А на следующий день я получила письмо от Мортена:
“Девушка, вы меня просто убили ;-) Я второй день напеваю эту навязчивую мелодию, застрявшую у меня в голове: «I wasn’t gonna fall in love again, but then Pop! Goes my Heart!»”
У меня потеплело на душе. В той части души, которая обожала мейнстримную рок- и поп-музыку за комфортную регулярность голосов и ритма. Той, что всегда была порицаема моей матерью, потому, что всё, что не передают на BBC радио 4, является неподходящим. Мы с Мортеном не знали друг друга, но он любил то же, что и я. То, что я не люблю джаз и в моём плейлисте нет акустической гитары, не делает меня тупицей. Читая его сообщение я почувствовала, что моя любовь к банальной музыке, наконец, признана.
В тот день я написала ему шесть писем. У нас начали формироваться отношения.
Бросая вызов своим собственным ценностям, я редко приходила к совершенно определённым выводам. Честно говоря, я была склонна менять свои решения как только они были приняты.
Но вот что было для меня совершенно ясными и неизменно оставалось таковым: люди крайне склонны к формированию отношений. Мы делаем это совершенно по разному: мимолётные и длительные, в различном сочетании полов, в рамках почти универсального понятия брака и вне его.
Некоторые вступают в тайные связи. Другие недобровольно и несчастливо живут в тройках как принцесса Диана, принц Чарльз и Камилла. Ещё больше тех, кто пытаются втиснуть себя в сексуально-эксклюзивное партнёрство, но терпят неудачу: изменяют, разводятся, приходят к серийной моногамии. Люди верят в то, что для того, чтоб полюбить кого-то, надо перестать любить того, кого уже любишь.
Но наши отношения существовали параллельно.
После написания двадцати девяти писем (тридцать две страницы текста) и прошествии четырёх дней Мортен и Елена купили билеты в Париж, чтоб приехать и посмотреть на нас. Ну или просто посетить Париж. Остановиться в отеле, случайно находящемся неподалёку от нашего дома… может быть выпить чашечку кофе вместе, если мы вдруг окажемся рядом. Никаких ожиданий.
Я снова была по уши влюблена в Жиля. Я вся светилась от перспективы увидеться с кем-то, тоже любящим Брайна Адамса. Я также была влюблена в уборщика в нашем здании, в бродягу, сидящего около видео-магазина (который получил от меня в ту неделю много денег) и, пожалуй, во всех, кто попадался на моём пути.
Мой муж в то время был занят тем, что пытался узнать поближе женскую половину пары: Елену, используя наиболее удобный для него способ связи — интернет мессенджер.
Так как ни Жиль ни Елена не работали на полный день, сообщения летали туда-сюда, и их отношения развивались в десять раз быстрее, чем мои с Мортеном. А ведь и они по обычным стандартам развивались с ураганной скоростью. Зафрендив её на Фейсбуке, я накопала там их фотографии. У Елены были струящиеся чёрные волосы, высокие скулы и искрящиеся глаза. И она была моделью.
Некоторые снимки были профессиональными, другие — вполне обычными. Но даже снимки вроде “на следующее утро” выглядели дерзко и стильно. Особенно, если сравнивать со мной — после любой вечеринки я выгляжу совершенно больной, моими волосами можно смазать несколько форм для выпечки, а круги под глазами выглядят так, будто я искусана комарами.
Ревность вовсе не зеленоглазое чудовище. Это голубоглазая английская девушка. И её зовут Луиза.
Голубоглазое чудовище
Определить степень влюблённости очень сложно, так как она нематериальна.
Так, люди часто измеряют силу любви в единицах времени. Количество времени, проводимых с человеком, может использоваться для того, чтоб подтвердить силу любви. Мы запрограммированы обществом дозировать время в соответствии с любовью. Как только мы открываем для себя уравнение время=любовь, мы требуем от своих друзей по детской площадке поклясться нам в вечной любви и забыть про всех прочих. “Ты всего лишь моя вторая подруга, но, пока у Хелен удаляют аппендикс, ты можешь две недели побыть моей лучшей подругой.”
Конечно, это редко длится долго.
Когда мы становимся старше, мы понимаем, что у нас может быть несколько лучших друзей и несколько большее количество тех, с кем мы разделяем особые интересы. И ещё больший круг знакомых. И этот баланс меняется по мере того, как люди растут и по мере этого роста меняются их приоритеты.
Этот способ мышления, однако, никогда не применяется к романтическим отношениям. Если партнёры очень везучи или очень умелы, они могут расти вместе, оставаясь в рамках пары, избавляясь от элементов своей личности, не подходящих к этим отношениям. Поддержание долговременных отношений любого рода требует компромиссов и изменений себя. Но зачастую выбор ограничен двумя вариантами. Его вариант или её. В более продвинутых отношениях возможно третье решение, то, что в бизнесе называется “выигрыш-выигрыш”. Но зачем ограничивать выбор тремя вариантами?
В свои двадцать я была совсем другим человеком, чем в свои тридцать. Я буду другой в сорок. И я надеюсь, что это будет только середина моей жизни. Но развод по прежнему стигматизирован, так как предполагается, что человека по прежнему вступает в брак на всю жизнь, сколько бы она ни продлилась: пять, двадцать или более шестидесяти лет.
Каждый брак, заканчивающийся разводом, считается неудачным. Общество настаивает на том, чтоб я отсекала части себя самой для того, чтобы год за годом соответствовать одному и тому же человеку. Иногда это подавление себя оказывается полезным и ведёт к счастью. Иногда общество вынуждает меня для блага моего брака удалить те части моей личности, которые делают меня мной.
— Она очень симпатичная, — сказала я, пытаясь, в соответствии со своими декларациями, быть полиаморной. Я игнорировала грызущий дискомфорт, появившийся в области диафрагмы, похожий на разлив кислоты.
— Удивительно! — с энтузиазмом ответил он по французски. — Выглядит чудесно. Её фотографии жгучие, просто жгучие.
Жгучие. Это слово много сказало мне. Из предыдущих разговоров я знала, что именно он имеет в виду.
— Ты имеешь в виду, что на нескольких снимках она в обуви на высоких каблуках? Но то, что она носит такую обувь, вовсе не значит, что она носит их в постели.
Сама я отношусь к типу: посмотри мне в глаза и скажи как ты любишь меня. Топтать кого-то каблуками во время секса — не мой способ выражения любви. Я немного занималась этим в начале. Ну, знаете, такая стадия отношений, когда вы пробуете новое, для того, чтоб угодить новому парню. Но это не моё. Наше так называемое решение “выигрыш-выигрыш” состояло в том, что я заставляла себя отправиться в постель в туфлях на каблуках в наши годовщины.
