Я немного помолчала. Я ждала, чтоб боль ослабела. И я нашла то, что искала. Благодарность. Благодарность за то, что он был честен со мной. Благодарность за то, что он тоже был человеком.
— Спасибо.
— Это сарказм? — нервно спросил он.
— Нет. Спасибо, что рассказал. Я люблю тебя. Ты человек. Благодарение Богу, я не влеку тебя туда, куда тебе не хочется. Как ты думаешь, ты был бы счастлив с этой девушкой?
— Думаю, да, — неуверенно ответил он.
— Сделает ли тебя счастливее знание, что я была бы счастлива за тебя, если бы ты был счастлив с ней? — продолжила я.
— Да, — этот ответ был более твёрдым. На улице под нашими окнами включились фонари. Наш мир внезапно стал ярким.
Он взял меня за руки и мы чувствовали, как любовь перетекает между нами. Как чудесно чувствовать, что такой разговор возможен. Я почти плакала от радости и облегчения. Моя любовь к Жилю утроилась, мы были соединены воедино.
Этот путь мы прошли вместе.
Определение правил
Когда мы с мужем придумывали наши свадебные клятвы, мы пытались определить, что именно мы понимаем под любовью и обязательствами. Вот что мы сказали друг другу:
Настоящая любовь больше, чем испытываемое нами желание, больше чем тепло и свечение, чем волнение и романтика. Это также внимание к благополучию и счастью другого, как к своему собственному. Это принятие на себя рисков: риска говорить правду, риска брать ответственность за себя и свои слова и действия, риска быть открытым и уязвимым. Принятие честной коммуникации и совместного труда для достижения общих целей.
Любовь это не полное растворение друг в друге, это совместный взгляд в общем направлении. Любовь делает ношу легче, потому, что мы делим её. Она делает радость сильнее, потому, что мы делимся ей. Она делает нас сильнее, потому, что мы можем сделать со своими жизнями такое, что нам было бы не под силу поодиночке.
Той ночью мы перечитали это и оба согласились с тем, что мы поступаем в соответствии с нашим изначальным соглашением. Любить друг друга и принимать жизнь честно и ответственно, невзирая на опасности.
Но наш риск именно наш, а не чей-нибудь ещё и так и должно быть. По крайней мере до тех пор пока этот кто-то не примет этот риск с радостью и пониманием того, что мы считаем, что за ним следует награда. Ни один из нам не хотел сбить кого-то с толку или причинить кому-нибудь ненужную боль.
Хотя мы приняли принципиальное решение строить множественные отношения, у нас не было ни малейшего представления как это сделать. Нашим определением полиамории была свобода любить по собственному выбору. Мы полагали, что даже связь на одну ночь может вспыхивать близостью в той же мере, что и длительная дружба, впрочем, пока на горизонте никого не было. В ту ночь разговор не прекратился и когда мы легли спать.
— Но если мы открываем наш брак, мы не должны устанавливать ограничений, утверждала я. Иначе в чём будет смысл? Ограничения закрывают двери.
— Да, но есть разные степени “открытости”. Я не хочу, чтобы ты просто прыгала из койки в койку как чёрт знает кто.
— Я в любом случае не хочу этого делать. Полиамория — это про уважение, — сказала я, в качестве эксперта, прочитавшего целых две книги по этой теме. И это относится и к тебе. Ты мой муж и я тебя уважаю.
Но он хотел знать:
— Как ты собираешься справляться с такой свободой? Готова ли ты принимать решения, не наносящие вреда?
Я убедила его (и себя), что да. Но в темноте все те же сомнения вернулись ко мне. Насколько мы можем открыть свои отношения, не потеряв их? Этот вопрос пугал, несмотря на ошеломляющие и ослепительные перспективы нашего будущего. Волнующего, но пугающего. Нам нужны были рамки.
Если мы попали в область, в которой нет никаких правил, нам надо самими установить их.
Вот чему мы пришли:
Правило №1. Каждый новый человек должен получить полную информацию о ситуации.
Это связано с согласием. Было бы нечестно дать кому-то возможность связаться с кем-то из нас, не зная о полиамории или имея о ней превратное представление. Полиамория не является простым решением для всех. Это сложный путь, вызов для каждого, кто ступает на него.
Лично я полагала, что если я расскажу о нашей философии в обычном разговоре в баре, этого окажется достаточно, чтоб слушатели убежали прочь с криками ужаса. Но, с другой стороны, это, возможно, было бы хорошей проверкой, показывающей людей, которых я бы оценила. Тех, кто, подобно нам, не слишком страшится этой идеи и достаточно заинтересован, чтоб принять возможные последствия. А вовсе не тех, кто слишком боится общественного мнения, чтоб связываться с тем, что кажется нам большим шагом для всего человечества.
Правило №2. Предохранение, предохранение, предохранение.
Очевидно, не второе по важности, но второе по времени. Если мы открываем свои отношения для других людей, мы ставим безопасность выше любви и уважения. Но насколько безопасной должна быть безопасность? Можем ли мы относиться снисходительно к оральному сексу без защиты? Это одинаково относится к мужчинам и женщинам? Мы пришли к решению после бесконечных споров и исследований. Презервативы обязательны только при “полноценном” сексе. Тут мы задумались. Презервативы иногда рвутся. И результатом может быть не только болезнь, но и нечто, меняющее жизнь сильнее — ребёнок.
С точки зрения закона, пока я замужем, мой муж будет отцом любого моего ребёнка, если в явной форме не откажется от отцовства. Для этого ему пришлось бы подписать документ, утверждающий, что зачатие имело место в тайне от него и без его согласия. Что было бы неправдой. Проблемы, которые возникли бы, если бы у него появился ребёнок от кого-то, кроме меня, были бы ещё сложнее. Это могло бы быть началом целой эры ревности и неуверенности. Хотя я не ревную по поводу его чувств, ребёнок может потребовать слишком много времени и я оказалась бы на обочине. И это было бы только начало.
Правило №3. Отношения должны не приносить вреда ни одному из нас.
У моего мужа, определённо есть право пристально рассматривать потенциальные объекты моего любовного интереса, чтобы определить: нет влияют ли они на меня отрицательно, причиняя ему прямой вред или подрывая наш брак.
Но как определить, что есть вред? Боль, через которую мы прошли в последнее время, обернулась в результате знанием и ростом. Любая ли боль в перспективе полезна? И, раз мы даём друг другу свободу, не будет ли право вето противоречить этому и объективизировать потенциальных партнёров.
Хотя наши правила и были далеки от решения всех вопросов, открывали мир новых возможностей. Я, в надежде что другие решили это проблемы до нас, подписалась на несколько списков рассылки. Некоторые группы были закрытыми и я долго ждала одобрения подписки от участников. Создавалось впечатление, что мы входим в замкнутый мирок, в котором новые полиаморы не приветствуются. Несмотря на всё, что мы прочитали, у нас не было никакого практического опыта. Мы задавали глупые вопросы. Мы подвергались нападкам. Я оказалась меньшинством. Те списки, к которым я присоединилась, включали полиаморов, являющихся участниками других групп, в том числе бисексуальных, имевших по меньшей мере двоих партнёров разного пола.
