поднялся над головой Ладислава.
— Ратибор... — выдохнул он.
Это последнее, что он сказал. Моё имя.
Меч рубанул его по шее точно так же, как когда-то Ладислав казнил Андрея Снегова. Теперь пришла очередь и самого палача.
Раздался короткий хрусткий удар — и голова полубога упала к моим ногам. Она покатилась по склону скалы, подскакивая на камнях, пока не провалилась в овраг и не замерла в снегу у подножия.
Обезглавленное тело Ладислава так и осталось стоять на коленях.
Я снова окинул взглядом долину.
Ответом мне стал поднимающийся гул ликования. Земли Колидов огласили крики радости. Моя армия вскинула оружие, оно было уже не нужно. Солдаты Дома Ланне и Императорского Дома, которых осталось не так уж много, сдались добровольно.
Выше поднялись знамёна с гербом Дома Волкова и союзнических войск. В небе загрохотали снаряды заклинаний, но на этот раз они никого не убивали. Вверх метнулись вихри воздушных магов. Это был наш общий армейский салют.
Я поднял меч Колидов, и под грохот орудий и гул ветра мне ответили тысячи глоток:
— Волков! Волков! Волков!
Победный клич разнёсся над полем боя, загудел в горах эхом. Нет, люди не кричали «Колид» или «Ратибор». Они скандировали:
— Волков! Волков! Волков!
Причем кричали не только те, кто пришли сегодня со мной, но и те, кто сражался за Стокняжье. Военные Дома империи.
Под оглушительный рёв армии я спустился со скалы к подножию и тут услышал отчаянный вопль совсем рядом:
— Кирилл!!! Кирилл, твой отец!..
* * *
Меня бросило в холод. Я обернулся и увидел, как ко мне идёт Саргон. На руках он нёс тело моего отца.
— Нужен Целитель! Срочно Целителя! — кричал Саргон. — Найдите Целителя!! Раненый ещё дышит!!
Я бросился к отцу, расталкивая солдат. Не знаю, насколько мои целительские навыки могли помочь, но я был готов отдать жизнь за своего отца.
Внезапно Саргона окружили листья, они налетели с неба и закрутились воронками.
— Здесь есть Целитель! — выкрикнули сверху.
Прямо с неба в окружении листьев спустилась девушка, она встала на камни и подбежала к Саргону.
Увидев её, я на мгновение замер на месте.
— Мидори...
— Камэко! — горячо отозвалось внутри.
Она переродилась так же, как я — никаких сомнений. В ней воплотилась Камэко.
Девушка на меня не смотрела. Саргон положил тело отца перед ней на землю, и Мидори сразу же склонилась над ним.
— Мидори! — крикнул я и кинулся к ней.
Передо мной расступились солдаты, гул вокруг начал стихать. Я подбежал к отцу и Мидори, опустился рядом с ними на землю. Девушка посмотрела на меня и улыбнулась.
— Здравствуй, Ратибор. Муж мой.
От её взгляда меня прошибло жаром.
Отец будто почувствовал, что я рядом. Он приоткрыл глаза и посмотрел на меня с сожалением.
— Прости, сынок... я не успел...
— Всё хорошо, пап. — Я положил ладонь на его холодный лоб, а потом взял отца за руку. — Мидори вылечит тебя.
Девушка продолжила лечение. Вокруг тела отца выросла трава, она отдавала ему целительскую силу земли.
Тем временем вся армия уже затихла.
— Он справится, — произнесли за моей спиной.
— Мы с тобой, командир.
— Мой голос разума говорит мне, что наша Мидори и на том свете кого хочешь достанет.
Меня обступили бойцы из моего клана. Тяжёлая ладонь учителя легла мне на плечо.
— Твой отец сильный, он выживет.
Я посмотрел на учителя и ребят.
— Спасибо, что сегодня сражались за меня.
Мичи кивнул, переглянулся с остальными и ответил со всей серьёзностью:
— Мой голос разума говорит мне, что мы не только сражались, но ещё и победили. Но отпразднуем, когда твой отец сможет держать самую тяжёлую кружку с пивом во всём Стокняжье.
Тем временем девушка водила над отцом ладонями и шептала заговоры, а он всё смотрел на меня, будто прощался. На жизнь он не рассчитывал. Но если прежняя Мидори вряд ли бы справилась с умирающим, то сегодняшняя Мидори творила чудеса.
Рана от меча на его груди зарастала на глазах, порезы исчезали, кожа очищалась, дыхание становилось не таким тяжёлым и хрипучим. А ещё из глаз уходил красный свет фагнума. Прямо сейчас Камэко убирала яд из тела моего отца.
И вот уже через несколько минут он задышал ровнее и легче. Он даже смог улыбнуться и крепче стиснуть мою руку, мертвецкая бледность прошла, на лице появился здоровый румянец.
Камэко вдохнула в него силу южных лесов.
Девушка провела ладонью по его седоватым волосам и нежно поцеловала в лоб.
— Живи, великий воин Колидов.
Отец ещё крепче ухватился за мою ладонь и поднялся. Я обнял отца, зажмурившись и еле сдержав слёзы.
— Папа... господи, как же я рад, что ты снова со мной.
Я посмотрел на Мидори, всё ещё не веря, что она сумела вытащить моего отца с того света.
— Спасибо тебе. Но ты сможешь вылечить остальных раненых?
Она оглянулась на поле бывшей битвы, на сотни и тысячи раненых солдат.
— Смогу! — кивнула уверенно.
Листья вновь подняли её над землёй. Девушка собрала все свои силы, вскинула руки и зашептала свои заговоры уже над всей долиной.
И вот по залитой кровью земле Тунтурийского плоскогорья полезла трава, она поднималась всё выше, крепла и окутывала раненых, отдавая целебные силы природы. Чтобы исцелить всех моих воинов, Камэко понадобилось около часа. И всё это время листья держали её в небе, а по всей долине росла трава. Ароматы зелени заглушали запахи крови и пепла.
Я смотрел на неё снизу и будто не мог насмотреться.
Тёплый ветер трепал мои грязные волосы, кожу грели рассветные лучи, а я всё пялился на Мидори, как заворожённый. Или это Ратибор смотрел на свою Камэко.
Хотя это делал не только я. Всё войско сейчас смотрело только на неё.
— И это девчонка из моей деревни... — пробормотал рядом со мной Мичи. — А я её когда-то чокнутой называл.
— Она как Нуо из пьесы, так же прекрасна, — прошептала Исидора, с восхищением глядя на Мидори. — А ты как Рю Усан, Волков. Такой же придурковатый.
Ратибор внутри меня тихо рассмеялся.
— Ты, как всегда, зришь в корень, крошка, — захохотал Саблин.
— Я тебе не крошка, дурак! — Исидора тоже не сдержала тихого смеха и обняла Саблина.
Когда Мидори наконец спустилась на землю, то
