актрисульки, хвостом умеете крутить. Вот и окрути какого-нибудь богатея. У нас город большой, народа разного хватает.
О времена, о нравы! Только сегодня попрекала Таниту тем, что она работала актрисой, а теперь советует завести отношения вне брака. Кто-то здесь сам себе противоречит.
– Актрисой я была совсем недолго. И я же сказала, что буду работать в мастерской, – отхлебнув чая, ответила с обидой.
– А ты умеешь?
– Кое-что умею, недаром брат ювелиром был, это наше семейное призвание. Прекрасного вы обо мне мнения, тетушка Свэнья.
Та хмыкнула.
– Ну-да, ну-да. Знаю я тебя, как облупленную.
– Вы же меня десять лет не видели, откуда знаете?
– Одно то, что ты племянников бросила, уже все о тебе говорит. В приют отправили при живой-то тетке. Позорище!
Да уж, одарила меня эта Танита “багажом”. Придется долго и нудно восстанавливать изрядно подмоченную репутацию.
– Но я ведь приехала.
– Одумалась?
– В жизни всякое бывает. Люди меняются, – ответила я глубокомысленно.
– Не меняются. Просто учатся скрывать свои пороки. Признайся, тебе просто жить негде стало, вот и прикатила.
– Ладно, ваша правда.
Проще уж согласиться, чем спорить. Тетка Свэнья улыбнулась, довольная тем, что раскусила непутевую Таниту.
– Теперь все по-другому будет, как бы не сломал тебя такой груз. Да еще с таким характером!
– С каким таким?
– Своенравным, – едко пропела она. – Ты умную тетку побольше слушай, может, тогда все хорошо будет. Если намерена справляться со всем сама, придется засучить рукава и затянуть поясок. Привыкла, небось, жить на широкую ногу?
– Я никогда не шиковала, до вас дошли неверные сведения. Я упорная, восстановлю тут все, деньги буду зарабатывать. Племянников заберу из приюта.
Свэнья закивала.
– Правильно. Они такие хорошие двойнятки, умненькие, в школе учились, пока Малкольм был жив. Отца всегда слушались, вежливые, приветливые.
Она все говорила, а мне казалось, что детишки-то отнюдь не ангелочки. И зачем мне такая обуза? Что я буду с ними делать? Как содержать? Мне предстоит серьезная битва за место под солнцем, тут бы самой выкарабкаться.
Но то был голос хладнокровного разума и страха перед будущим. Сердце же сжималось от мыслей о сиротах. В нежном возрасте потерять обоих родителей – это уму непостижимо!
Неизвестно, как им живется в приюте. Да еще чужая тетка пришла и заняла их дом даже не по праву родственницы. Я здесь никто.
Но раз уж так случилось, убежать от ответственности не выйдет. Если оставаться в этом доме, в этом городе, то детей надо забирать обязательно. Не только потому, что в противном случае меня осудят все соседи.
Жалко их как-то. Они ведь маленькие.
Помочь им будет правильно. Папа часто говорил, что жить надо по совести, и я старалась следовать его заветам.
– О чем задумалась, Танита?
– Да так, тетушка Свэнья. Думаю, как бы поскорее в доме убрать и красоту навести.
– Если что, обращайся, – она поднялась со стула, крякнув. – Только сильно не наглей. Я добрая, конечно, но у всего есть предел.
Мы пожелали друг другу спокойной ночи, и я стала готовиться ко сну. Разговор с соседкой выжал из меня все соки, но я все равно была ей благодарна. Она показала, как работает печка, угостила пирогом, советы давала. Правда, весьма своеобразные. Видно, была дружна и с ювелиром, и с его родителями.
Переночевать решила на диване в гостиной, этаж со спальнями пока оставался не убран. Закрывая глаза, подумала: “Вдруг утром проснусь в своем мире?”
Так будет проще, проблемы исчезнут сами собой. А если нет… пусть все идет своим чередом. Пока выбора особо и нет.
Глава 5
Просыпалась я под какой-то стук.
Мамочки! Да это же мои зубы стучат. Холодно как!..
Воздух сотряс раскат грома, я вздрогнула и чуть не скатилась с дивана. Эх, люблю грозу в начале мая! Но только если сидишь с чашкой горячего кофе, завернувшись в уютный плед, и читаешь любимую книгу. Или мастеришь новое украшение. А тут…
Домой меня не вернули, что было вполне ожидаемо. Собиралась начать с чистого листа? Привыкай и не жалуйся.
На этаже хлопала оконная рама, распахнутая ветром. Ночью пошел ливень, в доме стало сыро и холодно. Сквозняк гулял по коридору, студил голые ноги. Я поежилась и бросила тоскливый взгляд в сторону камина. Научиться бы растапливать, иначе рискую замерзнуть.
За окном маячило раннее утро, в голове было более-менее свежо. Значит, пора встряхнуться и взяться за дело. Завернувшись в плед до самого носа и нацепив балетки, я отправилась на кухню.
Чашка горячего чая – то, что доктор прописал в это хмурое утро. Никогда не любила хозяйничать на чужих кухнях, искать, где что лежит. Вот и сейчас меня преследовало чувство дискомфорта. Чай, больше похожий на сушеную траву, нашелся на дне деревянной коробки. Я втянула носом запах, чихнула и сделала мысленную зарубку купить нормальный напиток, когда деньги будут.
Водопровод здесь был таким же, как и в ванной, только резервуар поменьше. Подождав, пока кран прокашляется, а ржавчина стечет, я наполнила медный чайник и поставила на плиту. Ну что же, тетушка Свэнья, спасибо за советы. Сейчас подбросим углей, ключ повернем… Надеюсь, не взлечу на воздух вместе с домом.
Но волшебное пламя мягко окутало донышко, и вскоре я уже сидела, попивая резко пахнущий травяной чай. Наверное, он обладал седативными свойствами, потому что меня окутало спокойствие, я будто смотрела на ситуацию со стороны. Больше не было вчерашних сомнений, страхов, желания впасть в истерику.
Занесло так занесло, что теперь поделать. Надо действовать по порядку, а не метаться туда-сюда. Чистота в жилище, план, как денег заработать. Конечно, решить, что делать с документами, а потом и с детьми ювелира.
Вспомнилось суровое лицо тетки Свэньи, ее ворчливый голос, и на душе потеплело. Хоть на кого-то могу опереться в чужом мире. А потом обязательно отблагодарю, не люблю быть должной.
Я двигалась, согреваясь. За работой время пролетело, как на крыльях. Как говорила мама: “Порядок в доме – порядок в голове”.
Второй этаж снова встретил пустыми угрюмыми комнатами, но у меня было прекрасное оружие от всякого рода страхов: швабра, вода и немного желания. Пауки разбегались прочь, стекла начинали сиять, от пыли глаза слезились, а из носа текло, но с каждой минутой ее
