До конца перерыва оставалось еще несколько минут, и я машинально перелистал валявшуюся на столе газетенку. Роскошная красотка, сверкая белозубой улыбкой, расхваливала какой-то крем для загара. Некоторое время я с удовольствием рассматривал подробности ее фигуры, потом вдруг вспомнил разговор с матерью.
— Тосенька, а ты случайно не слышала, какой-то крем новый в продаже появился, говорят, дорогой очень?
— Ой, Олег Евгеньич! — Тося даже придвинула стул поближе ко мне. — А вы что, тоже знаете? Весь город говорит…
— Да мама спрашивала, — пожал я плечами. — Попросила купить, но как сказала, сколько стоит…
— И не говорите, ужас просто. Но зато чудеса полные рассказывают. Говорят, тетки пожилые магазины с боем берут. Молодежь тоже, кстати, не отстает. Даже мужики берут.
— Да что же это за крем такой? — недоверчиво спросил я. — Из чего? И откуда привозят?
— Да никто не знает. На него и рекламы-то особой нет. И так все понятно. Кстати, там не только крем, еще эликсир продают. Маленькие такие бутылочки. Принимать можно только одну порцию в неделю. Но результат… Вы не представляете, говорят, что молодеют все на глазах, седина уходит, морщины разглаживаются.
Она оглянулась на дверь и, придвинувшись поближе, заговорщицки прошептала: — Да вообще улет… У женщин грудь становится, как у девушек, а у мужиков, не поверите, потенция в несколько раз повышается.
— Да ладно, — засмеялся я. — Прямо алхимия какая-то. А где же это все раньше было?
— Где, где? А где все бывает, пока продавать не начнут? В разработках секретных, где же еще. Теперь вот кто-то миллионы загребает, как Билл Гейтс.
Она мечтательно вздохнула и, подперев кулаками подбородок, уставилась в потолок.
— Мы с девчонками решили хоть на тюбик крема сброситься. По два разика помажемся, и то результат сразу виден будет.
— И что же ты убирать собираешься? Морщины, или седину? А, может быть, — я наклонился поближе и подмигнул, — с грудью проблемы? Я, конечно, не все вижу, но, на мой взгляд, крем там не нужен.
— Ой, Олег Евгеньич, — Тося покраснела и отодвинулась. — Скажете тоже… Ну, я вообще…
— Ладно, ладно, — засмеялся я. — Все вы, женщины, одинаковые. Хоть разок, но попробовать надо обязательно.
— А мужчины вроде не такие же, — прыснула Тося. — Тоже, небось, все бы попробовали хоть разок, а? А, может, и вам помазать кое-где надо?
— Так, перерыв закончен, — сказал я, вставая из-за стола. — А то сейчас мы договоримся.
Я прошел в смотровую и, вздохнув, вытащил из коробки свежие перчатки.
— А институт ты все-таки пока не бросай. Что-то мне подсказывает, недолго эта бройлерная горячка продержится. Я, правда, еще ничего толком не понимаю, но нутром чувствую, что-то здесь не так… Ладно, давай, приглашай следующую… Да, кстати, совсем забыл, Лера должна была подойти… Ты не помнишь, была она?
— Приходила, Олег Евгеньич, — кивнула Тося. — Тогда еще. Я ей справку выписала, как вы сказали. А что, надо было к вам?
— Нет, нет, Тосенька, все нормально. Я с ней так и договаривался. Просто поинтересовался…
Честно говоря, встречаться теперь с Лерой, а уж тем более осматривать ее мне что-то не очень хотелось, и я был даже рад, что не видел ее.
К концу дня небо, нависшее над городом раскаленной добела сковородой, сжалилось и потемнело. Неизвестно откуда взявшийся ветер поднял в воздух тучи мусора и пыли. В считанные секунды за окном стало темно. Я щелкнул выключателем, но свет не загорелся. В приемной испуганно что-то закричала Тося. Я поднял штору и выглянул на улицу. Там творилось что-то невероятное. За темными силуэтами высоток полыхали какие-то невиданные молнии, непрерывно рокотал гром, к раскатам которого добавлялись уже совершенно жуткие, воющие звуки, и, в дополнение к этому, сквозь грандиозную симфонию стихии откуда-то издалека доносились странные удары, будто кто-то ронял на землю невероятно тяжелые гири. После каждого удара пол слегка дрожал.
— Олег Евгеньич, я прием закончила, — сказала Тося. — Что это творится на улице? Даже и на грозу не похоже. Жуть какая.
— Война миров, — грозно сказал я. — Слышишь, падает что-то? Это марсианские корабли садятся? Сейчас вместо дождя нас будут поливать кислотой. Потом мы все растворимся, и нас съедят, как суп.
— Да ну вас, — отмахнулась Тося. — Какие там еще корабли. Это придурки на соседней стройке, наконец, сваебойную машину починили. У них, наверно, план на сегодня не выполнен. Ну, ничего, небось, дождь их остановит. А я ведь даже зонтик не взяла. Хотя, может быть, дождя и не будет?
— Не похоже, — с сомнением сказал я. — Ишь, как заворачивает. Что, в приемной еще есть кто-нибудь?
— Нет, разбежались все. Я сказала, что прием на сегодня уже закончен.
— Умница, Тосенька. — Я притянул ее к себе и легонько похлопал по плечу. — Что бы я без тебя делал.
— Скажете тоже, — она вывернулась, и я даже в темноте почувствовал, как она покраснела. — Может, и мы побежим, чтобы под дождь не попасть?
— Да не переживай, — сказал я. — Я тебя подвезу. Все-таки, какая никакая, а будущая мать. Промокнешь еще…
— А вы думаете, что я откажусь? — в тон мне ответила Тося. — И не надейтесь.
— А я и не… — начал, было, я, но в это время на поясе щекотно завибрировал мобильник.
— Слушаю, — сказал я. — О, Марик, привет, дорогой. Сколько лет, сколько зим? Давненько не звонил. Как ты там? Что, долго рассказывать? Ну, домой позвони. Я скоро буду. Антонину вот только подброшу и сразу… Ну, какую, какую? Все тебе расскажи… Фиг тебе, не дождешься. Это плод запретный.
— Этот тот Марик, что мне глазки строил? — спросила Тося. — Симпатичный мужик, хоть и армян.
— Не армян, а армянин, — поправил я. — Да он и не совсем армянин. А глазки он всем строит. Ты осторожней. Он на шуры-муры мастер большой. Не успеешь оглянуться, уже в списке будешь.
— В каком еще списке? — кокетливо спросила Тося. — Я к нему в список записываться не собираюсь.
— У него список женщин есть, которые к нему потом дозвониться пытаются, — засмеялся я. — Но он после первого раза обычно недоступен.
— Фу! — брезгливо сказала Тося. — А чего же тогда они на него бросаются?
— Ну, он же не всем об этом докладывает, — возразил я. — А мужик он и вправду, симпатичный, сама сказала. Так что список, будь уверена, впечатляющий.
— Ну да, — подхватила Тося, — И раз вы его так защищаете, то и у вас, надо полагать, список тоже не очень маленький.
— Где уж нам уж выйти замуж? — вздохнул я. — Профессия, деточка, накладывает отпечаток. Там, где начинается гинеколог, кончается мужчина.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
