довольно странный? — Хохот Пьера присоединился к смеху Луки. — Он будто ролики из Тик-Тока крутит кадры из нашей прошлой и будущей жизни. Ребята, вам не кажется, что это походит на полный абсурд? Всё это не укладывается в голове, потому что такого просто не может быть. А если всё это полный абсурд, стоит ли так париться? Давайте проснёмся!
— Предлагаешь проснуться? Скажи, как это сделать, — зло процедил Лука.
— Как? А вот так! — Пьер выхватил телефон у Карася и решительно направился к окну.
— Чё ты хочешь сделать? — крикнул вслед Лука.
— Выброшу эту хрень и всех делов…
— Стой! — окрикнула Марианна. В её голосе слышалась металлическая твёрдость. — Дай сюда!
— Ты хочешь продолжить? Тебе было мало? — Пьер обернулся, его бледное лицо перерезала кривая улыбка.
— Я хочу узнать когда и как… Пусть это даже сюр какой-то, но мне уже интересно.
Пьер, пожав плечами, протянул смартфон Марианне.
— Ну, если так хочется, валяй… Только помни, что ты сама напросилась.
9
Вернувшись за стол, Марианна положила смартфон перед собой и в очередной раз активировала экран. На этот раз не оказалось ни одного желающего постоять у неё за спиной. Все увлеклись раскуриванием кальяна и выпивкой, как будто пришли сюда только за этим.
«Так даже лучше…никто не будет стоять над душой» — подумала Марианна, выполняя вход в систему.
На этот раз она решила отмотать назад, а потом маленькими шажками пробираться вперёд, до того самого момента. В душе она всё же надеялась, что в смартфоне произошёл какой то сбой и то, что было до этого, обусловлено помехами. Так думает захворавший параноик, который измеряет температуру каждые пять минут, надеясь, что градусник сломался.
Если в ближайшем будущем (по версии смартфона) её ожидало что-то страшное, то прошлое было скорее неприятным. Точнее та часть прошлого, которая была после летней ночи две тысячи первого года.
Марианна опасалась, что по злой иронии судьбы может наткнуться именно на эту дату. Она не хотела видеть и всё то, что происходило после. Последствия той ночи опутали своими щупальцами всю её жизнь и дотянулись до настоящего времени.
***
Вот она попадает в тело маленькой девочки хохотушки. Девчушка смотрит на мир распахнутыми как небо глазами, объектив её камеры идеально чист. Всё вокруг доброе, красивое и цветное. Мир любит эту девочку, вокруг неё только добрые улыбчивые лица и солнце в любую погоду согревает её своими лучиками. Классики, прятки, начерченный мелом треугольник, жирная пятёрка в дневнике, доброе лицо учительницы, всё это мелькает пёстрой чередой в волшебной карусели. Марианне хочется, чтобы эта девочка навсегда застряла во времени, чтобы никогда не узнала проблем подросткового периода, чтобы не познала горечь разочарований и предательства, чтобы эта девочка никогда не попала в ту проклятую ночь.
***
Взгляд Марианны залип на радужных картинках. Она была готова смотреть эти картинки сколько угодно, хоть весь вечер, хоть до самого утра. Она готова была отматывать видео на этот период сколько угодно, если бы не коварный значок в углу экрана. Этот мигающий значок говорил о том, что батарея смартфона разряжена на три четверти. Ещё по дороге в лофт, Лука заметил, что разъём на смартфоне очень странной формы.
«В России таких зарядок точно нет, разве что только в Китае» — бормотал он, крутя в руке странный телефон.
Всё это значило, что время сеанса ограничено по времени и зависело от остаточной ёмкости аккумулятора.
Перемотав видео вперёд, Марианна оказалась в юности. Здесь уже не было так ярко, в затуманенном объективе начали появляться серые тона. Она не хотела надолго задерживаться на затягивающейся туманом картинке, где были скандалы, безответная любовь, слёзы в подушку и первые прогулянные уроки. Палец снова надавил на перемотку и в этот раз жал на неё довольно долго. Марианне нужно было проскочить страшный период, и она делала это наверняка.
Появившаяся на экране картинка, дала понять, что Марианна перестаралась.
***
Бардовый полумрак. Нависающие над круглым столом дымные облака, ополовиненная бутылка виски, овальная тарелка с нетронутыми роллами. Остроносый профиль красавчика Пьера, плавающая в дымных облаках словно луна бледная физиономия Карася. Они снова в лофте, но Марианне пока непонятно, было это, или ещё будет. Смартфон у Пьера. Он держит его обеими руками, прижимает к себе, закрывая изображение. Значит всё-таки будущее.
Объектив нависает над смоляным затылком. Голос за кадром похож на шипение ощерившейся кошки.
«Дай сюда! Дай его сюда!»
«Не надо, Марик! Тебе не нужно это видеть…» — бормочет Пьер, продолжая уклоняться в сторону.
Ногти с чёрным маникюром, словно когти хищной кошки врезаются в запястье Пьера, царапают в кровь, рвут, тянут к себе.
«Дура! Чё ты делаешь?!»
«Дай сюда!»
Хищная лапа выдирает смартфон, подносит его к объективу.
«Марианна не смотри, пожалуйста…не надо» — стон Луки похож на плач ребёнка, который умоляет родителя, чтоб его не наказывали.
10
Ей пришлось напрячь зрение, чтобы разглядеть то, что происходило на миниатюрной картинке, находящейся внутри другой картинки. Если бы она не знала, не чувствовала нутром, что может быть в том ролике, то ничего бы не поняла. Если бы не чувствовала, что фильм будет именно об этом. Но Марианна знала и чувствовала, поэтому увидела всё до самых мелочей, так чётко, будто находилась внутри. Её, сузившиеся до маленьких точек зрачки, впились в экран. Она растворилась в происходящем там полностью, всё что было здесь, пропало, перестало существовать.
Друзья, тем временем, налегали на выпивку, перемежая глотки забористого пойла глубокими затяжками. Наконец-то захмелев, они развязали языки и затеяли обычный пьяный разговор ни о чём.
В этот недолго длящийся период времени Марианна была будто в другой комнате, или в другом измерении. Никто из друзей не обратил внимание, как вытянулось и побледнело её лицо, как темнели её глаза наливаясь пурпурно красным.
Ей хватило каких-то пяти минут, чтобы всё понять. Этого короткого времени было достаточно, чтобы переоценить всё, что произошло тогда, и происходило потом.
Внезапно посетившее её страшное открытие, заставило оторвать взгляд от смартфона и посмотреть на сидящих за столом. Горящий в полумраке красным, лазерный прицел взгляда перебегал с Луки на Пьера.
В её голове вдруг всё сложилось, появились ответы на мучающие её последние пятнадцать лет вопросы. Всё вдруг сложилось собралось, как простая детская мозаика.
Она поняла, почему считала себя неудачницей, а соответственно и была ей.
Она поняла, что продолжит оставаться этой неудачницей до самого конца.
Ещё она поняла, почему из всех проходивших
