимаешь, о чем я.
— Магия? Не думаю. Меня и раньше тошнило от голода. — Перехватив недоуменные взгляды сестер, Фиби поспешила пояснить: — Когда я жила в Нью-Йорке и у меня почти не было денег, помните?
Пайпер заметно помрачнела.
— А ты и не говорила, что умирала от голода!
— Ну, не совсем, — смутилась Фиби. Ей не хотелось бередить старые раны, тем более что сестры не раз выручали ее деньгами, прежде чем она смогла вернуться в Сан-Франциско. — Просто время от времени садилась на диету, чтобы голова лучше работала.
— Да? — ехидно спросила Прю.
— Да. — Фиби кивнула, дожевывая рулет и ощущая в желудке приятную тяжесть. Ее все еще немного знобило, но теперь она была почти уверена, что странный приступ тошноты был не больше чем реакцией организма на физический и эмоциональный стресс на протяжении последних двух недель усиленной подготовки к экзаменам. "И еще, быть может, последствия изгнания какого-нибудь пакостного демона", — мысленно добавила она. — Со мной все нормально. Правда.
Атулак — так его звали вечность назад — горько оплакивал утрату своей физической оболочки. Он столетиями скитался в лесных чащах на берегу полноводной реки, демон в человеческом обличье, неуязвимый для оружия наивных подданных-дикарей, подпитываясь страхом и благоговейным трепетом, в которые он обращал их низменные страсти. Природа человеческих слабостей оставалась прежней, но изменился до неузнаваемости сам мир, в котором жили эти мерзкие людишки.
Эти существа, прежде боровшиеся за свое жалкое существование с более могущественными силами, теперь взяли власть в свои руки. Ныне они перестали добывать себе пищу охотой, ловлей рыбы, возделыванием клочков земли. Они больше не ютились в крохотных хрупких хижинах, не ограничивались пределами человеческой скорости и выносливости. Теперь они жили в прочных домах, больших и маленьких, и управляли могучими машинами, заменяющими их труд и переносящими их на огромные расстояния, быстрее ветра. Но, несмотря на все свои выдающиеся достижения, они все же оставались людьми, а он сам между тем не утратил своей власти над человеческими судьбами.
"Ведьма, однако, все же немного больше, чем просто человек", — размышлял он, витая под потолком комнаты, где жили Зачарованные. Если бы у него было человеческое тело, его бы, возможно, заинтересовали странные предметы, которыми обладали эти колдуньи, но при нынешнем положении вещей ни этот говорящий ящик с призраками, ни прочие диковинки не имели для него ровно никакого значения. Наблюдая и размышляя в ожидании своего часа, он только сейчас начал сознавать преимущества независимости от материального мира.
— Тебе нужен полный покой, Фиби. — Та из трех, которая умела останавливать время, собрала со стола сосуды для питья. — Я сама схожу за продуктами.
— Знаешь, возможно, ты права, но мне что-то не хочется целый день сидеть дома. — Провидица повернулась к той, что сидела рядом. — А ты, Прю? Не хочешь прогуляться?
— Ну, если ты называешь «прогулкой» толкотню в супермаркете… — заметила голубоглазая и, поднявшись, взяла тяжелую сумку, лежавшую у входа. — Вообще-то я была бы не против, но мне еще нужно проявить пленку с Тремэйном. Джил хочет получить фотографии уже завтра.
— Какая жалость. — Провидица улыбнулась, а другая, что убирала со стола, спросила не без ехидства:
— Да? А фотографии клуба будут готовы к субботе?
— Будут. Даю слово. — Перекинув сумку через плечо, та, что умела передвигать предметы силой мысли, направилась к двери. — И если тебе они не понравятся, я сделаю другие снимки сегодня вечером или завтра.
— У тебя на все готов ответ. — Умеющая останавливать время вышла следом.
Когда провидица по имени Фиби откинула голову на подушки и закрыла глаза, Атулак спустился ниже. Он задрожал от нетерпения, ожидая увидеть признаки начавшихся перемен, но их не было.
Огорченный и злой, он пронесся мимо нее и просочился сквозь прутья металлической решетки в стене. Летя по пыльному железному тоннелю, ведущему через другое вентиляционное отверстие наружу, он пытался утешиться, твердя себе, что рано или поздно она будет истреблена, изничтожена, только на это уйдет время.
Глава 4
Пайпер, вместе с Фиби пройдя через автоматические двери в магазин, положила сумку в тележку и, достав из кармана список продуктов, быстро пробежала его глазами.
— Зачем нам столько всего? — заглянув в листок, удивилась Фиби, вслед за сестрой сворачивая направо, в кондитерский отдел. — Мы что, ждем гостей?
— Нет, никаких гостей мы не ждем, — хмыкнула Пайпер. — Я буду есть все эти вкусности, умирая с тоски по Лео, либо, когда Лео наконец объявится, буду скармливать все это ему.
— Чудесно! В любом случае я внакладе не останусь. — Фиби расплылась в улыбке. — Я тоже обожаю вкусно покушать.
— Значит, нам лучше все удвоить. — Пайпер уловила в своем голосе раздраженные нотки и тут же раскаялась, что так несправедлива к сестре. Фиби всеми способами старалась заглушить ее тоску по.
Лео. И на самом деле любила блюда, приготовленные по бабушкиным рецептам.
— Тогда уж утроить, — усмехнулась Фиби. — А то как мы будем трескать рулеты из ветчины и тосты со сливочным сыром без Прю?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
