нас там ждали.
- Его величество не обидится, если вы приведёте в его дом невесть кого? – спросила я, невольно поддаваясь очарованию этого места. – Или вы часто приходите… с гостьями?
Последний вопрос я задала просто из вредности и сразу же пожалела об этом – он нарушил очарование момента. Всё же, не каждый день удаётся посетить места, где живёт и отдыхает король, и личная жизнь графа Бранчефорте меня никоим образом не касалась. В Королевском Полумесяце я уже была, а теперь мне предстояло попасть не просто в городскую квартиру, а в святая святых. Всё это казалось нереальным. Ещё вчера Роковая Роксана изнывала от скуки, подпирая на балах стены, а сегодня бредёт в ночи, в домашних туфлях на босу ногу, и красавец-граф обещает ночь в королевских апартаментах…
- Уверяю, хозяин не будет против, - заверил Бранчефорте. – Мне разрешено пользоваться королевской недвижимостью на своё усмотрение. Кроме продажи и сдачи внаём, разумеется.
- Ну, разумеется, - откликнулась я эхом.
- Это хорошо, что вам нравится. Я боялся, что вы заупрямитесь, - признался граф. – Готов был даже тащить вас сюда волоком.
- А на деле даже уговаривать не пришлось, - подхватила я.
- Шутите, - со вздохом произнёс он. – Лучше бы оценили мою заботу.
- Ценю от всего сердца, - похвалила я его. – И представляю, как завтра утром буду добираться до дома закоулками, чтобы никто из соседей не увидел меня в халате и растрёпанной. А если маме вздумается заглянуть ко мне ночью, она с ума сойдёт, когда обнаружит, что меня нет.
- Лойл всё объяснит, - успокоил он меня. – А насчёт завтра… Давайте сначала дождёмся завтрашнего дня, и уже тогда будем думать, какими закоулками добираться.
- Умеете вы обнадёжить, - кивнула я. – Ну ладно, показывайте уже королевский дворец. Хоть будет что вспомнить в старости.
Граф хмыкнул, а мы уже подходили к высокому крыльцу, которое охраняли каменные львы с гербами на мраморных боках.
Поднявшись по ступенькам, граф трижды стукнул в двери, и одна створка открылась, пропуская нас.
Внутреннее убранство «домика» ослепило меня – мрамор, пунцовые ковры, позолота, старинные напольные вазы, картины в резных рамах… Были здесь и чучела животных, больше похожие на произведения искусства, чем на охотничьи трофеи.
Нас встретили две молчаливые горничные – восхитительно невозмутимые, которые даже глазом не моргнули, когда на ночь глядя в королевскую резиденцию заявились господин эмиссар и дама в ночной рубашке и домашнем халате.
Служанки следовали на расстоянии, пока граф показывал мне столовую, гостиную, а потом повёл на второй этаж, где располагались спальные комнаты.
- Здесь всегда живёт королева, - сказал Бранчефорте, открывая дверь в конце коридора и пропуская меня вперёд. – Думаю, тут есть всё, что нужно даме. Если захотите поесть или выпить чаю – позвоните в колокольчик, вам принесут. А я буду в комнате по соседству.
- В комнате короля? – не удержалась я от улыбки, проходя по восхитительно мягкому ковру и оглядывая камин, в котором уютно потрескивали поленья, тяжёлые шторы, скрывавшие окна от потолка до пола, изящный туалетный столик с огромным зеркалом в раме из красного дерева.
- Нет, в комнате для фрейлин, - сказал граф, оставаясь на пороге. – Комната вас устраивает?
- Более чем, - ответила я. – Могли бы и не спрашивать. Кого она может не устроить, если устраивает саму королеву?
Ещё здесь стояли две роскошные вазы, полные белых роз. Я положила свой букет на туалетный столик и посмотрела на шёлковую ширму, закрывавшую противоположную стену. Ширма была расписана в китайском стиле – с утками-мандаринками и прелестными китаянками, стоявшими под зонтиками рядом с цветущими деревьями.
Я подошла, чтобы рассмотреть поближе тонкие рисунки на шёлке, и вдруг заметила кое-что, отчего моё сердце подпрыгнуло и забилось быстро-быстро, словно собиралось отстучать двести ударов в минуту.
- А это что?! – я отодвинула ширму и замерла, обнаружив за ней манекен, на который были надеты белое подвенечное платье и белоснежная фата длиной футов девять или десять, больше похожая на снежный сугроб, чем на ткань.
Глава 20
Оглянувшись, я увидела, что граф Бранчефорте стоит на пороге, задумчиво приставив указательный палец к подбородку, и так же задумчиво смотрит на то, что скрывала раньше ширма.
- Спрашиваете, что это такое? – ответил он вопросом на вопрос. – Похоже на платье. Но могу ошибаться. Я не специалист в этом вопросе.
- Не дурачьтесь, - сказала я с упрёком. – Это – свадебное платье.
- Кто бы мог подумать! – покачал он головой. – Но вы правы, скорее всего. Свадебное платье. Да. Именно так.
- Как же с вами непросто, - вздохнула я. – Признавайтесь уже. Ваших рук дело? Размер явно мой. Или это её величество позабыла здесь свой подвенечный наряд?
- Её величество выходила замуж в платье цвета слоновой кости, - объяснил граф. – Оно было с длинным шлейфом, а у этого шлейфа нет, и цвет холодный, почти в синеву. Слоновая кость идёт блондинкам, а брюнетки особенно хороши в одеждах холодных оттенков. Кипенно-белый – идеален.
- Вы слишком рассудительны для человека, который не специалист по платьям, - заметила я. – Отвечайте, когда вы успели это провернуть? Не поверю, что наколдовали платье за ночь, как фея-крёстная из сказки про Замарашку.
- Ну что вы, у меня нет талантов феи-крёстной, - повинился Бранчефорте. – Просто сразу после объявления о свадьбе зашёл к местной белошвейке и заказал подвенечное платье и фату к нему. Ваши размеры там прекрасно известны, вы ведь постоянно шьёте на заказ.
- Вы честны, - похвалила я его. – Только мне всё равно кое-что не нравится…
- Считаете, фата длинновата? – он состроил комично-печальную гримасу. – Жаль, я так старался. Но можно обойтись веночком, если считаете фату старомодной.
- Не в фате дело, - перебила я его. – Получается, что вы сразу знали, что не поймаете преступника быстро, и свадьба состоится. Зачем же лгали мне с самого начала?
Он даже не смутился. Пожал плечами, как ни в чем не бывало, и сказал:
- Не хотел беспокоить вас раньше времени. Сомневался, что вы примете идею свадьбы, как верную.
- Правильно сомневались, - сказала я, снова переводя взгляд на платье. – Я и теперь не уверена, что это поможет вам поймать убийцу моих женихов. Мы с вами уже столько изображали нежных
