– Документы еще не готовы… приходите в следующий вторник.
Доброволец, у которого не было четких инструкций на такой случай, помялся перед столом, проворчал под нос что-то вроде «Безобразие, волокита, бюрократы несчастные, никогда ничего вовремя не сделают…», затем развернулся и покинул кабинет.
В коридоре он не заметил своего нанимателя и, следуя инструкциям, двинулся на улицу. Леня, соблюдая все правила скрытного наблюдения, пробирался следом, стараясь оставаться незамеченным и внимательно следя за своим наемником, чтобы обнаружить, не появится ли за ним «хвост».
Выбравшись на улицу, Леня стал вдвойне осторожнее и держался на возможно большем расстоянии от лысого мужичка. Тот неторопливо шел по улице, заметно прихрамывая и растерянно оглядываясь по сторонам в ожидании своего странного нанимателя.
Набережная, по которой он шел, была безлюдна, только какой-то высокий сутулый старик двигался ему навстречу, опираясь на трость. Поравнявшись с лысым мужичком, старик остановился и что-то проговорил – может быть, спросил у него дорогу или время, потом он приподнял свою трость, молниеносно взмахнул ею в воздухе. В руке у него что-то блеснуло, и лысый мужичок, покачнувшись, схватился за грудь. Маркиз удивленно наблюдал за этой сценой из своего укрытия. Смысл происходящего не сразу дошел до него, а когда он наконец понял, что именно произошло на его глазах, старик с тростью непостижимым образом испарился, а лысый наемник сделал несколько коротких неуверенных шагов, покачнулся и тяжело рухнул на снег.
Маркиз бросился к нему. Человек был мертв, снег под ним потемнел от пропитавшей его крови. Леня огляделся по сторонам. Вокруг не было ни души. Помочь несчастному Маркиз уже ничем не мог, сталкиваться с милицией ему совершенно не хотелось, и он побежал прочь, думая о том, что даже такое невинное занятие, как стояние за деньги в очередях, может в наши дни стоить человеку жизни… А также о том, что сегодня именно он, сам того не желая, послал этого человека на смерть… А также о том, что его старый добрый знакомый, страховщик из Германии Лангман, обратившись к Лоле с «дружеской просьбой», втравил их в какую-то серьезную и опасную игру.
– Ни фига себе, – бормотал ошарашенный Маркиз, – сходил в загс называется, получил справочку… Ну ладно, теперь будем начеку…
Он зашел в первый попавшийся на пути телефон-автомат и позвонил в агентство «Пуаро». От автоответчика он узнал номер телефона нового офиса – толстяк не соврал, агентство действительно переехало. По тому номеру ответил приветливый девичий голосок:
– Вас приветствует агентство «Эркюль Пуаро»!
– Могу я попросить Андрея Арнольдовича Бакланова? – вежливо осведомился Маркиз.
Было такое чувство, что девушка на том конце провода с разбегу рухнула в пропасть. Маркиз услышал в трубке какой-то испуганный вскрик, а потом установилась гробовая тишина.
– Эй! – позвал Леня. – Так как насчет Бакланова?
– Он… Он у нас больше не работает, – скороговоркой пробормотала девица, – могу порекомендовать вам других агентов…
– Нет, мне нужен Бакланов. А вы не можете дать мне его телефон? – настаивал Маркиз.
– Нет! – крикнула девица и бросила трубку.
Телефон Бакланова Маркиз отлично запомнил, увидев в горзагсе его визитную карточку, а спросил о нем у девицы только для того, чтобы проверить ее реакцию.
Реакция была достаточно убедительной. Теперь оставалось сделать последний шаг.
Маркиз набрал телефонный номер, напечатанный на визитке Бакланова. Трубку очень долго не брали, и только когда Маркиз решил, что дома никого нет, и хотел отключиться, длинные гудки наконец прервались и безжизненный женский голос проговорил:
– Я вас слушаю.
– Можно попросить Андрея Арнольдовича?
На том конце провода воцарилась мертвая тишина. Леня подумал уже, что связь прервалась, но тот же женский голос с выражением тоскливой обреченности проговорил наконец:
– Кто вы?
– Я – его бывший клиент, – поспешно соврал Леня.
– Вот как? – В голосе женщины прозвучали одновременно отчаяние, равнодушие и издевка. – За женой следили! В агентство звоните, вам другого человека дадут!
– Я не хотел бы другого, – продолжал Маркиз с заискивающей интонацией, – я бы хотел Андрея Арнольдовича…
– Андрей Арнольдович больше этим не занимается, – отрезала женщина и добавила безжизненным голосом: – Андрея Арнольдовича больше нет. Его убили.
– Вот как? – проговорил Маркиз, не зная, что еще сказать этой убитой горем женщине.
Впрочем, говорить ничего и не нужно было – в трубке звучали короткие гудки отбоя.
– Вот как! – повторил Маркиз уже самому себе. – Что же это за справочка, из-за которой убили уже двух человек?
Ибо Леня нисколько не сомневался в том, что частного детектива Андрея Бакланова убили из-за той же самой информации, за которой он сам пришел в горзагс. Поскольку очень трудно представить себе, чтобы частного детектива убили из-за того, что он застукал какую-нибудь разбитную сорокалетнюю бабенку в чужой постели. Поскольку из-за этой загсовской справочки уже убили у Лени на глазах одного человека, а где один труп, там и два. Поскольку Леня Маркиз был мужчина образованный и знал такое философское понятие, как бритва Оккама, которое применительно к данному случаю можно сформулировать так: не надо объяснять два убийства разными причинами, если можно объяснить их одной и той же.
– Вот как! – снова повторил Маркиз с отчетливо прозвучавшим в голосе металлом.
Он не собирался отступать. Он собирался выяснить, в какую историю втравил их с Лолой герр Лангман. Для этого ему нужно было разобраться в горзагсе.
Леня посмотрел на часы. Присутственное время городского загса как раз заканчивалось. Маркиз торопливо оделся, завел машину и помчался к дому на набережной. Остановившись напротив подъезда, он внимательно следил за потоком сотрудников, покидающих учреждение. Как и следовало ожидать, работали здесь преимущественно женщины, по большей части среднего и более чем среднего возраста, отмеченные печатью несколько двойственного социального положения: с одной стороны, они трудились как бы в солидном государственном учреждении, числились в могучей армии чиновников, свысока смотрели на своих посетителей; все это придавало им вес и значительность в собственных глазах. Но, с другой стороны, оклады у них были жалкими, а взяток сотрудникам загса никто не предлагает – не за что. Поэтому чиновничья надменность в их облике была какой-то неуверенной, а меховые шапки и воротники, знававшие некогда лучшие времена, были вытерты, поношены и старомодны.
Поток сотрудников постепенно редел, и Маркиз подумал уже, что пропустил интересующую его особу, как вдруг она показалась в дверях горзагса. Курносая веснушчатая девчушка из справочной службы спускалась по мраморным ступенькам учреждения, всхлипывая и прикладывая к глазам маленький кружевной платочек. Когда она поравнялась с Лениной машиной, Маркиз открыл дверцу и окликнул девушку:
– Машина подана! Отвезу вас, куда скажете.
Девушка вздрогнула и испуганно шарахнулась в сторону:
– Я к незнакомым мужчинам в машину не сажусь!
– Почему же к незнакомым? – Леня улыбнулся самой обаятельной из своих улыбок. – Мы же с вами знакомы, я к вам приходил совсем недавно на прием узнать о своих родственниках, Ильиных-Остроградских. Неужели вы меня забыли? Я этого просто не переживу! – И он театрально закатил глаза и прижал руку к своему разбитому сердцу.
– Ой, правда! – Девушка пригляделась к Лене. – Ну как, Аглая Михайловна нашла вам документы?
– В том-то и дело, – Леня изобразил на лице крайнюю степень разочарования, – в том-то и дело, что она эти документы не нашла! Я хотел поговорить с вами об этом, но вижу, что у вас свои собственные неприятности… Но что же мы с вами разговариваем на улице, вы совсем замерзнете! Садитесь, садитесь в машину, я отвезу вас домой!
Девушка из загса еще раз всхлипнула, представила, какая толчея в этот час в метро, и нерешительно подошла к машине. Леня помог ей устроиться на переднем сиденье и тронулся с места.
– Ну, и куда ехать?
– В Купчино… – смущенно пробормотала девушка. – Наверное, это слишком далеко, у вас ведь свои дела…
– Это хорошо, что далеко, – галантно ответил Маркиз, – я дольше смогу наслаждаться вашим обществом. Только у меня будет к вам две просьбы – так сказать, в виде платы за проезд.
– Какие просьбы? – насторожилась девушка.
– Не бойтесь, ничего страшного, – Леня усмехнулся. – Во-первых, скажите, как вас зовут. Меня, кстати, зовут Леонидом, а лучше – Леней.
– А я – Аня. – Девушка смущенно улыбнулась, забавно сморщив свой курносый носик.
– А вторая просьба, Анечка, – скажите мне, кто вас обидел. Я ведь видел, что вы плакали…
– Нет, меня никто не обижал… – Аня еще больше смутилась. – Просто… я еще совсем недавно работаю и часто что-нибудь делаю неправильно… Ну в общем… вы понимаете…
